— Не понимала. Прошедшее время. Что сейчас изменилось?
— Я пытаюсь сама разобраться.
— И как?
— Пока что ничего не ясно.
— Но ведь у тебя есть предположения?
— Да.
— И-и-и…?
— Что “и”? — Только теперь я подняла на него глаза. До сих пор мы просто переговаривались и только.
— Ты поделишься со мной ими?
— Теперь да. Но сначала можно я оденусь, и мы переместимся в более удобное место? Мне есть что рассказать.
Я все-таки натянула на себя футболку и шорты. Для надежности еще накинула сверху халат и только после этого вошла в комнату, где меня уже дожидался парень.
Тянуть не было смысла, поэтому, присев возле него, я начала рассказывать, как все было на самом деле.
Первое мое признание было о пещере и том, как я там порезалась. Потом пошли слова, что я практически уверена, что именно через это происшествие у меня начались сны, изменилась кровь, со временем я приобрела жабра и ко мне начала возвращаться магия.
Рассказала немного и о своей бабули, и о том, как я связалась с ней мысленно, после чего нашла пещеру.
Самым трудным было рассказывать о моих снах. Там столько боли, разочарования и главное то, что я практически уверена, что это не просто сны.
— Мне бы очень хотелось, чтобы мои кошмары были просто кошмаром, но в последнее время я в этом очень сомневаюсь.
— Почему? — Мне хотелось рассказать Биллу, что именно мне сниться. Я просто надеялась, что тогда смогу понять то, что не видела раньше!
— В большинстве случаев мне снятся очень жуткие вещи, — тихо произнесла, прижимаясь к парню. — Но самое жуткое то, что пока я не посмотрю все до приготовленного мне конца, пещера не хочет отпустит меня, и я не смогу проснуться.
— Так все это делает пещера? — Я кивнула. Зачем озвучивать то, что я только что сказала? Я не видела в этом смысла. Мне без того слова давались сложно, а в неких словосочетаниях очень сложно. — Эрика, этого не может быть! Может, это просто игра твоего разума? Может, ты просто накручиваешь себя, много думаешь и все это перерастает в сны?
Я просто грустно улыбнулась — он мне не верил, но я его не виню. Я прекрасно ощущаю и то, что даже сейчас парень не может понять и принять что я и есть на самом деле русалка! У него столько всего, чтобы поверить, убедится, но он не хочет этого.
Сейчас я ярко поняла это. Прежде тоже все понимала, но отказывалась верить и лелеяла надежду на то, что когда самец узнает правду о снах, пещере, моей магии и прочем, то поверит, примет.
Я снова хотела просить помощи у него. А еще уже начала говорить. Значит, мне предстоит закончить свой рассказ и только после этого придется сделать еще один выбор: либо он со мной, либо я одна.
Любовь. По словах Билла она может все, но сможет ли она помочь парню принять меня такой, какой я есть на самом деле? Поможет ли ему снова полюбить меня измененную?
Самец видел меня в теле, которое и должно быть в его понимание. Но что делать, если не только мое тело не такое, как должно быть по его меркам, но и мой внутренний мир, мое существо?
Много вопросов, на которые я узнаю ответ только после того, как расскажу.
Надеюсь…
Я четко понимала то, что моей планеты с Большим океаном скоро не будет. А еще понимала то, что когда-то уже такое было.
Мне кажется, будто пещера делится со мной своей историей. Тем, что было очень давно и оставило свой след по сей день.
— Первый мой сон был на яхте. Ты тогда спрашивал почему я кричала, а я не знала, как сказать тебе правду, поэтому немного соврала.
— Ты мне сказала, что видела гибель близких.
— Да. Так и было. — Согласилась. — Гибель близких, но только по крови.
Я стала пересказывать историю, которую видела во снах.
Планета была очень сильно похожа на мою родную. Те же воды, много вод, русалки, короли и королевы, их семьи и народ. Было и то же самое солнце, и погибель от него.
Всего мгновение — и я увидела целую историю: то, как рождаются дети, как становятся королями и королевами, как бушует жизнь и в то самое время как солнце испаряет их среду жизни.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Как возвышаются скалы над водой, как оголяются и гибнут водоросли, морские жители. Как все живут в боязни и ждут спасения.
Я ощущала все то, что ощущали морские жители, и не только. Мои уши слышали, как умирают водоросли, слышали из последних вздохов под солнечными лучами.
Мне хотелось помочь, но я не могла. История уже написанная, перелистана… и мне остаётся только увидеть ее.
В том сне была русалка с точно такой же магией, как и моя. И что с этого стало понятным, так это то, что я даже не представляю, как много может моя сила, но не теперь.
Как только возобновлю ее, то попытаюсь овладеть ею, а пока… продолжение начала конца!
В разные минуты я была в разных местах. Складывалось такое впечатление, будто мне хотят показать все и сразу, но при том выбирают самое главное и по сути.
И они не ошиблись — я увидела все то, что мне было нужно. Поняла то, что нужно и сделала свои выводы.
Мои глаза видели, как та отважная русалка подплыла к пещере и переместилась в иное измерение, и она было идентично тому, в котором сейчас оказалась я.
Как русалка нашла пещеру, ту, что я, как обосновала остров и помогла перебраться другим, и они, скинув свои хвосты, начали новую жизнь.
В ту ночь, когда видела этот сон, я кричала, плакала, и это было из-за того, что не весь народ решил покинуть свой мир и перейти в другую для себя жизнь.
Я не только видела, а и слышала, ощущала, как просила их королева, чтобы они последовали за ней, как обещала, что они будут жить счастливо, а когда все уйдут, они вернутся назад в свой океан, как она их молила, но не все ее слушали. Не все хотели покидать свой дом и много осталось.
Может, они верили в свое спасение, но его не было.
Тем временем пока они, как стая, осваивали новую жизнь, учились всему на суше, то других настигла смерть.
Солнце не жалело никого и вскоре води не стало, как и их жителей. Каждую смерть королева русалок ощущала очень ярко и каждый раз умирала вместе со своим народом.
Каждая смерть отражалась на ней не только внешне, но и внутренне. Королева хотела защитить своих детей ото все и поступала жестко, но справедливо по ее мнению.
Она стала черства и та, которая отдала многое за то, чтобы ее народ жил и о нем никто ничего не узнал.
С ее души остался чёрной уголь. Королева никому не признавалась в том, что она ощущает. Что видела, как ее родные по крови задыхаются, как они умирают, моля о спасении, а она не может ничего сделать.
В своем родном мире остались преимущественно старики, но королева считала, что они тоже имеют право на жизнь, или в другом случае на спокойную и безболезненную смерть.
— Мне снилось много снов, как королева поступала, и это очень жутко, — делилась я с парнем. — Но ты знаешь, я ее понимаю. Ее очень долго убывала боль родного народа, и она его глушила своими не лучшими поступками.
— О чем ты? Что она такого делала? — Билл все время меня слушал, перебирал пальцами мои пряди волос, иногда что-то уточнял, но не до конца верил. Это его право…
— Я тебе расскажу, но не сегодня. Я очень устала и хочу спать.
— Можно мне с тобой спать? Ты меня больше не прогонишь?
— Нет. — Отрицательно покачала головой. — Я тебе не прогоню. Все зависит только от тебя.
— Что ты имеешь в виду? — Билл удерживал мое лицо в своих руках. От его глаз сложно оторваться, как и сложно надышаться им. Мне всегда будет мало его по частям и целиком.
— Я не знаю сколько у нас времени. Хочу сполна насладится тобой, — потянулась к губам, не давая парню снова спросить то, что он хочет узнать: о каком времени идёт речь?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
На его реплику я могла соврать ответив, что имела в виду время к рассвету, но я не хотела врать. Больше нет. Если я уже взялась выложить все как есть, то не нужно врать.
В большинстве случаев правда жалит, ее сложно слушать, сложно принять и понять, но, когда ты это сделаешь тебе станет легче, и ты сможешь перешагнуть и идти дальше.
