его придумывать, они убьют мастера Ямса и сожгут его гостиницу.
— Арховы пальцы! — вскричала Миста. — Скакать с мечом в руках в лобовую атаку — верная смерть. Мы так ничем ему не поможем, нам нужно застать их врасплох, и тогда… А-а-а!
Из груди Мисты вырвался нечеловеческий крик, она в ужасе попятилась и указала трясущимся пальцем куда-то в темноту. Тристан повернулся, и волосы у него на голове зашевелились. В десяти шагах от них между двумя тонкими рябинами стояло жуткое чудовище. Ростом оно превосходило сидящего верхом Тристана на добрую голову. Все тело покрывала косматая шерсть, а лапы — семь длинных, точно кинжалы, когтей. Пасть имела такие размеры, что чудище легко смогло бы проглотить молодого барашка. Тристан сперва подумал, что перед ним гигантский волк, но где видано, чтобы волки ходили на задних лапах? Рыцарь Бедных потянулся за мечом, но не смог нащупать рукояти. Руки не слушались его. Два неуловимых скачка — и чудовище оказалось на поляне.
— Тютюли, — пробормотал Вирель, — выходит, они существуют…
Бредни возчика оказались правдой. На них в самом деле напали тютюли. Они появлялись на поляне, словно из-под земли. Тристан пытался сосчитать: семь, нет, десять, двенадцать… Нападать они не торопились. Друзья были окружены, а все пути к отступлению отрезаны. Чудовища не издали ни единого звука.
— Знать бы, что тютюли делают со своими жертвами, — прошептала Миста.
— Понятия не имею, — сказало человеческим голосом самое большое чудовище. — А мы отводим своих к Шанну.
— Они разговаривают…
— А почему бы и нет? — сказал другой. — Что тут удивительного?
— Ну, мы не очень разбираемся в тютюлях, — прошептал Тристан неуверенно, — но, судя по тому, что нам о вас говорили, вы должны сразу набрасываться на людей.
— Мы не тютюли, — оборвал его первый, — мы слуги Шанна.
— Так вы люди? — осторожно поинтересовался Тристан.
— Мы разбойники! А вы наши пленники. Видал, Алли, — обратился он к одному из своих спутников, — еще целая компания. У нас не лес, а прямо проходной двор какой-то.
— Ага, Игри, сначала два рыцаря, теперь еще вон трое. Шанн будет доволен.
Один из разбойников ловко выхватил у Тристана меч, четверо других обступили Мисту и Виреля.
— Пойдете с нами, и не пытайтесь удрать, — сказал Алли тоном, не терпящим возражений.
Тристан зашагал по узкой, со всех сторон поросшей кустарником тропинке, что вела куда-то в глубь болот. Впереди и сзади двигались разбойники-тютюли. Выглядело это все жутковато. Тристан не мог поверить, что твари, шедшие рядом, разумны и не станут атаковать своих пленников без причины. Те же мысли, похоже, крутились и в голове И-гуа. Конь молчал, чтобы никто не узнал его тайны, но полные страха лошадиные глаза говорили лучше всяких слов.
— Кто такой этот Шанн? — шепотом спросил Тристан Виреля.
— Кажется, это покровитель разбойников. Его еще называют Богом-с-Большой-Дороги, — так же шепотом ответил Вирель.
— И они ведут нас к нему?
— Именно, — один из тютюлей услышал их разговор, — мы ведем вас к Шанну.
— То есть в его святилище, — уточнила Миста.
— Нет, к нему самому, — был ответ. — Мы служим самому Богу-с-Большой-Дороги. Он лично отдает нам приказы.
— Верно сказано, Митти, — подхватил Игри. — Нам повезло, с нами Шанн.
— Вы хотите сказать, что он говорит с вами? Что вы его видели?
— Нет, мы не видели его, — Алли покачал своей волчьей головой, — но мы его слышим. Он говорит с нами и помогает нам. Шанн дал нам силу.
— Какую?
— Да вот эту, — Митти показал на себя когтистой лапой. — Благодаря ему мы стали страшными и теперь наводим на всех ужас.
— И как же так получилось, что Бог-с-Большой-Дороги осыпал вас своими милостями? — Миста, похоже, привыкла к внешнему виду разбойников и совсем перестала бояться их.
— Сначала мы были бродячими актерами, — ответил Митти, — давали представления на городских площадях. Но это дело у нас не выгорело, и, чтобы хоть как-то сводить концы с концами, мы подались в разбойники. Но и тут нам не везло.
— Лица у нас добродушные, да и делу грабежа мы не обучены, — подхватил Игри. — Остановишь кого-нибудь на дороге, скажешь «давай золото», а он тебе только в глаза рассмеется и дальше поедет.
— Как-то раз мы пытались захватить рыцаря, но он нас так отделал, что мы три дня потом из лесу не высовывались! — При этих словах Алли потер когтистой лапой мохнатую спину. — У меня до сих пор синяки.
— Да ладно бы только рыцари, — сказал угрюмо еще один разбойник. — Мы потерпели неудачу, когда пытались ограбить воз с репой, которым управляла девочка лет пятнадцати.
— Она так скулила и жаловалась, что нам пришлось отпустить ее и вернуть все награбленное.
— Мы даже до города ее проводили.
— Но вот недавно мы встретили поблизости путника, хотели его ограбить, а он нам и говорит, что послан к нам самим Шанном.
— Дескать, Шанн, Бог-с-Большой-Дороги, давно за нами наблюдает и решил даровать нам силу для верного служения ему.
— И он дал нам двенадцать склянок с зельем, велел выпить, а потом в полночь прийти к болотам и найти там дыру в земле.
— И вы выпили?
— Выпили, — Митти кивнул волчьей головой, — и стали такими, какими вы нас теперь видите.
— А что было потом?
— А потом мы пришли к
