class="p">– Скоро солнце сядет. Земля еще не нагрелась – похолодает.
– Внутри ещё бассейн.
– У вас аквапарк?
– У нас будут свечи и длинный стол. Мы будем одни в замке. Так что ты для меня сделаешь?
– А чего ты хочешь?
– Банальных Феррари не хочу, хочу что-то особенное.
– Что, любимая?
– Украсть сможешь?
– «Для тебя готов я днем и ночью воровать». Это Высоцкий.
– Тот, кто может обеспечить тебя «Феррари», уже это сделал, – спокойно заметила Марина.
– Убить? Не удивлюсь, что и это входило в твой план, – весело произнес Антон.
– А почему бы и нет? Конкретного человека.
Антон посмотрел на Марину. Она была прекрасна в лучах заходящего солнца.
– Что ты имеешь в виду, дорогая?
– Мне противен один человек. Я бы хотела от него избавиться.
– Я не сторонник таких игр. Накройся. Дует. Хотя, подожди, дай взгляну.
– Подлец! Ещё насладишься.
– Так что за игры? Ты со мной играешь? – Антон неожиданно перешёл на серьезный тон.
– Отнюдь. Я сама серьезность.
– Продолжай.
– Он плохой человек. Я уверена, он сделал массу ужасных вещей, он вор и негодяй, и, я думаю, он убивал. Может, не сам.
– Я тебя не понимаю.
– Я о своем отце.
Антон оторопел.
– Ты решишь все свои финансовые проблемы. Моя мать щедра. Я буду твоей навсегда. Он подонок!
– При чём здесь мать?.. Ты живёшь за его счет…
– Плевать я хотела. Столько людей гибнут в мире ни за что, и, в основном из-за таких, как он.
– Ты их всех хочешь убить.
– Только отца.
– Жизнь человеку дается раз, и только раз её можно забрать. И сделать это может только тот, кто ему её дал.
– Жизнь ему дало смешение жидкостей! – Марина перешла на повышенные тона. – Ты не способен на это? Ты слабак?
Антон молчал, глядя на воду в бассейне.
– Отвечай!
– Не кричи на меня, – тихо проговорил Антон, медленно встал и направился в раздевалку. – Где мой костюм? Мне пора.
– Антон! – Марина вскочила и бросилась за ним вслед. – Стой!
– Я закончил играть в твою игру.
– Но ты же меня любишь?
– Извини.
– Антон! Ха-ха-ха! Я же шучу. Вернись. Давай выпьем на брудершафт.
– Марина…
– Шучу. Ты извини! Ты, то такой плюшевый, то размышляешь, как брутальный самец. Маленькая игра. Да, я капризная иногда. Извини, воспитали так. Я больше так не буду. Неужели ты думаешь, что если бы я действительно решила осуществить то, о чём тебе сейчас сказала, то говорила бы об этом вот так? Серьёзно? Расслабься. Должна же я была поставить тебя на место с твоим power.
– При чём тут это? – удивился Антон.
– В каждой силе зло, помнишь? Без этого не добьёшься высот. Итак, выпьем. И забыли. Представь, что мы играли в мафию. Ты такой милый и… настойчивый. А ещё… принципиальный. Ты отстоял свою позицию. Это достойное качество мужчины. Ты настоящий.
– Я к этому стремлюсь.
– Да, и начал с меня. Ну, всё, пойдем в дом. Совсем темнеет.
Антон шёл и думал, насколько слова Марины были далеки от истины, не в прямом смысле, а в принципе. «Всё хорошо, – всё же решил он, – а остаток испариться, как утренний туман. И вообще, она несколько пьяна».
Горел камин, кидая блики на длинный стол, уставленный всевозможными яствами.
– Знаешь, милый, может, сядем у огня? Этот паровоз я заказала, чтобы произвести на тебя впечатление. Ты не против?
– Что ты, любимая, конечно.
– Прямо на полу, на ковре из чего-то дикого и пушистого. У тебя нет аллергии?
– Нет, надеюсь.
Они расположились у камина и, обнявшись, потягивали вино.
– Так бы и просидела всю жизнь, – мечтательно промурлыкала Марина.
– И я рядом с тобой, – вторил ей Антон.
– А как же свершения?
– Только с твоего разрешения.
– Договорились.
– Мне никогда не было так уютно. Я никогда не сидел рядом с самой красивой женщиной и не говорил «не о чем».
– Это счастье?
– Возможно.
– Но жить в вечном счастье скучно.
– Для этого существуют неприятности.
– Но это уже не счастье!
– Счастье в том, чтобы непременно к нему возвращаться.
– Поцелуй меня, – сказала Марина.
Антон исполнил её просьбу.
– Ещё, ещё и ещё! Обними меня крепко-крепко, но нежно-нежно.
– Я люблю тебя, Мариночка.
Ночь была не менее бурной, чем купания в бассейне, и пред рассветом молодые люди уснули сладостным сном. Первым проснулся Антон, посмотрел в потолок и широко улыбнулся. Он готов был лежать и лежать, обнимая Марину. Та проснулась несколько позже, сладко потянулась, повернулась к Антону и сказала:
– Я люблю тебя.
– 7 –
– Кто основной? – спрашивал Рома.
– Чак, – ответил Антон, – он самый худощавый, его можно указкой перешибить.
– Дело не в массе, – со знанием дела сказал Сергей, – и ты это знаешь. Какой у нас план? Где и когда они бывают?
– Ну, не в полдень это точно, – щурясь, заявил Рома.
– Ты их видел? – спросил Сергей.
– Нет, а что, серьезные пацаны?
– Школьная шпана, лет на десять тебя младше.
– Вы чего, под статью меня загнать хотите?
– Так, стоп, – сказал Антон. – Без мордобоя. Во всяком случае, с вашей стороны.
– О, герой-одиночка объявился! Ты где сидел полтора года? Ты их в одно лицо ушатаешь? Али план у тебя, старче? А ну, выкладывай, пострелёнок, а не то высеку!
– Ты мотик дашь?
– Только мордобой. Извини, Антон, он стоит как твоя трёшка вместе с тобой и соседями, и хозяином, и консьержкой, и местным котом.
– Так, тихо… – начал Антон.
– Раскомандовался, Кутузов. – Рома закурил.
– Лады, парни, – начал Серега, – мы чего хотим?
– Я гляжу, вы сами этих малолеток замохали, – рассмеялся Антон.
– Ну, говори уже, стратег, – продолжил Рома.
– Все в поряде, Рэмбо. План такой....
– Погоди, они на всю голову отмороженные, полнейшие имбецылы, – прервал Роман. – Что с ними возиться?
– И что? – удивился Антон. – Лучше их ментам сдать?
– Докатились, сознательные граждане, мне за вас стыдно, – заявил Сергей.
– У Шпалы отец участковый, – заметил Антон.
– А вот это интереснее, что же ты, гад, молчал всё это время. Это ж мы их с папашей сдадим, – смеясь, не унимался Роман.
– Стоп, Антоха, тебе зачем мой байк? – вдруг опомнился Сергей.
– Как бы так сказать, чтобы ты сразу согласился…
– Ну, хватит уже! – воскликнул Роман. – Пацаны в два раза младше нас, а мы сиськи мнем, – Рома провел прямой удар по воздуху. – Так уложу всех?
– Уложишь, уложишь, и тебя Шпалин батя заканапатит.
– А если по одному выдернуть, да прочитать Макаренко?
– Они всегда втроем?
– И баб у них нет?
– И что ты будешь с ними делать? Прямым ударом?
– А чей это район, вообще? – поинтересовался Сергей.
