Рыбки. Пузатые золотые рыбки бесцельно кружили вдоль стеклянной бесконечной стены.
— Я подумал ты рожаешь. Вызвал скорую…
— Нет, я про тебя. Не пытайся юлить. Тебя избили. Есть то, чего я не знаю?
Мои слова вызвали усмешку на непроницаемом лице. Мак сел рядом, постучал пальцем по аквариуму.
— У меня от тебя секретов нет. В отличии от тебя.
— У меня тоже, — тут же возразила я, разворачиваясь к нему, чтобы взглядом подкрепить достоверность своих слов. Но я чувствовала, что что-то не так.
Мак опередил мои вопросы. Взял с тумбы пакет.
Открыл контейнер.
— А где суши? — удивилась я, увидев внутри горячие котлеты и рассыпчатую гречневую кашу.
— Вот, — кивнул он на аквариум.
Пока я уплетала сочные котлеты, утрамбовывая их овощами, парень делал мне массаж.
Я уже привыкла, с каким невозмутимым видом мой муж выполняет предписания Оксаны. Массаж? Пожалуйста. Погладить, растереть, поцеловать, найти то, не зная что? С удовольствием, лишь бы тебе было хорошо.
А я и пользовалась своим состоянием.
***
Несколько дней, проведенных в клинике тянулись как платформа беговой дорожки в очень медленном режиме. Мак ночевал в кресле.
До родов предположительно какие-то две недели. Я уже не могу ни спать нормально, ни сидеть на одном месте.
У меня два состояния. Либо я залипаю в интернете, придумывая как обставить детскую в новой квартире, либо пялюсь через стекло наблюдаю за жизнью снаружи.
Через окно наблюдаю за роскошным видом на территории клиники. Лавочки, цветастые клумбы, сочная зелень. На себе ощущаю фантомный свежий ветерок…Но пока мне светит только свет и ветерок из приоткрытой форточки. Выпускать отсюда Оксана меня не желает.
— Тук-тук, — испуганно кошусь на дверь. Макар должен приехать только часа через два. Эдик. — К тебе можно?
— Ты? — не пытаюсь скрыть своего удивления. Хотя признаться, мы в последнее время даже сдружились. Мужчина держит обещание перед моим отцом, приглядывает за мной.
До того, как я попала на сохранение.
И все таки беременность вносит свои коррективы в мое отношение к людям. Забота Эдика подкупала. Мы говорили исключительно на отвлеченные темы. Обедали в ресторане, посещали выставки. Даже к отцу заглядывали вместе. Но Мак оюб этом не вкурсе. Я же знаю как эти двое друг друга не переваривают.
Охрана обставила комнату свежими букетами и корзинками с вкусняшками.
— Мне нельзя, — жалостно пробубнила я, глядя на нарядные фантики.
— Это сыр. Не конфеты. Я уточнял, тебе можно.
— Но не в таком количестве, — рассмеялась я. Тот лишь дергает плечами.
И все таки деньги обладают изумительной силой. Пока Оксаны не было, Эдик уговорил медсестру вывезти меня на свежий воздух.
— У нас полчаса, — Эдик прикрыл мне ноги пледом, но я тут же сграбастала его в ком. Душно.
Ну, коляска тоже транспорт.
После прохладных стен клиники, теплый воздух казался раскаленным. Мы припарковались в тени дерева. Как же хорошо, вдыхать полной грудью. И животом.
— Кристин, я вот что хотел спросить. У вас с Макаром все в порядке?
— Безупречно, а что? — Ну, может я чуточку привираю. Но где люди без недостатков?
— Да так. Интересно. Вы так быстро сошлись, как рассказывал твой отец. И на свадьбе у вас никого не было.
— Я люблю, когда люди говорят по делу. — Было видно, что Эдик осторожно пытается что-то выяснить. Только зачем юлить и осторожничать. — Мы просто расписались. Обстоятельства, знаешь ли.
Эдик начал меня нервировать.
— А ты его родственников всех знаешь?
— Всех, — не без напряжения буркнула я. — Эдик. Просто спроси, или скажи.
— Не хочу волновать тебя по пустякам, — лукаво произнес тот, с таким выражением, будто именно этого он и добивается.
Насупившись, буравлю его лохматую переносицу не мигая. Эдик вздернул бровь. Видно, ему не приятно когда кто-то акцентируется на его "изюминке".
— Твой муж тебе изменяет.
63
Изобразив недоверие с долей разочарования…
Я рассмеялась. Так громко, что птицы с вспорхнули с асфальтированной дорожки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Что ты несешь, старый хрен?! — еще долго не могла уняться. Даже выражения лица Гарбякяна жутко веселило. Его вроде и слова мои обидели, и в то же время он в растерянности. Ну какая нормальная будет на такое смеяться?
Но меня не проведешь.
Чтобы Макар мне тайком изменял? Глупость. Я знаю, его привычки и сколько он работает. И учитывая его видок последнее время, вряд ли бы ему кто дал. Кроме меня. Потому что мне он весь нравится. Даже побитый.
— Ты еще скажи, что он со мной из-за денег, — развела я руки в сторону, указывая на их отсутствие(Мак не вкурсе моих вложений и сотрудничества с Эдиком).
— Я хочу позаботиться о тебе. И твоих детях, — мужчина пристально, не отрываясь соскользнул глазами с моего лица вниз.
— Мой муж об этом и позаботится. Все, надоел. Бесишь. Вези меня обратно в палату.
— Жаль, Кристина. Что тобой сейчас руководят эмоции, а не здравый ум. — Эдик послушно развернул коляску. Теперь солнце било мне в глаза, и пришлось зажмуриться. — Твой муж — махинатор. Всё, чем бы он не занимался, через какое-то время прогорает. У него прекрасная харизма, уговаривать, изображая при этом незаинтересованность в деньгах.
Ну, тут бы я могла поспорить. Вспомнить только как Мак тянул из меня деньги за свою помощь.
Но он же потом все вернул. Даже машину отцовскую продал.
— Ты почти меня переубедил, Эдик. — Я даже спиной ощущаю, как он злорадствует, думая что его детские пакости что-то изменят. — А я уж поверила, что мы можем подружиться. С тобой.
Мы поднялись в палату. На койке лежала папочка с документами.
— Это что? И откуда? — удивилась я.
— Очередное доказательство, что браки по любви счастливыми не бывают.
Эдик ушел.
Швырнув папку ему в спину, естественно не попала.
Оттуда россыпью разлетелись фото. Поднявшись с кресла, я протопала к ним.
Кто бы не был фотограф, качество впечатляло. Выражение лица, сомкнутые жесткие губы, взгляд исподлобья, устремленный на объект, за которым Макар наблюдал. Таким взглядом он обычно смотрит на меня, когда я в очередной раз скажу что-то не понятное для его логики. Смиренная обреченность, с потаенными вспышками страсти и желания придушить.
Но на других фотографиях я вижу девушку. Не себя.
Мак держит ее за руку, перебегая через дорогу. Вот он заглядывает ей в лицо.
Меня выворачивает от выражения его задумчивых глаз на эту шваль. Узнать бы кто она, да волосы повыдирать.
Темная шатенка спиной к объективу. Я такую ни разу не видела. А персонал в ресторане и в клубе Мака я знаю, по крайней мере женский состав.
Неприятный осадочек от увиденного сыпется мне в глаза, заставляя начать сомневаться.
А знаю ли я своего мужа?
Макар
— Что же ты так не аккуратно? — сетовал я на Вову. Парень лежал на больничной койке с переломанной рукой.
Он очередное доказательство, что я кому-то перешел дорогу.
Только просьб никаких не поступало, и угрозы напрямую тоже отсутствовали. Кто ведет темную игру, не понятно. И от этого становилось страшно за Кристину. Пришлось попросить Оксану придержать ее в клинике. До родов.
— Как там Света? Справляется? — озабоченно поинтересовался парень своим временным заместителем.
— Ты давай поскорее выздоравливай. — Не торопился я с ответом.
В принципе, Светлана не плохой сотрудник. Если бы нее ее женское обличие и попытка обратить на себя внимание. Изумленный взгляд при встрече, постоянная попытка прикоснуться.
То ей в глаз что-то попало. То оступилась, то ей мерещится что бывший ее возле машины ждет. Несколько раз напрашивалась, чтобы я ее подвез.
В общем, пришлось серьезно с ней поговорить.
— Светлана, вам должно быть известно, что я женат.
— Да, конечно, — с виноватым видом та потупила взгляд в пол. — Извините, если кажусь навязчивой.
