Имея ввиду положение родителей, дежурный не выдавал информацию о здоровье ребенка. Мэриел на лифте поднялась на пятый этаж и нашла комнату 505.
— Она выписалась пару часов назад, дорогая. Вы родственница? — высокая сияющая медсестра с приятными чертами лица улыбнулась и посмотрела на ее животик:
— Четыре месяца?
— Пять с половиной.
— Вы очень хорошо выглядите. Мне бы тоже хотелось иметь такой аккуратненький животик, —медсестра еще раз улыбнулась Мэриел.
— Как здоровье малышки? Она уже скоро будет дома?
— Нет, дорогая, это сложный случай. Она все еще находится под интенсивным наблюдением. Я слышала, девочка еще побудет здесь, —медсестра внимательно посмотрела на Мэриел. — Вы подруга его или ее?
— Его.
— Я так и подумала, — медсестра оценивающим взглядом окинула молодую женщину.
— У него есть подруги и я одна из них, — Мэриел начала сердиться.
— О, я не сомневаюсь в этом, — добродушно ответила медсестра. — Все время, пока миссис Сексон была здесь, я видела только его друзей.
Мэриел медленно тронулась в обратный путь. Медсестра шла рядом с ней.
— Да, действительно, он самый красивый белый мужчина, — медсестре явно хотелось поговорить о Сексоне. — Впрочем, он красив для любого цвета. Он бы мог поставить свои ботинки и под мою кровать, — улыбнулась она своей непристойной шутке.
Мэриел смогла ответить ей только смущенной улыбкой. Ее мысли сейчас были далеко.
— Они у малышки?
— Сексон сидит там. С тех пор как родился ребенок, он не покидал клинику. А его жена уехала домой, — медсестра неодобрительно поджала губы. Остановившись перед дверью в палату, она наклонилась к Мэриел и тихо сказала:
— Девочка находится внизу, дорогая. Но вам нельзя туда входить без разрешения родителей, — кивнув головой на прощание, медсестра исчезла за дверью.
Погруженная в мысли, Мэриел продолжала медленно идти по коридору к лифту. Одно дело — . навестить Алису в больничной палате. Совсем другое — если она будет пытаться проникнуть к девочке.
Мэриел вернулась на первый этаж и нашла кафетерий. Она купила себе чашку горячего шоколада, приготовленного в микроволновой печи. В сотый раз Мэриел пыталась собраться с мыслями. Возможно, это и лучше. Появиться без приглашения, когда он, возможно. устал… У него нет оснований быть снисходительным к ней.
Она уже допивала горячий шоколад, как вдруг женщина, сидевшая напротив нее открыла от изумления рот и толкнула соседку:
— Это он. Я же говорила тебе, что ребенок еще здесь.
Мэриел не смогла удержаться. Она обернулась и встретилась с темными глазами Томаса. В джинсах, в серо-зеленом свитере, он держал в одной руке уже пустую чашечку из-под кофе, а в другой — газету. Как только Сексон увидел Мэриел, он тут же изменил направление и подошел к ее столику. Две женщины, затаив дыхание, ловили каждое слово.
— Что ты здесь делаешь? — спросил он уставшим, слегка охрипшим голосом. Томас похудел; осунувшееся лицо, с кругами под глазами, заросло щетиной. Тем не менее, он, как всегда, выглядел беспечным. Сердце Мэриел готово было вырваться из груди.
— Ширли мне рассказала о малышке и я подумала, что… это касается и меня, — Мэриел не понимала, что она говорит. — С ней все будет хорошо?
Томас сел на стул рядом с ней, в руке он все еще держал стаканчик.
— Кажется, я выпил кофе, — он выбросил стаканчик и устало поднялся. — Я иду вниз…
Мэриел сидела не поднимая глаз, но чувствовала, что Томас пристально смотрит на нее.
— Ты не хочешь взглянуть на девочку? — предложил он.
— С удовольствием.
— Мы молимся за вас, — сказала одна из женщин. Сексон кивнул ей в знак благодарности. Мэриел вышла из-за стола и Томас перевел взгляд на ее живот. Но он ничего не сказал и ей не хотелось нарушать тишину. Мэриел тихо радовалась тому, что может быть рядом с любимым.
Они дважды вымыли руки перед тем, как надеть маски и халаты. Мэриел прошла вслед за Томасом в реанимацию и он подвел ее к ярко освещенному кувезу. У Мэриел сердце сжалось при виде крошечного ребенка. Девочка лежала с закрытыми глазками, к ее маленькому тельцу были протянуты проводки… Бойс Джеймсон, еще неродившийся малыш был больше. От этой мысли у Мэриел закружилась голова.
— Все окей, — прошептал ей Томас. — Она проснулась. Они только что сменили ей все. У нас есть почти две минуты.
Сексон протянул руку и положил ее на животик малышки. Мэриел, сдерживая слезы, просунула руку через отверстие с другой стороны. Она нежно погладила щечку неестественно спокойной малышки.
— Привет, — тихо произнесла Мэриел. — Ты красивая и замечательная. Я очень рада тебя видеть.
Ей очень хотелось помочь этому маленькому существу. Она посылала свою энергию неподвижному младенцу. Мэриел чувствовала, как ее тепло перетекает в хрупкое тельце. Катерина Дана зевнула, едва заметно пошевелив пальчиками. Потом сделала несколько сосательных движений и опять затихла.
— Она впервые сделала так, — прошептал Томас и по его сияющим глазам было видно, как он счастлив. Через четыре минуты пришла медсестра.
— Извините, мистер Сексон, вам придется оставить ее, — произнесла она серьезным голосом, но не без сожаления. Томас и Мэриел покорно достали руки из кувеза.
Пока Сексон разговаривал с сестрой, Мэриел вышла из палаты, сняла халат и осталась ждать его в холле. Слезы стояли у нее в глазах. Боже, что будет с маленькой Даной? Она такая маленькая… Мэриел дрожащими руками сжимала носовой платок. От страха за будущее малышки тоскливо сжалось сердце. Господи, помоги этому младенцу…
Через минуту в холл вышел Томас.
— Сейчас у нее пятьдесят шансов из ста. Так они мне сказали, — произнес он ослабевшим голосом. Казалось, что силы и надежды покидают его. — Она совсем не набирает вес, но, правда, и не теряет.
Ноги не слушались ее. Боль и страх за судьбу его ребенка тяжким грузом легли на ее плечи. «Пятьдесят шансов из ста». Мэриел и Томас медленно пошли к выходу.
— Через два часа я опять смогу ее увидеть. Мне разрешили поспать в кабинете врача, — он вяло улыбнулся и, отвернувшись в сторону, зевнул. Мэриел смотрела на него и думала, что Сексон уже не представляет свою жизнь без Даны. Он верит в то, что она обязательно выживет. Боже, что будет с Томасом, если он потеряет еще одного ребенка.
— Я рад, что ты пришла, — Сексон запнулся, опустил глаза и слегка нахмурился. — Я получил твою записку и фотографии. Мне очень жаль, что я так вел себя с тобой. Мне следовало бы знать, что ты не могла… — усталый вздох оборвал незаконченную фразу.
— Я понимаю. У тебя были все основания, — неуверенным голосом начала Мэриел. Но Томас не дал ей договорить.
