Ну и самомнение…
— Тигра, — не поворачивая головы, в полголоса позвала я. Моя верная помощница молниеносно выросла позади моего собеседника. Конечно же, несмотря на то, что мы с Кириллом отошли от общей массы народа, Тигра с Настасьей прислушивались изо всех сил и старались не пропустить ни одного звука.
— Да?
— Скажи, что там за проверка в вашем театре?
— Двое из комитета по делам молодежи. Говорят, плановый визит. Кажется, репетиция под их чутким руководством будет проходить. Представляете, между собой можно будет только на украинском разговаривать?
— Не представляю, Тигра. Спасибо, — негромко произнесла я, глядя прямо в глаза Кириллу. Тот несколько стушевался.
Хорошо, что Кристина с полувзгляда поняла мою игру. Ничуть не оскорбившись подчеркнутой сухостью моего тона, девочка вернулась к труппе.
— Зря пренебрегаете мною. Профессионалы не отказываются от ценных помощников, — с укором проговорил Кирилл, — Я все равно знаю больше Тигры.
— В твоем возрасте это неудивительно, — я все еще строила из себя крутую, — Но Тигра, к счастью, ничего не требует взамен своих услуг. Поэтому она устраивает меня больше.
— Скупой платит дважды, — серьезно сообщил Кирилл.
— Спасибо за информацию, — мне уже порядком надоела эта словесная дуэль, — Послушай, может, хватит выделываться? Если хочешь что-то спросить, — спрашивай. Если я сочту нужным ответить, то отвечу.
Кирилл досадливо поморщился.
— А если не сочтете? Мне нужно гарантировано получить ответ.
— Сочувствую.
А что еще я могла ответить? Контакта явно не получилось. Я уже собралась направиться к коллективу, как вдруг Кир передумал.
— Подождите, — на одном дыхании выпалил он, и уже не скрывая своего волнения, продолжил, — Только ответьте, с Ксюшей все в порядке?
— С чего ты взял, что я могу это знать?
— Я звонил ей вчера весь вечер. Сегодня связался с её отцом… Тот сказал, что вы ведете расследование. Скажите, вы уже узнали, где она?
— Полагаю там же, где обе предыдущие героини, — я пристально следила за каждой мышцей Кирилла.
— Нет, этого не может быть… Здесь что-то совсем другое.
«Э, парень…А ведь ты совсем не умеешь держать себя в руках. Ты практически сдал себя.»
Кирилл, кажется, прочел мои мысли по глазам.
— В том смысле, что Ксюша ведь сама ушла с этой роли, — тут же кинулся оправдываться он, — Чего бы ей тогда исчезать?
«Так себе оправданьице, не слишком-то веское… Хотя, с другой стороны, будь этот парень преступником, он общался бы со мной очень осторожно. Вряд ли позволил бы себе попасть под подозрение. А тут уж слишком откровенные заявления. Почти признания в информированности об исчезновениях Аллы и Ларисы».
— Значит, ты уверен, что Алла и Лара пропали из-за того, что играли роль Героини?
Это был очень интересный момент, который тут же навел меня на определенные размышления и планы.
— Уверен? — Кирилл выглядел искренне удивленным, — Конечно, уверен. Все уверены. Ксюша потому от этой роли и отказалась. Боялась, значицца.
— Отказалась, но все равно исчезла.
— Вот и я говорю, что странно это. Как вы думаете, она жива?
В голосе Кирилла звучала совершенно неподдельная паника. На какой-то момент я даже прониклась симпатией к этому парню. Уж он бы не стал доигрывать свой сет, в случае чего…
«Если бы он был преступником, никогда не стал бы заводить со мной этот разговор. Слишком опасно. Слишком много шансов попасть под подозрение…»
— Если живы две предыдущие героини, то, вероятно, и Ксения жива тоже.
Кирилл часто закивал, закрыл глаза и прошептал.
— Это возмездие… Возмездие.
«Нет. Все-таки он ведет себя очень подозрительно.»
— О чем ты говоришь? Возмездие за что?
Кирилл замер, то ли пытаясь придумать правдоподобную ложь о возмездии, то ли формулируя в слова накатавшие ощущения.
— За подмену ценностей, — произнес, наконец, он, — Мы так серьезно относились к этим пьесам… Так хотели играть главные роли… Теперь вот жизнь решила поддержать нас и доказать, что выбор роли — это действительно серьезно, — он говорил словно сам с собой, потом, якобы, опомнился, — Простите, это я так, ни о чем. Я хотел попросить вас. Обо всем, что узнаете про Ксюшу… Пожалуйста… Мне очень важно найти её. Мой отец оплатит ваше дополнительное усердие…
В этот момент из ДК вышла Зинаида Максимовна. Следом за ней показались два пожилых джентльмена. Вот тебе и представители комитета! Неужели наша молодежь не может сама себя представлять? Как и любых проверяющих, их отличало непередаваемое выражение собственного превосходства на лицах. Гордо вскинутые подбородки как бы говорили: «нас не подкупишь!» Никто и не пытался. Подбородки не любили говорить впустую, посему проверяющие явно собирались уходить. Зинаида Максимовна чинно раскланялась с ними, после чего с невесть откуда взявшимся английским акцентом зычно проголосила:
— Панове! Ходімо репетувати!
Половина актеров едва сдерживали смех. Вместо «репетирувати» — «репетировать», режиссерша говорила «репетувати» — «верещать». Видимо, проверяющие из центра украинской молодежи владели украинским примерно так же, как наша Зинаида Максимовна.
— Извини, — кинула я Кириллу, — Мне все-таки нужно поговорить с Зинаидой. Обсудим твоё предложение позже.
С грандиозными планами и высокоподнятой головой, я засеменила следом за труппой. Над коварным Кириллом, я, кажется, одержала локальную победу. Даже если он таковым не являлся.
— Зинаида Максимовна, — зашелестела на ухо режиссерше я, совершая нелепые прыжки, дабы подстроиться под её великанские шаги, — Я говорила с труппой. Ребята уверенны, что девочки пропали из-за того, что пробовались на главную роль в спектакле.
— И что? Вы теперь тоже станете советовать мне, чтобы я закрыла пьесу? Как эти недоделки из комитета молодежи…
Режиссерша была в ярости. Кто-то посмел вмешаться в её планы! Ей пытались диктовать, что ставить, и на каком языке! Режиссерша собиралась стереть в порошок и их комитет, и всю украинскую молодежь за компанию.
Все это я выслушивала, на полной скорости влетая в зрительный зал.
— При всем при этом из-за этих сволочей мне пришлось перенести репетицию на целых двадцать минут! Да знаете ли вы, что такое двадцать минут для творческого человека?!
— Зинаида Максимовна, — снова попыталась заговорить я, — Я не хочу, чтобы вы отменили постановку. Я хочу, чтобы вы взяли меня на главную роль.
— Что?!
По моей вине начало репетиции отложилось еще на пятнадцать минут. Пять из них режиссерша пыталась понять, не ослышалась ли она. Три — не заболела ли я. Потом Зинаида Максимовна громогласно выражала своё возмущение: «Люди по несколько лет занимаются, чтобы получить хоть какие-то роли, а вы вот так, с бухты барахты…». И лишь после этого было произнесено заветное: «Ну, если это поможет отыскать девочек».
Нет, я не сошла с ума и даже не заразилась звездной болезнью от окружающих меня театральных гениев (если уж от Георгия до сих пор не заразилась, — то уже никогда, ни от кого не заражусь). На сценических подмостках я надеялась найти счастье совершенно другого рода: почувствовать себя на месте исчезнувших девочек. Возможно, подобный «взгляд изнутри» поможет мне лучше понять суть происходящего.
Услышав, что я прошу о роли сценической лишь для того, чтобы поставить себя на чью-то роль жизненную, режиссерша расцвела и пообещала мне максимальную поддержку.
— Прежде всего, хочу объявить, что на роль Героини назначается Катерина Кроль, — начала репетицию Зинаида, — Считайте, что она у нас новенькая. Скажу вам честно, как только я увидела эту барышню — сразу поняла, что она создана для этой роли. Прямо как с неё типаж писался. Правда, Кирилл?
— Ну… Не с неё, конечно, но…
По крайней мере, одной цели я добилась: Кирилл был совершенно растерян.
— Кир, ты пока введи Катю в курс дела: дай все необходимые бумажки, растолкуй суть. Ты ж Автор — ты и отдувайся. А мы пока прорепетируем с Героиней из второго состава. Анечка, на сцену. Играем начало четвертой картины.
«Итак, в суть дела героинь этого театра посвящает наш подозреваемый. Отлично.»
Под обстрелом ошарашенных взглядов, я подошла к Киру.
— Что происходит? — озвучил общее недоумение Кирилл.
Я мило улыбнулась, быстро-быстро захлопав ресницами.
— Режиссер назначил меня на главную роль. Ты что, не понял?
— Но… — Кирилл, похоже, решил, что спорить бесполезно, — А ты хоть пьесу читала?
Нынешний мой статус, видимо, позволял Кириллу перейти на «ты». Невозмутимое «не читала», заставило Кира поморщиться.
— Ладно, пойдем, — всё же сказал он. После чего уселся за журнальный столик сбоку от сцены и принялся рыться в каких-то бумагах.
