жива.
– Он был сталкером?
– Не совсем. Он журналистом был, но много занимался Зоной, часто бывал и здесь, и на Фолклендах…
– Как странно, – задумчиво протянула Мартина. – Отец Фила тоже был журналистом и тоже погиб около четырех месяцев назад. И тоже здесь, в Забайкалье…
Гончар подался вперед:
– Стефан?!
– Да… – Глаза Мартины вдруг стали огромными. – Значит, это он умер на твоих руках?
Олег не знал, что сказать. Таких совпадений не бывает, это просто невозможно. И тут же поправил себя: это же Зона, где возможно все. Но почему Стефан никогда не говорил, что у него есть сын? Или сам не знал? С Мартины станется…
Неловкую паузу спас неслышно выскользнувший из-за кустов Толик. По его кривоватому лицу нельзя было сказать, удачной или провальной оказалась вылазка.
– Как там? – спросил Гончар.
– Дык, мутят чего-то, – коротко ответил Косорылый. – И шустрят сильно. А вы, смотрю, так и не ложились?
– Да как-то не получилось… – туманно заметила Мартина. – Гостей всю ночь принимали, вернее, одного гостя на двоих.
Толик удивленно посмотрел на Олега, не решаясь спросить про Катю.
– Стефан приходил, – коротко ответил Гончар и взглянул на светящийся в темноте циферблат часов. – Выходим когда? Рассвет скоро.
– А вот подкрепимся – и полетим комариком! – отозвался повеселевший Косорылый. – Кто знает, когда в следующий раз пожрать получится. Там точно кормить не будут.
Он открыл пару банок тушенки, одну протянул Мартине, но та покачала головой:
– Не могу, от волнения никогда кусок в горло не лез.
Толик повернулся к Олегу:
– Ну а ты чего как не родной?
Гончар послушно взял банку и лениво ковырнул коричневатую массу. Зато Косорылый активно работал челюстями за двоих, не забывая рассказывать, что сумел увидеть: большие купольные ангары, под которыми размещалось оборудование и лаборатории, жилые палатки, охрану. Прикидывал, как лучше пробраться на территорию, куда сунуться в первую очередь. Из консервных банок, веток и прочей мелочовки он соорудил диспозицию и теперь составлял план сражения.
Гончар слушал вполуха. Из головы не выходил Стефан, не вовремя разбередил душу старый друг. Им сейчас собранными, злыми, дерзкими нужно быть, а он размок, как хлебная корка посреди лужи, и у Мартины тоже глаза на мокром месте.
Косорылый, закончив с едой, прикопал банки и вдруг, посерьезнев лицом, отошел в сторону. Уселся по-турецки и закрыл глаза.
– Что это он? Молится? – удивилась Мартина.
– Почти, – вяло буркнул Гончар.
Вдаваться в подробности не хотелось. Да и как объяснить ученому, человеку рациональному до мозга костей, что, когда постоянно рискуешь жизнью, когда соприкасаешься с необъяснимым, хочешь – не хочешь, а проникнешься мистикой. Вместо этого он достал аптечку и выбрал две ампулы.
– Нам тоже сто ит подготовиться.
Мартина нахмурилась:
– Сталкерское снадобье?
– Армейская фармакология, из самых простых. Выносливость плюс когнитивные способности. Хватает на сутки или чуть больше. В узких кругах называется «почувствуй себя Рэмбо».
– Ладно, – буркнула Мартина. Поморщилась от укола.
– Пойдем налегке, вещи оставь тут, в кустах, только заметь место. Будем возвращаться – заберешь.
Олег ожидал вопросов и возражений, но обошлось.
– И еще. Все, что было раньше, – детские игрушки, прогулки в городском парке. Настоящая Зона начнется сейчас. Никакой самодеятельности, от меня не отходить ни на шаг, приказы выполнять беспрекословно. Поняла?
Мартина кивнула.
Вернулся посерьезневший и даже ставший выше ростом Косорылый. Коротко бросил:
– Время.
Гончар кивнул.
– Эй… – неожиданно послышался слабый голос. – Будьте людьми, отпустите.
Гончар растерянно оглянулся – он совсем забыл про связанного пленника. Зато Мартина отреагировала мгновенно:
– Еще чего!
– Ног не чувствую…
Голова пленника свесилась на грудь, и если бы не веревка, которой он был привязан к стволу дерева, он бы упал на траву.
– Что делать будем? – спросил Олег.
Толик пожал плечами, показывая: как решите.
– Нельзя его отпускать! – вмешалась Мартина.
– Но и так оставлять не годится, – возразил Гончар. – Здесь ему верная смерть. Может, ноги ему развязать?
Косорылый недовольно крякнул, тем не менее послушно отправился отвязывать пленника. Но как только веревка перестала прижимать конечности наемника к стволу дерева, тот быстро освободил ноги и рванул в лес.
Мартина схватила арбалет, прицелилась в мелькающую между деревьями спину наемника, выстрелила, однако болт улетел в траву – Гончар резко наклонил арбалет вниз.
– Забыла, что Зона не прощает убийств?
– Он же к ним побежал! – выкрикнула Мартина. – Они же подготовятся, будут ждать нас!
– Они и так ко всему готовы, а нам нужно торопиться.
– Бойся не бойся, без року смерти не будет, – непонятно пробормотал Косорылый.
Взгляд изнутри
Без даты и времени
Ощущения были, точно с нее сняли окружающее пространство. Да, именно так. Когда через голову снимаешь футболку, то мир на пару секунд пропадает, вокруг тебя теснота, неудобство, через которые ты проскальзываешь, а потом все заканчивается. И ты свободна, и мир на своем месте. Так получилось и сейчас, только ощущения оказались намного сильнее. Реальность тоже вернулась иной.
Катя огляделась. Только что под ногами пружинил мох, за кроссовки цеплялась болотная трава, перед глазами маячили кривоватые болезненные березки, а сейчас она стояла в центре небольшого помещения, где кроме нее никого не было. На стенах светлые обои в цветочек, зашторенное окно, приоткрытая дверь, за которой видна часть коридора с лестницей вниз. Очень похоже на комнату в обычном жилом доме, но…
Как она попала сюда? И когда?
Она подошла к окну, однако отдернуть шторы не получилось. Пальцы дотрагивались до ткани, ощущали ее шероховатость, но почему-то штора оставалась на месте. Да и сама комната выглядела странной, словно локация в компьютерной игре – вроде все на месте, только с привкусом искусственности. В чем подвох – непонятно, хотя явно что-то не так.
А с ней самой – «так»?
Она оглядела себя. Все та же ветровка Косорылого, за спиной рюкзак Косорылого. А кстати, где сам Косорылый?
Катя помнила, как убегала от преследователей, решив спрятаться в Зоне. Вместе с Толиком, другом отца, они уехали из города, перебрались через забор, пересекли буферную зону и нырнули в белый туман. Потом месили ногами чавкающую болотную жижу. И было это совсем недавно, по ощущениям – только что: кроссовки до сих пор влажные.
Толик говорил, что болото скоро закончится и дальше начнется обычный лес, в котором находится турбаза. Может, они на турбазе? Вот только почему она ничего не помнит? О том, как искала друга отца по городским барам, помнит. Помнит, как ехали на джипе, даже о том, как один из преследователей вляпался в сине-зеленую гадость, внезапно выступившую из-под земли, и то помнит. Может, ее ранили и Косорылый притащил ее сюда, пока она
