– Ты что? Это же… кому мы…
А гул нарастает. И я уже вижу, как наводится на нас жуткий ствол скорострельной пушки. Я хватаю девушку на руки вместе с каким-то одеялом и кидаюсь с дамбы вниз, в кусты. Их заледенелые листья режут кожу, и я ещё успеваю повернуться спиной, чтобы защитить девушку…" Это были не листья, а оконное стекло, через которое меня вынесло со Светланой на руках. Я ещё успел сделать несколько прыжков в лес, пока гул вертолёта не поглотился грохотом взрыва. Нет, это не пушка, это ракета! Несчастная заимка вначале словно подпрыгнула, а затем осела уже бесформенной грудой и занялась дымным пламенем. А вскоре раздался и стук пушки. Куда они ещё лупцуют, зачем?
Такие вот "контрольные выстрелы?" Видимо, пальнули чисто символически и убрались восвояси. Теперь стало слышно, как потрескивает за десятилетия высохшие брёвна стен. Скольким людям дал тепло, ужин и ночлег этот приют! И вот… Уроды! Но уроды же! Ничего, и за это воздастся. Но как нашли? Надо убираться отсюда. Лес не загорится? Надо бы хотя бы вот эту, примыкающую к лесу стену… Ого! Да что это?
Я попытался встать и не смог. Горячей болью резануло со стороны спины куда-то вверх. Порезался о стекло окна. Ну, что мешало лупануть ногой. Пожалел ногу? Всё же столько времени босиком. Или тогда ещё не проснулся?
– Свет, ну, Светлана, всё нормально, всё прошло, – тормошил я девушку, уставившуюся круглыми от изумления глазами на пожар. – Светлана, всё нормально.
Посмотри, что это у меня там? Что-то колется.
Я уже сам нащупал осколок стекла, торчащий в спине чуть выше пояса но вытащить не получалось.
– Стёклышко какое-то.
– Свет, пожалуйста, достань его.
Моя попутчица потрогала край осколка, пошевелила. Боль отдалась аж где-то в лёгких.
– Давай, тяни!
– Не… не получается. И я…боюсь.
– Давай я встану, а ты тяни вниз.
Я встал на вдруг совсем ослабевшие ноги, опёрся о ствол сосны.
– Давай, Свет, тяни же.
Оно поддалось, но девушка ахнула, как-то по-мышиному пискнула, отпустила и заревела.
Стон вырывался сам, помимо моего желания, когда я, ухватив проклятое стекло, всё же вытащил его наружу. Охохо! Такой клинок много что пропорол внутри. Я помню такой случай в следственной практике, когда… когда девушка вот также спиной упала на стеклянную дверь… Были пропороты… ай, почти всё было пропорото, а врач заявил, что поверхностная рана. Новый год был, возиться не хотелось. А ещё вроде как при осмотре, когда её положили, ребро подвинулось, рану закрыло.
Только… ассистент… дал показания, что в крови из раны были пузырьки воздуха.
Это значит – ранение проникающее. И он говорил об этом хирургу. Тот отмахнулся, а бедолага ещё всю ночь промучилась, а утром – остановка сердца. Только тогда – на операцию и увидели, что это стекло натворило. Сердце-то запустили, а толку?
Декортикация. Гибель мозга. А все эксперты потом "сложности диагностики"! Чуть добились потом осуждения. К исправ. работам… Что же так плохо-то а?
– Свет, если что…
– И не думай!
– Хорошо. Я и так… уже… Я вот так полежу, сил наберусь… Мне бы… попить?
– Я сейчас, я мигом. Тебя ведь… перевязать надо?
– Воды…
Я не знал, что может быть так жарко. И это, наверное, потому, что жар – во мне.
" Терпи, сын, терпи". " Но зачем, ведь мы можем… Па-а-а!" " Ты сможешь. Ты моя гордость. Ты – наша надежда. Терпи!" Я пришёл в себя от струйками вливающейся в меня жизни. Открыв глаза, увидел несчастное плачущее лицо Лисички. А на губах почувствовал её запястье из которого и пульсировала струйка крови.
" Ты с ума сошла! Зачем?".
– Бери! Ведь тебе сейчас надо именно это, да?
" Да нет же! То есть, так быстрее, но я же могу…" – Ай, ничего ты не можешь! У тебя даже сердце не билось. Я так испугалась… А никакого ножа нет. Вот, твоим же стеклом и… Ты это… пей. Мне не жалко, – она погладила меня второй рукой по лицу.
"Перестань" – я лизнул её по рваному порезу и девушка с изумлением уставилась на тут же появившийся шрамик. Я повторил, и на гладкой девичьей коже не осталось никаких следов.
– Волшебник! Джинн?
" Ты понизила меня в звании. Ещё ночью я был Посейдоном. Кстати, помоги мне добраться до озера. Кожа сохнет." Вдвоём мы доковыляли до озера. Сколько же эта бедолага отдала мне крови, пока я очухался? Вон, слабая какая.
"Сиди здесь, отдыхай, никуда не уходи!" – и я глубоко-глубоко нырнул. На этом теле всё заживает быстро. Лишь бы в воду, в родную стихию. В этом? Ну да, в этом.
Значит, и Лисичка отдавала мне кровь, и гладила меня вот по этой… гм… по этому фейсу? И видишь, в отличие от некоторых, не стошнило! Сейчас неплохо бы лечь вон на той отмели и впитывать солнечные лучи, но некогда. Ох, чую, некогда.
Ненадолго я в этой ипостаси. Ведь как только минует реальная угроза жизни – я опять становлюсь самим собой. Самим собой? Да, конечно же! Я человек! Слышите вы, все! Я человек! Хм… Человек. Человек не хватает вот так живую рыбу и не… ну, вам это неинтересно.
Да и новым гостям это было неинтересно. Видимо, одна из групп всё же двигалась за нами. И теперь вышла, чтобы убедиться в "результативности авиаудара". Ну и приставучие всё-таки. Четверо. Они вмиг скрутили всматривавшуюся в озеро девушку, потом начали искать меня. Ну, судя по их решительным, но не развязным действиям в отношении девушки – получили строжайшие указания. Вот, доложились. Осматривают догорающие развалины. Ну, что там увидишь? И теперь конечно:
– Где он?
– Там, – кивнула Светлана на кострище.
– Врёшь?
– Когда этот… ваш прилетел, он спал ещё, а я… ну, мне надо было… И вообще, я с ним – в одном доме…
– А что он…
– Вам разве не говорили? Монстр! Вонючий монстр!
Гм… Это вот так про меня?
– Ну… похоже на правду. Но мы это всё разгребём. И берегись, если соврала. Всё!
Стоим здесь! Затушить огонь!
– Чем, шеф? Флягами?
– Подручными средствами! – вызверился шеф.
Где-то за час они сбили пламя, таская воду, кто в чём горазд. Но остатки несчастной избёнки так зачадили, что искать что-нибудь в этом дыму было бесполезно.
Шеф опять с кем-то связался по мобиле.
– Будем ждать. До утра. А там и за нашей беглянкой транспорт пришлют. Всё.
Разбиваем лагерь.
Ну что же. Порезвимся. Если вот эта сущность пока остаётся, то почему бы и нет?
Как меня учили насчёт засады? С приманкой. А пока, пока я выглянул из воды и сфокусировал свои мысли на девушке. Вскоре она их почувствовала и успокоилась.
Что же, поправлюсь я, значит, не за счёт рыбкиного сока. И транспорт завтра подадут.
Наши преследователи разбили лагерь в стороне от всё ещё дымящихся развалин – там, где из леса клином подбирались к озеру берёзки. Чудесное место! Вскоре они развели свой костерок, что-то расстелили, что-то стали варить. Светлану положили в центре лагеря. Приманка? Ну-ну. Они, видимо, всё же здорово вымотались, преследуя нас, да и завтра их ждала ещё та работёнка по расчистке пожарища.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
