Во
ван вы
прыгнул из ма
шины, не глу
ша мо
тор. Блин, выходить?
— Но зачем? — спросил я.
Он не ответил, только с хрустом покрутил башкой и повел плечами, разминаясь.
Я вылез, хотел достать рюкзак, но десантура крикнул:
— Нах он те нужон, оставь, ниче ему, бля, не сделаецца! Поди сюда!
Следом за Вованом я осторожно подошел к багажнику. ВДВ открыл его и с гордостью сказал:
— Охуеть, да? Хуле встал, помогай достать, нах!
Глава 33
Что можно увидеть в багажнике полоумного, контуженного в край десантника-психопата с давным-давно потекшей флягой? Если бы дело происходило в фильмах Тарантино, мы бы, наверняка, увидели труп с простреленной башкой. В фильмах про братков или спецназ — целый набор стрелкового оружия, от «калаша» до РПГ. И это не удивило бы меня. «Калаш» и у меня есть.
Но когда десантура поднял заднюю дверь своего ВДВ-мобиля, я только тихо произнес:
— Ну ты реально с катушек съехал, Вова. Зачем тебе это?
— Дохуя пиздишь, салага, — ответил ВДВ. — Фанеру к боя, нах! Да шучу, ебаный насос. Я ж грю, нах, тут делов, бляха, на две минуты. Хватай тама, нахой.
— Капец, тяжелый, блин…
— Ты ток не роняй, ебта, аккуратно ставь.
Мои суровые связки и порядком окрепшая мускулатура заскрипели от дьявольского напряжения. И, как я ни старался, в последний момент гребаный домкрат выскользнул и ударился об поребрик. Бумс! Вован посмотрел на меня укоризненно и, оглядевшись по сторонам, закрыл багажник.
Затем он взялся за ручку здоровенного, как в автосервисах, домкрата и покатил по стоянке. Раздался такой дикий дребезжащий звук, что я аж голову втянул в плечи. Быстро догнав, спросил десантника:
— Ну и к чему были эти предосторожности?
— Это ж не моя хуйня, — ответил Вован, — если наебнем, неудобняк получицца.
— Ты в шиномонтаж по вызову что ли устроился?
— Тип того, нах.
Мы прошли метров двадцать, пока Вован не велел остановиться возле припорошенного снегом внедорожника марки «Ландкрузер». Двухсотый, дорогая тачка.
— Вот эта, нах.
— Что мы будем делать?
Десантура распинал снег под днищем тачилы и закатил пятку домкрата аккурат посередине боковых колес.
— Качай, братка, — кивнув на рукоятку, сказал он.
— Почему я?
— А хули бы и нет? А я курну пока, нах. Иль ты чо против имеешь?
— Да нет…
Вован достал сигареты и закурил, а я принялся поднимать и опускать скрипучую рукоять домкрата. А это вообще законно, чем мы занимаемся? Ха, Санек, ты прикалываешься? Ну конечно же нет. ВДВшник опять впутал меня в какую-то нездоровую канитель. Ладно, похрен, хоть мышцу подкачаю нахаляву.
Но едва корпус «Крузака» приподнялся на пару сантиметров, как врубилась сигналка, замигали фары и поворотники, чудовищное эхо заметалось среди многоэтажек. Я с ужасом посмотрел на десантника. Тот, как ни в чем не бывало, произнес:
— Не сцы, ебта. Продолжай.
Хм… чего я парюсь, в самом деле? Воина Апокалипсиса не должен волновать какой-то там «закон». Пусть беспокоятся об этом те, кто через полтора года превратятся в раскаленную плазму. Тем более что десантник не особо-то и переживает. Стоит, вон, сигаретой в кулачище пыхает.
— Чья это вообще машина? — спросил я и, не обращая внимания на паническую какофонию сигнализации, продолжил качать.
— Да пидорга одного. Из столицы, ебана, — охотно ответил Вован. — Траву, блять, в Питер привозит да барыжит, охуевший черт. С ним, ска, уже по-хорошему балакали, а этот долбоеб не отдупляет по ходу дела нихуя. Серега сказал, тип, надо намекнуть по нормальному, чтоб, значит, берега не путал, нах.
— А что такого плохого в траве? Ты же сам рассказывал, как в Чечне дымили постоянно, духов заставляли собирать…
Вован нахмурился:
— Было дело, нах. Но чет, блять, я не припоминаю нихуя, чтоб те такое рассказывал.
— Так это ты в будущем рассказывал, — сказал я.
— Внатуре, блять, забыл. У тя же с кукухой проблемы. — Вован хохотнул. — А че насчет травы… Ну здеся те не Чечня, а культурная, стало быть, столица, нах. А значит, должен быть порядок, ебать его в сраку. Чистим, кароч, с Серым Питер от наркоты.
— Ну-ну… а кто мешок амфетамина в запасном парашюте согласился везти?
— Ебать ты копаешь, братан. То дело прошлое, экстренная ситуация, нах. — Вован схаркнул и растоптал чебон своим монструозным ботинком. — Ща у меня принципы. Мы с Серым за правое дело. Только порядок. Наркоту — нахой…
— Че, поднимать еще или хватит? — перебил я.
Вован заглянул под «Крузак» и хохотнул еще раз, будто я сморозил глупость. Хотя колеса уже оторвались от земли сантиметров на десять.
— Подымай до талого, нах! — велел десантура.
— Нафига это вообще?
— Гы… перевернуть хочу, ебта.
— Зачем?
— Дык по приколу, нах! Барыга выскочит, вот прихуеет, бга-га-га!
— Можно было просто сжечь.
Вован посмотрел укоризненно и покачал отбитой башней.
— Какой, нахой, сжечь, Санек? Глянь скок машин кругом. Хошь, чтоб из-за гандона одного честные граждане пострадали?
— Не-не… я просто предложил.
Да уж, Вован стал слишком «правильный». Даже не могу сказать, хорошо это или плохо… Поднимать многотонную махину становилось все тяжелее. Толи я подзаебался, толи домкрат хреновый.
— И раз-нах! И два-ептать! И три-сцук! — подбадривал Вован, уперев лапы в колена. — Кароч, давай еще чутка, братка! Ща все сделаем — поедем ко мне, покерагазим, нах! Бухла возьмем нормального, ептать. Дом те свой покажу, ты там ваще ахуеешь, нах. У меня в подвале даж сауна есть, хуле, и бассейн одиннадцатиметровый! Хошь, можно телочек цепануть, братка…
— Тебе бы, Вова, тренером работать на мотивационных семинарах, — проворчал я, с трудом ворочая рычаг. — Ты же, вроде, за порядок, против наркоты?
— Канеш, епта!
— А как же бухло? Это же тоже — самая настоящая наркота. В сто раз опасней травы.
Вован уставился на меня и недоуменно захлопал глазами. Я даже перестал домкратить.
— Чего? — спросил я.
— Ты че такое базаришь, братка? Ты ебанутый что ли? — неестественно тихим голосом произнес десантура. — Бухло для людей, чтоб нормально раслабляцца. Бухло — наше фсе, нах! И ниебет! А травой пусть нарколыги всякие удалбываютца!
Я не успел внести реплику в этой увлекательной дискуссии, потому что Вован вдруг подскочил и радостно пробасил:
— Опачки! Нихуясе! А вот и барыга наш несецца! Бля, не успели ведро евошнее опрокинуть. А ну, давай, навалимся, Санек!
Мы уперлись в грязный порог «Крузака» и начали толкать. Дурацкая затея. Надо было еще на полметра минимум поднять. Я слышал звуки приближающихся шагов. Вован дернул меня за шиворот и куда-то потащил.
— Тихо, нах! — хищно осклабившись, прошептал десантура, когда мы присели в тени за соседней машиной.
Тяжелый топот приблизился. Мяукнув, подавилась и захлебнулась
