В этом тезисе, на мой взгляд, слегка, но серьезно перепутаны причина и следствие.
Российская элита никогда не собиралась по собственной инициативе ссориться с Западом. Она давно и последовательно хотела стать своей в Северной Америке и Западной Европе, т. е. неотъемлемой частью западной элиты. Просто у нее не совсем получилось. Бывает так: делаешь — и не получается.
И в сфере политической тактики, предназначенной для обслуживания жизненной стратегии, наша правящая элита давно и последовательно вела себя именно исходя из первой существенной цели — самолегализации на Западе.
Все первые годы своего правления, также известные ныне как путинский подъем-с-колен (ППСК), экс-президент РФ совершал во внешней политике главным образом сугубо прозападные шаги. Совершенно спокойно, без нервического надрыва закрывались наши далекие и близкие военные базы, выводились войска, приглашались на территорию СНГ дружные силы США, а в 2000 году Путин и вовсе открыто рассуждал о перспективах вступления России в НАТО. Все это, конечно, сопровождалось не по летам бодрыми рассказками о «возрождении империи», но то ведь — для внутреннего потребления, чтобы народ русский не волновался и дальше терпел. А на экспорт — совсем другая история (с географией).
Проблемы начались позднее — в середине этого десятилетия, когда российский правящий слой вдруг понял, что ему так и не удается стать на Западе родным и близким.
Наши очень старались и твердо верили, что гигантские русские деньги вкупе с политической РФ-лояльностью сделают свое дело. Но — не сделали. А почему?
По двум причинам.
1. Ментально-ценностный барьер, отделяющий нашу элиту от западной, оказался непреодолим. Устойчивое представление о всевластии материальных ресурсов, о том, что большие деньги позволяют человеку перейти в новое биологическое измерение и стать выше любого закона, писаного и неписаного, оказалось Западу пусть не полностью, но все же чуждо.
Представители нашей правящей элиты в искренность отвержения Евроамерикой монетократической доктрины не поверили и решили, что все дело в лицемерии, оно же русофобия: просто нас, таких славных, на хозяйский ковер пускать не хотят, потому что мы русские. Собственно, тогда эта элита и вспомнила впервые о своей формальной нацгоспринадлежности.
2. Неожиданно проснувшаяся склонность Запада к запугиванию самого себя Россией.
Вскоре после падения Советского Союза (и ялтинского мира в целом), когда казалось, что у США нет и не будет прямых глобальных конкурентов, выяснилось, что у демократии и свободы все-таки должны быть сильные и опасные враги.
Иначе западное общество слишком расслабляется, размякает и забывает о своей всемирной универсалистской миссии.
Сначала (2001–2004) на поприще сверхврага подвизался исламский терроризм. Но на этом электрическом троне он долго не удержался. Не в последнюю очередь потому, что испытывал большие проблемы с субъектностью. Откуда терроризм, где его постоянная резиденция, существует ли на самом деле Усама бен Ладен или он нам только чудится, почему его никак невозможно поймать, как получается, что этот худощавый изверг из затерянной горной пещеры управляет сложнейшими и страшнейшими терактами в сердце и голове Свободного Мира — на все эти вопросы убедительных ответов так и не получилось. Ну а после установления очистительного хаоса в Ираке и точного выяснения, что средств массового поражения былой Саддам не создавал, — сверх-враг распался и потек.
Тут-то и подвернулась под раздраженную руку Российская Федерация, которая сама себя к тому времени почти уговорила, что встала с колен и возродилась как великая военно-политическая сила.
И в ответ консервативные, неоконсервативные, военные, разведывательные и прочие квадратные круги Запада поспешили к РФ-блефу присоединиться. Вот видите, сказали круги, мы всегда знали, что от России исходит угроза миру, а теперь и сами русские это признают. Тем более что, в отличие от Усамы, с ними все понятно: широта и долгота налицо. Кремль, Путину, до востребования.
Тщетно наша элита пыталась хватать Запад за полы пиджака и трепетно объяснять, что пропаганда «имперского возрождения» — это все для внутреннего быдла, чтобы жевало траву и ни о чем не помышляло. Уж поздно было. Значительная часть западной элиты успела поверить в миф, который стал ей очень выгоден. Ибо «кровавым Путиным» с некоторых пор можно оправдать все: рост военных расходов, создание новых баз, расширение НАТО и вообще много чего.
А следом пришли «цветные» революции в некоторых СНГ-государствах. И наша элита, твердо верящая, что миром правит диалектическая триада «деньги — технологии — фарт», отказалась поверить, что революции эти сами собою вызрели в национальных толщах. Нет, было ясно — их проплатили и организовали США (а кто же еще? такой проект под силу только самому денежному, технологичному и фартовому субъекту в мире). А значит — нас кинули. Об…бали, другим словом. Старший брат оказался черствой скотиною и незаконно отринул от своей теплой груди.
Словесным ответом на горькие обиды — а вовсе не стратегической государственной декларацией — и стала Мюнхенская речь, смысл которой можно уместить в одном трехсловном вопросе: «как же так?».
В общем и целом эволюция отношений наших любителей вечности с Западом развивалась по известной схеме Япончика — Михася.
Заметный представитель российской элиты И., известный в определенных кругах как Япончик, в начале 1990-х годов прибыл в США вовсе не для того, чтобы с Америкой поругаться. Но — чтобы там жить и процветать. Но Америка, сука, по надуманному обвинению посадила Япончика в тюрьму, а по истечении срока заточения — выслала в РФ.
Другой крупный идеолог, известный также как Михась, влип в аналогичную историю в Швейцарии. Он тоже хотел не воевать со страной нового пребывания, но спокойно отдаваться красотам Женевского озера. И что же? Эти швейцарские бляди организовали уголовное дело и, несмотря на оправдательный вердикт милосердных присяжных, выдворили Михася на самую Родину. Как же это называется, е-мое?
Теперь при желании вполне можно утверждать, что Япончик и Михась — подлинные русские патриоты, сочинившие долгосрочную программу развития РФ и желающие выполнять ее пожизненно. И на Запад им вовсе никогда не хотелось. И никаких активов за границей у них вовсе, конечно, нет. А если посмотреть на фотографии этих людей с Патриархом, сразу убеждаешься: вот они — ревнители христианского благочестия. В другом углу — их парадный портрет кисти Никаса Сафронова, доказующий возрождение русской культуры. Все сходится. Полная вечность. Как в старом анекдоте: а вы все: «деньги, деньги!».
И вся их дворня — подкрышные коммерсанты и велеречивые говоруны, бригадиры и киллеры, шестерки и холуи — собравшись в подмосковном палаццо авторитета на братский банкет, в едином порыве имеет право сказать: да, Иван Иваныч (Марк Абрамыч), здорово вы этот ничтожный Запад уделали! Но ни один из личного состава дворни волчьебилетную участь хозяина разделить, конечно, не хотел бы. И если что — всегда последует заявление: не был, не состоял, не участвовал, не имел возможности знать.
Но бог с ними, с «Михасями» и их патриотической диалектикой. Перейдем к вещам эмпирическим. Чтобы понять, каковы по правде цели РФ-элиты, можно применить метод простой и очевидный, а именно экспресс-оценку результатов пребывания этой элиты у власти. Ведь они правят нами уже добрых 12 лет — с дней второго избрания Бориса Ельцина. Достаточный срок, чтобы делать выводы.
Пробежимся вкратце по итогам этих 12 лет. За отчетный период экономика страны стала полностью зависимой от экспорта энергоносителей, а финансовая система — от спекулятивного иностранного капитала. Дежурные разговоры о высоких технологиях и «экономике знаний» остались закоренелой чушью.
Утвердилась концепция «евразийской Нигерии» («энергетической империи»): безудержный экспорт сырья всеми существующими и несуществующими каналами при отказе от использования естественных сырьевых преимуществ для реиндустриализации экономики; линия на твердое повышение сырьевых цен для населения.
Сельское хозяйство — в упадке; страна оказалась в критической зависимости от импорта всемирно дорожающего продовольствия.
Военно-промышленный комплекс: неугомонный экспорт старого советского оружия и столь же немолодых технологий, паралич новых масштабных разработок, в силу этого — скорая утрата основных внешних рынков сбыта, китайского и индийского; с эквивалентными последствиями для всего нашего ВПК.
Внешняя политика: потеря Россией статуса региональной державы и политического центра постсоветского пространства (что с непреодолимой силой проявилось во время осетинской войны 8 — 12 августа).
