В какой— то миг у него засосало под ложечкой от мысли, что он висит так высоко над городом и, того и гляди, поднимется еще выше. Но потом все его внимание захватила картинка. Фил мало летал, и даже когда летал, то еще меньше видел, поэтому сейчас все увеличивающаяся картина города заворожила его. Он почувствовал себя Богом, и даже стал рассуждать, как бы мог воздавать всем по справедливости, будь у него такая шлюпка. Перед глазами заплясала сцена его внезапного спуска на головы диктаторов…
— Мы скоро будем высоко, Фил, — сообщила Дита. — Возьмись за ручки, а ноги задвинь под перекладину.
Он последовал указаниям, взявшись за обе ручки и просунув ноги под большую обтянутую тканью перекладину. Еще ч«'рез секунду стало ясно, зачем он это сделал, ибо его сильно шмянуло вверх и пришлось крепко ухватиться за ручки. Он решил, что они замедляют ход. Потом и это прекратилось, и он опять оказался „в свободном падении, но не падал“. Тем временем на экране возник весь город — шахматная доска с крохотными квадратиками.
Дита достала самую обыкновенную карту города, развернула ее и положила рядом с экраном.
— Ты говорил, что знаешь, где киска. Ты говорил, что в юроде Покажи.
Фил заставил себя напрячь мозги, чтобы справиться с сдачей Сначала подумалось: насколько легкомысленной была его надежда, опираясь на которую он пообещал Дите определить месторасположение зеленого кота! Все зависело от того, у Биллига ли кот, известно ли Джеку Джоунсу, где Биллиг прячется от ФБЛ, и спрятался ли сам Джек у Экли. I РМ не менее это был единственный путь, который вел к Счастливчику.
Затем до него дошло, что он не знает, где расположен дом Экли. Но тут на помощь пришло внезапное воспоминание об огромной витрине с двигающимися манекенами. Ясно: дом Экли расположен рядом с «Монстро Мультипродуктами», а уж адрес этого крупного универмага в городе знали все. Фил показал его Дите сначала на карте, потом на экране. Вскоре они опять ускоренно понеслись вниз, так что опять пришлось вцепиться в ручки. Геометрические фигуры на экране стали увеличиваться, большой квадрат «Монстро Мультипродуктов» теперь заполнил большую часть экрана, а улицы по обеим сторонам превратились в широкие ленты. Спуск замедлился. Дита повела шлюпку вокруг универмага, пока у основания соседнего здания Фил не заметил крохотный просвет и кубик домика Экли.
Пока они медленно падали мимо стен с окнами и стен глухих в каньон улицы, Фил почувствовал ведьмовство в лиловой версии города. Он уже различал жучков и мелких букашек — машины и людей.
Вскоре сфера зависла примерно в трех метрах над лиловым тротуаром и ничего не подозревавшими прохожими. Дита втиснула шлюпку между ограждением тротуара и «полом» здания, нависшего над домом Экли. Лиловая картинка исчезла совсем.
Они спустились еще немного ниже уровня верхней улицы, затем еще и теперь висели в метре от кучи кирпичей, упавших с дымохода. Дита перевела ручки управления. Экран потемнел, свет погас, и внезапно тело Фила сильно вжалось в мягкую обивку. К нему вернулось ощущение тяжести.
— Я выпустила посадочные ноги, — объяснила Дита. — Теперь тихо, Фил.
За ее спиной приоткрылась полоска темноты меньшей интенсивности, вскоре выросшая до прямоугольника. Через какое-то время Фил смог различить часть крыльца дома Экли. Затем силуэт Диты, выбирающейся из шлюпки, заслонил прямоугольник. Осторожно нащупывая ступеньку, Фил последовал за ней и тихонько спустился на скрипучий гравий дворика. Виднелись только улицы верхнего уровня и глухой черный потолок над домом. Свет обволакивал шлюпку и ни с чем не смешивался.
— Все спокойно, — заверила Дита. — Никто не полезет на камни. Это то место, Фил?
Дом Экли выглядел еще дряхлее и ободраннее, чем прежде. Полуразрушенный дымоход накренился по крайней мере еще на полметра. В двух верхних этажах зияла брешь, и никто не побеспокоился о том, чтобы ее заделать. Однако сквозь ставни гостиной струился слабый свет.
Осторожно ступая и опасливо косясь на накренившуюся стену, Фил провел Диту на крыльцо и завернул за угол. Перед старой дверью он на миг заколебался, затем протянул руку к дверному молотку в форме кошачьей головы и дважды постучал. Через какое-то время послышались шаги, приоткрылся старинный «глазок», и Фил сразу же узнал водянисто-серый глаз Сашеверелла.
— Приветствую вас, — сказал хозяин. — Кто это с вами, Фил?
— Молодая дама по имени Дита да Сильва.
Сашеверелл отворил дверь.
— Входите быстрее. Это перст судьбы. Здесь ее брат.
XVIII
Гостиная Экли была захламлена так же жутко, как и тогда, I) прошлый раз. Вдобавок в разных местах валялось много грязной посуды. Судя по остаткам еды и питья, с минувшей ночи здесь не единожды трапезничали, не считая легких перекусов.
Подвязанная шнуром черная бархатная портьера в дальнем углу комнаты обнажила алтарь, приготовленный Сашевереллом для Счастливчика в комнате, где сто лет назад была столовая. Алтарь состоял из столика в виде коробки (или наоборот), придвинутого к дальней стене и покрытого красновато-коричневым бархатом, стелившимся изящными складками по полу. Над ним к стене был прикреплен древний анк — священный крест египтян, он же — крест жизни. На верху креста — петля, символ размножения и жизни. На низеньких столиках по обе стороны алтаря стояли большие незажженные свечи и статуэтки египетских богов: царственной Изиды, Озириса с кнутом, Анубиса с шакальей мордой и самой Баста с кошачьей головой, А еще там находилось все то же множество котов, хотя теперь они не были столь миролюбивы, как при Счастливчике. Животные бродили по комнате с угрожающе прижатыми ушами и встопорщенной шерстью; они отовсюду предательски нападали друг на друга; они шипели и подпрыгивали, едва встретив друг друга на пути. Те, что жадно поедали остатки пищи с тарелок, то и дело вскидывали головы и издавали предупреждающие звуки. Единственный спящий кот без зазрения совести свернулся калачиком на алтаре Счастливчика.
Столик с серебряной инкрустацией в виде магической фигуры был установлен в центре комнаты. На нем стояли стаканы и бутылка бренди. Рядом сидела Юнона Джоунс, все еще в своем нелепом платье. Оторванные рукава свисали с ее мощных рук, а соломенная шляпка с цветами гордо восседала на коротко стриженых светлых волосах. Ее взгляд был угрюм и насторожен.
Через стол от нее, подавшись вперед, расположились Дион да Сильва и Мортон Опперли. Когда Сашеверелл с победным видом ввел Фила и Диту в комнату, оба встали.
— Наш военный совет, вернее, совет мускулистого мира, в сборе! — провозгласил хозяин дома.
Опперли вежливо улыбнулся, чувствуя себя совершенно спокойно в этой дикой, удивительной неуютной обстановке. Вероятно, его жадный до любых новых фактов ум получал массу удовольствия даже среди небрежной запущенности местной богемы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
