принимаем.
— У нас экстренный случай. Вы понимаете?! — с таким напором я только обеды вытрясала в особо удаленных от цивилизации гостиничках.
— Секунду. Может, скорую вызвать?
— Я вас сейчас испепелю. А потом напишу жалобу во все министерства! О том, что вы и ваша клиника оставили моего мальчика умирать!
— Леди Надежда, не стоит, все просто отлично. Врач мне не нужен. Поговорите лучше с отцом, — слабо рискнул ребенок у меня за спиной.
— Цыц! У тебя кошмарная гувернантка! Просто ужасная! Хуже и быть не может. Отцу так и скажешь! — народ в холле окончательно стих.
— Вы заблуждаетесь.
— Если бы! Как так можно? В детских садах один воспитатель следит за тридцатью носами детей! Один! А тут! Ужас!
Девушка за стойкой наконец-то прониклась моей речью, и, кажется, поняла, что без врача я отсюда никуда не уйду.
— Минуточку подождите. Я позову хирурга, чтобы он осмотрел.
— Вы что, почитательница Франции? Мне кажется, только там была традиция отрубать головы кому ни попадя! Нам нужен аллигатор, а не хирург.
— Аллерголог?
— Я именно так и сказала! Руки — не хвост, а мальчик — не ящерица, обратно не отрастут!
— Леди Надежда! Вы же фея!
— Только очень недобрая! Запомни, у тебя ужасная гувернантка! Вот по кому точно гильотина плачет.
— Совсем мамаши оборзели, — шепнул посетитель и съежился под моим взглядом. Интересно, это кого он имеет в виду? Нагнулась к руке Джошуа. Пальцы как и были, напоминают сардельки. Хуже того, сыпь до локтя дошла. Зато полиэтилен из руки не торчит. Наверное, мне в машине он просто показался, а может, стряхнулся пока мы шли? Ни к чему думать о глупостях, я не доктор. Уф! Дождались. Вышел кругленький и в очечках мужчина.
— Ну и кто наш пациент?
— Вот! — ухватила я мальчишку за плечи, чтоб не попытался сбежать.
— И часто у нас такое бывает?
— Понятия не имею.
— Вы же мама, да ещё такая к-хм заботливая. Как же вы не знаете?
— Я гувернантка, — посетители в холле содрогнулись от хохота. Что в этом смешного?
— Вот как. Вообще-то я не могу вести прием несовершеннолетних без присутствия родителя или опекуна.
— Загрызу, — сказала я, не подумав. И куда только завалилась профессиональная этика? На аттракционах, наверное, осталась.
— Н-да. Ну, идемте. В редких случаях, когда есть риск опасности для жизни, я, конечно, могу принять пациента и так.
— Как вы сказали?
— Это не ваш случай, девушка! Проходите. Что же все нервные то такие стали.
Стены кабинета разукрашены скалящимися монстрами. В каких только мультиках их откопали? На таких посмотришь и, действительно, перестанешь бояться врача, да и вообще кого бы то ни было в этой жизни. Вот только меня почему-то от страха трясет. Руки ледяные, ладони влажные, волосы встали дыбом по всему телу. Бр-рр. Доктор послушал сердечко через одежду, внимательно рассмотрел каждый палец, чем-то даже поскреб.
— Отек уже сходит. Я не могу с ходу поставить точный диагноз. Нужны анализы, пробы. Без родителя ребенка, увы, это сделать никак не возможно. Скорее всего, у мальчика просто аллергия. Поддержите руки в настое ромашки, я напишу, как приготовить, мазь можно попробовать, но лучше обойтись так. Самое главное для него — строгая диета и спокойная атмосфера, — уничижительным взглядом меня прибило как каменной плитой, — Нервное напряжение играет огромную роль в развитии детей. Негативную роль. Научитесь брать себя в руки.
— Я буду стараться.
— Вот ваш рецепт и диета.
— Каша и все?
— Каша и вода. Пока не пройдет. Удачи вам!
— Благодарю.
— Леди Надежда очень стрессоустойчивая. Она не кричала, даже когда наш экипаж перевернулся в десятый раз.
— Вот и хорошо. Удачного дня.
До особняка мы дошли пешком. Джошуа густо сопел, проходя мимо каждой кофейни. Ну уж нет, с меня достаточно приключений. Овсянка теперь наше все. Вот только как рассказать о случившемся барону, чтоб он меня не убил. Может, это он виноват? Ставил дома эксперименты. Сам же ходил с забинтованной головой и руками. Вот ребенок и надышался какой-нибудь дряни. Точно, это он. Только как бы ещё и его в этом убедить. Лучшая защита — нападение. Я же ребенка буду защищать, не себя. Значит, надо выглядеть пострашнее.
— Я сам переговорю с отцом. Это семейное, уверен, все уладится, — юный наследник как будто прочитал мои мысли.
— Ну уж нет. Я ему покажу, как уран дома варить. Или чем он там занимался, что у тебя даже глаза светились?
— Ничем.
— Убью, гада. Довел ребенка.
— Леди, это лишнее. Я бы не хотел стать сиротой.
— Не до конца! Частично убью! Местами!
Дверь нам отворил Эмиль. Посмотрел на руки ребенка, я даже рта раскрыть не успела, как-то глупо улыбнулся, присвистнул и скрылся.
— Господин Эмиль! Позовите, Людовика! — крикнула я тому в спину. В глубине дома что-то громко лязгнуло.
Глава 18
В особняке
В кабинете барона творилось невообразимое. Эмиль превзошел себя по той буре эмоций, что выплеснулась из него наружу.
— Гонца, принесшего благую весть, раньше награждали особо, — мурлыкнул темный и искренне улыбнулся дракону. Тот был слишком увлечен боевым доспехом. Боевой шлем никак не хотел садиться на голову поверх острых шипов. То и дело в стали появлялись новые вмятины. Потом ни один оружейник не сможет исправить этого казуса, сожалел полузмей. Да и как объяснить случившийся полуоборот без ущерба для репутации? Ведь всем сразу станет ясно, откуда появились изнутри эти круглые дыры. Ну уж нет, ни в одном серьезном сражении ему не ведом был страх. Об истинной причине случившегося лучше и вовсе молчать. Во всем виноват исключительно огр! Подкрался со спины! Знал же, что я этого не выношу. И второй раз показаться в обществе дамы в бинтах он не мог. Приходилось чем-то жертвовать. Или доспехом, или собственной гордостью. Лучше уж доспехом, его хоть и жалко, но все же слишком хороша фея, чтобы так низко себя уронить в глазах девушки третий раз подряд.
— МММ?
— Твой сын, у него начался оборот. Зверь очнулся после долгого сна, — сердце в груди барона ухнуло и совершило кульбит. Внезапно дышать стало нечем. Шлем соскользнул по голове вниз, шипы пробили толстую сталь и так и застряли.
— Ты уверен? — нелепо и часто заморгал Людовик, стремясь скрыть внезапную сырость, возникшую на ресницах. Драконы не плачут, разве что иногда.
— Обе руки отекли и покрылись розовыми пятнами, мне даже показалось, что появилось несколько чешуек между пальцев. Тонких, полупрозрачных.
— Почему он ко мне не идёт, наследник? Эмиль, ты, наверное, ошибся?
— Гувернантка его держит при себе, не даёт пройти
