I. Исчезнувшая Леса
В былые времена рассказывали, что примерно в 5000 году, еще до Разделения Мира на Империю и Задворки, династия Эллониев начала свое царствование в Хармадри. Правда это или нет — не нам судить, но простой народ, живущий на этой земле возле Суровых Гор, верит в эту сказку, которая похожа на многие другие истории о зарождении Мира. Кроме того, она правдоподобна, а это обстоятельство никак нельзя сбрасывать со счетов: оно ничем не хуже любых других, более объективных оценок исторической достоверности.
А вот так, может быть, сказка сказывается:
Смерть уже почти заключила старого вождя в свои ледяные объятия — ни для кого вокруг это не было секретом, и для самого вождя тоже. Целыми днями он не выходил из своего шатра, лежал прикованный к постели, не переставая изрыгать проклятия, но и они доносились с каждым днем все реже и реже. Его лицо напоминало серую известковую маску, кожа складками свисала с выпирающих костей. Иногда мутная пелена спадала с его голубых глаз, и взгляд становился таким же ясным, как в старые добрые времена, но все чаще тусклый огонек в них еле мерцал, и они ненадолго вспыхивали безумным огнем, лишь когда поднималась волна гнева.
Он сам был во всем виноват — вот почему его так выводили из себя его шаманы, сиделки и жена Леса Исчезнувшая. Никого из них нельзя было обвинить по закону в том, что, несмотря на все их причитания, он таки отправился — в его-то годы! — охотиться на сторгов вместе с молодыми воинами племени. Но тем не менее он во всем винил именно их — винил за то, что их нельзя было обвинить по закону, хотя это был самый незначительный из множества совершенных ими проступков. Гораздо более серьезным преступлением было то, что никто не догадался предупредить его о мозгососах, которые стали сильнее, коварнее, зловреднее и к тому же проворнее за годы, прошедшие со времен его последней вылазки. Проклятое пресмыкающееся вырвало из икры левой ноги кусок мяса размером с кулак. Какой-нибудь слабак, окажись он на его месте, взвыл бы от боли и рухнул в обморок; но старый вождь был сделан из другого текста — он просто рухнул в обморок. Очнулся он уже в шатре — тут пришлось отбиваться от шаманов, которые норовили утопить его во всяческих отварах и снадобьях для наружного и внутреннего употребления.
Именно в этом и состояло главное преступление шаманов. Не потрать он столько жизненной энергии, обороняясь от их назойливого внимания, то смог бы направить всю силу своего воинственного духа на более важное дело — восстановление сил физических. Теперь никто и ничто не мешало раненой плоти разлагаться. Смерть поедала его последние три недели, и сейчас, он знал, она уже подбирается к сердцу, вместилищу его чувств и сложных мыслительных процессов.
Сиделки были виновны в том, что были сиделками. Будучи до мозга костей приверженцем традиций, он терпеть не мог сиделок, равно как и болезни, во время которых те делают вид, будто ухаживают за тобой. То ли дело раньше — такое ранение не помешало бы ему устроить им хорошую взбучку, так что носы превратились бы в лепешки, а отдельные жизненно важные кости оказались бы, к его превеликому удовольствию, сломанными; но теперь он превратился в беспомощного старика, а они купали его в своих лучезарных и — что самое ужасное — неисправимо бодрых улыбках. Никуда было не скрыться от их радостных возгласов: «Доброе утро, Повелитель Небес и Всего Сущего на Земле, как мы себя сегодня чувствуем?» Или самое отвратительное: «А по-большому мы с утра уже ходили?» — после чего за его спиной разворачивалась позорная схватка с постельным бельем и обжигающе холодным ночным горшком.
Э-эх! Не расхворайся он так, постановил бы по всей Вселенной, что всякой ничтожной твари, возомнившей себя сиделкой, будет вынесен смертный приговор, окончательный и не подлежащий обжалованию.
Но преступления шаманов и сиделок, вместе взятые, были ничем по сравнению с тяжким грехом, совершенным его женой Лесой Исчезнувшей.
Намеренно, исключительно для того, чтобы отомстить ему за случайную связь с заезжей жрицей из Санжраниана, эта мегера родила ему двоих сыновей не в том порядке!
Назвать старшего, Эллония, слабаком — значит оклеветать всех местных слабаков. Долговязый вегетарианец с узким лицом и прыщавым носом, Эллоний не помнил себя от счастья, отправляясь вместе с матерью на прогулку (очень непродолжительную) по окрестностям за букетиком цветов, чтобы украсить свой шатер. Старый вождь впервые начал подозревать первенца в слабоумии, когда тому было лет шесть-семь, — отец с удивлением обнаружил, что его чадо безмятежно щекочет котенка, вместо того чтобы повыдергивать ему лапку за лапкой, как сделал бы на его месте любой уважающий себя будущий полководец. С тех самых пор Эллонию, в соответствии с негласным правилом, было навсегда запрещено являться отцу на глаза, но и сейчас старый вождь иногда слышал его: южный ветер, чьи потоки продували весь лагерь, доносил до него колыбельные, которые Эллоний пел цветочкам в своем шатре.
Вот Тог — о! — Тог, младшенький, был полной противоположностью старшему брату. Коренастый и напрочь лишенный воображения, Тог был любимчиком старого вождя. Непобедимый на протяжении нескольких лет чемпион ежегодных племенных состязаний по борьбе и выдалбливанию отверстий, он мастерски владел любым оружием, кроме меча: в детстве непонимание правил пользования этим оружием стоило ему первых двух пальцев на правой руке. Тог-крепыш — Наследства Шиш, как любовно прозвали его соплеменники, был больше похож на бритого медведя гризли, чем на человека, но именно поэтому отец в нем души не чаял.
Тем не менее согласно закону, по которому жило все человечество — и старый вождь, будучи потомственным Повелителем Небес и Всего Сущего на Земле, тоже, — именно Эллоний, а не Тог должен был унаследовать мандрагоровый трон через несколько дней. Как умирающий вождь проклинал себя за преступное промедление! Не единожды решал он, что с его старшим сыном непременно должен произойти какой-нибудь необъяснимый, но умилительный несчастней случай со смертельным исходом, но все время откладывал исполнение задуманного, предпочитая продлить трепетное ожидание… А теперь, теперь он лежал на смертном одре и уже никак не мог помешать хитроумным планам Лесы Исчезнувшей!
Или все-таки мог?
Ничего путного в голову не приходило. Он постарался еще больше сморщить свой и без того морщинистый лоб. Ему однажды довелось услышать о… Кажется, возможность оставить хотя бы часть территории любимому сыну все-таки существует…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
