— Я помню, как ты говорил, что за деньги можно иметь много чего, практически все! — На последних словах я сорвалась на крик. Мне хотелось, чтобы даже сквозь его звонкий смех самец расслышал то, что я пыталась донести ему. — Я тебе помогла, и теперь ты мне помог. Ты имеешь много всего, и деньги тоже, вот и я подумала, что хочу иметь только одно… твою любовь.
Я не знала, что мне говорить, как все правильно перефразировать, как подобрать иные, более понятные для самца, слова. Меня просто разрывало на мелкие пузырьки, и я готова была просто уйти. Только чтобы не слышать то, как он звонко смеется над моими словами.
— Глупышка, — схватив меня за запястье, сказал он, смотря в мои глаза, с которых начали срываться слезы, — какая же ты глупая, рыжеволосая принцесса, — его нежность… я задыхаюсь от нее. То, как он смотрит на меня, как вытирает мои слезы своими пальцами, как целует в один глаз, а потом в другой, как заправляет мои мокрые волосы за ушко, чтобы не мешали.
Больше мне не нужен мой дар, не нужно пытаться ощущать его эмоции… теперь я их вижу.
— Ты согласен? — Для чего-то спрашиваю. Мне просто нужно знать. Нужно услышать. Нужно убедится!
— Скажите мне, принцесса, зачем мне брать деньги за свою любовь, если я готов отдать ее просто так и не только ее?
— Так значит…
— Значит, я давно люблю тебя. Главное, чтобы ты любила.
— Я люблю… кажется, — все-таки сомневаюсь, ведь еще не уверена, что ощущают влюбленные люди, а тем более русалки. Они могут так же любить? — Я просто не знаю, что именно значит любить, — исправляю свои же слова ровно тогда, когда у парня в глазах застывает испуг. — Что ощущает человек, когда он влюблен?
— Ты будто сам не свой, — начинает парень, усаживая меня на край стола, а сам встает между моих ног. Это задевает во мне какие-то нити, но я не даю им волю. Мне хочется услышать все то, что говорит мне этот необыкновенный самец. — Все время в мыслях один и тот же человек, его черты лица, — ведет пальцем по очертанию моего лица, а я не только слушаю, как завороженная, я смотрю так же. Он меня завораживает, я им питаюсь, но мне мало. Мне бы забраться под его кожу, но, боюсь, и этого будет недостаточно! — Взгляд, каким бы он странным и пугающим не был. — Смеется и я понимаю, к чему эти слова. — Тебя сводит с ума все в возлюбленном человеке. Ты становишься покладистым только для него. Прогибаешься так, будто от этого зависит твоя жизнь. Этот человек идеален, и как бы ты не пытался, ты не можешь найти какой-то изъян. Ты не можешь нормально дышать без него, а когда вы вдвоем, ты не можешь ни о чем думать только о том, чтобы дотронуться, — целует в щеку, — приласкать, — его глубокое и теплое дыхание касается шеи, и меня снова жалит медуза, — поцеловать… — и целует в губы. Нежно, легко, едва касаясь, проводит языком по их контуру и улыбается, заглядывает в мои глаза и продолжая объяснять: — Ты готов ждать непонятно сколько только для того, чтобы твоя избранница тебя любила, а на твоем языке… — снова улыбка, и она передается и мне, — … языке русалок, это как будто ты лежишь на воде в расслабленной позе, и тебе так хорошо, что страшно подумать. Тебя ничего не гложет, ты ни о чем не думаешь, а просто наслаждаешься.
— Тогда я люблю тебя, — еще с первых слов парня я поняла, что все-таки люблю, что влюбилась не так давно, но эти ощущения такие сильные, яркие, что не могу совладать ними и жить без своего самца.
— Ты себе даже не представляешь, как я рад слышать эти слова с таких любимых уст.
Мы целовались, но теперь с одним отличием — мы целовались, зная, что любим друг друга.
Я как будто парила в воде. Все, как говорил Билл: мне хорошо, спокойно и я ни о чем не волнуюсь. Меня кроет от всех этих ощущений, но я не жалуюсь, ведь наслаждаюсь так же, как и мой самец.
Я ярко ощущаю его любовь и то тепло, той трепет, с которым он водит пальчиками по моей коже, как целует, ласкает, говорит приятные слова и то как сильно он восхищен мною. Парень даже умудрился вымолить прощения за то, что я давно простила, но видимо простила и забыла только я, ведь вся та ситуация мучает его. Я ничего не могу поделать с его ощущениями, ведь только он сможет простить себя. Я уже это сделала, и он это знает.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Мое тело трепетало. Отзывалось. Питалось и хотело еще и еще!
Всего мгновения — и ко мне дошло, что я так и не призналась.
— Что это?! — Билл одним движением срывает с меня футболку, и я предстаю перед ним измененная. — Как все это… когда? Почему? Эрика ты..? — Большой океан, как он путался не только в словах, но и в мыслях. Его эмоции всего за мгновение создали такой ураган, что я боялась сказать что-то не так. Да я даже боялась хотя бы что-то сказать! Мне хотелось просто сбежать, укрыться и переждать, но не могла этого позволить себе. Я должна объяснить.
— Так я дышу, — начала с главного, как мне показалось, но не парню.
Глава 21
Эрика
— Я это уже понял. Но когда? Как все это произошло? Почему ничего не сказала? — Продолжил он засыпать меня вопросами и отходить назад, пока я продолжала сидеть на столе практически голой. Только нижняя часть была немного прикрыта, и это жутко бесило. Я так и не привыкла к этой одежде, хотя и ходила в ней.
— Давай я оденусь, мы пойдем в комнату и нормально поговорим.
Мне было неуютно под пристальным взглядом. То, как он меня облапал глазами… мне это не нравилось. Даже было как-то дискомфортно, но я сдерживалась. Не каждый день парень видит жабр вдоль груди и к бедрам!
— Нет! — Сказал самец, мотая головой в разные стороны.
— Что нет? Не идем? Не любишь? Не примешь? Или еще что-то? Что нет?! — Как бы там не было, но мне тоже больно из-за всего. Мне тоже хочется узнать всю правду и спасти всех, кого должна, но я еще сама ничего не понимаю. — Что именно не так!? — Снова вопрос и снова крик, а еще слезы. Я ярко ощутила, как с моих глаз падают льдинки, и это уже не новость для меня.
Ко мне вернулись не только мои жабра, но и крохи магии вперемешку с кровью. А все это началось после той пещеры.
Но я еще предполагаю, что не только тогда. Как только я начала верить в то, что я здесь не просто так, что должна была быть в этом мире, что… да много чего, но суть в том, что я не раз вспоминала слова своей бабушки и то, как она говорила, что нужно верить…
Вот я и начала верить, что ко мне возвращается магия, что я найду пещеру, что Билл меня действительно любит и все будет хорошо, но вот последнее… сейчас я в этом не была уверена.
Так. Первый этап к моему изменению уже пройден, и теперь я снова обзавелась своими любимыми жабрами. У каждого они свои. Уникальные и необыкновенные. У каждого своего разреза, длина, окраса и место.
В большинстве случаев в особей королевских кровей жабра находятся по две стороны он талии. Чешуйки покрывают много тела, но не все.
— Они сейчас не такие, какими должны быть, как и я сама, — тихо говорю парню и, соскользнув со стола, подняла футболку, которая мгновенно оказалась в руках Билла.
— Не надо прятаться, — произнес он, глядя на мое тело, — они… они… просто. Ты ощущаешь? — Спросил, глядя в мои глаза. — Я не боюсь, не брезгую, а принимаю тебя такой. — Не отрывая взгляда, сказал он, подходя все ближе и ближе. — Когда все это произошло?
— Ты знаешь ответ на свой вопрос, — спрятала глаза. Мне до сих пор стыдно и больно одновременно.
— В тот момент ты закрылась от меня из-за них?
— Да, — мой ответ был краток, но честен. Мне так надоело лгать всем вокруг, а главное ему. У меня было намерение рассказать все полностью, но с самого начала. Нужно, чтобы парень все понял и принял.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
В тот самый день, как говорит самец: “….ты закрылась от меня…”, все так и было, и он все правильно сказал.
— В тот день я не знала, что делать, как правильно тебе объяснить и приняла самый обыкновенный выход из сложившейся ситуации.
— Закрылась от меня во всех значениях слова.
— Да. — Подтвердила. — А как я должна тебе была все объяснить, если сама толком ничего не понимала?
