— В сенях? — переспросил Пинкертон. — Мне кажется, это доказывает, что Суммер услышал шаги грабителя и направился в сени; в противном случае он остался бы лежать на кровати.
— Это и мое мнение, — согласился Холльманс. — Преступнику удивительно посчастливилось пройти, не задев на один из капканов. Этот человек обладает поистине дьявольскими способностями и всем нам и по сей день непонятно, как мог он столь благополучно проникнуть в дом старого скряги. Вы легко поймете, мистер Пинкертон, что этому «бичу Редстона» приписывают у нас сверхъестественные способности и силы и никто уже не верит в то, что он принадлежит к числу обыкновенных смертных. После последнего его преступления, жертвой которого пал бедняга Суммер, я не мог уже сидеть спокойно дома, так как покойный был моим соседом. Я часто и много слышал и читал о вас, мистер Пинкертон, и уже давно решил, что если и есть на свете человек, могущий пролить луч света на это темное дело, так это только вы. И если это не удастся вам, то задачу придется признать неразрешимой. Но я не решался приехать к вам, так как думал, что вы сильно заняты, и боялся отказа. Но теперь, после этого последнего грабежа, я не мог более усидеть на месте! И я решился на поездку в Нью-Йорк, чтобы найти мистера Пинкертона и постараться быть принятым им!
Сыщик поднялся и зашагал взад и вперед по комнате, говоря с упреком в голосе:
— Вы поступили очень дурно, мистер Холльманс, что не приехали раньше. Быть может, мне уже давным-давно удалось бы изловить преступника или преступников и таким образом предупредить несколько убийств. Пинкертон никогда не отказывает в помощи тому, кто действительно нуждается в ней, и вы судили обо мне совершенно несправедливо, когда думали, что получите от меня отказ. Напротив, я готов ехать хоть сейчас с вами в Редстон. Я надеюсь, что мы добьемся успеха, и буду очень рад, если мне удастся избавить Редстон от грозы, тяготеющей над ним вот уже два года!
Холльманс поднялся и благодарно пожал руку сыщику.
— От всего сердца благодарю вас, мистер Пинкертон, — радостно проговорил он. — Вы снимаете своим согласием тяжелую ношу с моей души. Союз фермеров объявил награду в 10 тысяч долларов тому, кто поймает грабителя, — я передаю это вам лишь для сведения!
— О, я буду очень рад заработать такую сумму! — засмеялся Пинкертон и, поглядев на часы, сказал: — Уже десять часов; поезд в Кливленд идет, если не ошибаюсь, в четыре; мы поедем на нем!
— Угодно ли вам будет взять с собой помощников? — спросил Холльманс.
— Нет! — ответил после краткого раздумья Пинкертон. — Если будет нужно, я выпишу их потом. Вы никому не говорили, что едете за мной в Нью-Йорк?
— Об этом знают только моя жена и два взрослых сына, оставшихся дома. Я строго запретил им говорить кому бы то ни было о моей поездке и о цели ее, так как я вовсе не желаю, чтобы слухи эти шли дальше и достигли наконец ушей преступника.
— Вы поступили вполне резонно, мистер Холльманс! — воскликнул Пинкертон серьезным тоном. — Из того, что вы мне рассказали, я убедился, что преступник — один из местных фермеров, хорошо известный вам лично и потихоньку занимающийся своим постыдным ремеслом. А поэтому необходимо, чтобы никто и не подозревал, кто приедет вместе с вами, — мне придется даже переодеться! Кроме того, мне будет очень затруднительно работать рука об руку с таким полицейским инспектором, как Харрион, и поэтому я думаю действовать независимо от него. Но если мне удастся накрыть преступника, то это неожиданное открытие выведет, может быть, господина инспектора из его обычной флегмы; а ему, я вижу, не мешает немного встряхнуться!
В назначенный час оба джентльмена сели на поезд, идущий в Кливленд. Нат Пинкертон на сей раз был удивительно похож на завзятого сельского жителя. У него появилось порядочное брюшко, а лицо стало красным и лоснящимся; одет он был в костюм из простой, грубой материи. Ни один человек в мире не заподозрил бы, что под этой серенькой обыденной внешностью скрывается несравненный сыщик.
Глава II
Хвастливый дуралей
— Дом, в котором жил убитый мистер Суммер, стоит все еще пустым? — спросил Пинкертон во время пути.
— Естественно, наследником убитого является его двоюродный брат, который живет в Соединенных Штатах, но неизвестно где. Его нужно сначала разыскать, а на это потребуется значительное время.
— Кто ведет дела о розыске его?
— Мистер Эллоу, адвокат из Редстона.
— Я поговорю с ним, — объявил Пинкертон. — Можно ли рассчитывать на его скромность?
— О, я думаю, что да! — ответил Холльманс. — Ведь этого требует его профессия. Вы, значит, хотите посвятить его в эту историю?
— Конечно, и по весьма понятным причинам. Я хочу разыграть на время роль этого двоюродного брата мистера Суммера: это даст мне возможность поселиться в доме покойного.
— Боже мой! — воскликнул Холльманс. — Ну, а если преступник снова нападет на дом, чтобы ограбить и наследника старого скряги?
— Я был бы этому очень рад! — улыбнулся Пинкертон. — Более того, я употреблю все усилия, чтобы этот грабитель пожаловал в дом Суммера вторично.
Холльманс бросил почтительный взгляд на сыщика. Черт возьми, этот человек берется за дело совсем иначе, чем флегматичный Харрион. Наконец-то преступнику перейдет дорогу соперник, достойный его.
Холльманс положительно гордился выпавшей на его долю честью — иметь случай путешествовать вместе с знаменитым сыщиком.
— Все это так, сэр, — продолжал он, все еще беспокоясь, — но если преступник проникнет в дом, то ведь он, наверное, нападет на вас. И вы подвергнетесь опасности не меньше той, какой подвергнется он при этой встрече.
Сыщик спокойно покачал головой:
— Опасность, к которой я приготовился и о которой я знаю, перестает уже быть для меня опасностью! Гораздо хуже такие положения, в которых может произойти что-нибудь неожиданное. Только в таких положениях и может заключаться настоящая опасность. В них может помочь лишь полное самообладание, быстрое, молниеносное соображение и энергичное действие!
— Вполне согласен с вами, — откликнулся Холльманс, который начинал все больше и больше сожалеть, что ему приходится ехать с сыщиком инкогнито. Ему страшно хотелось бы с гордостью крикнуть всем встречным и поперечным: — Смотрите — вот этот человек, с которым я сижу рядом и разговариваю, есть не кто иной, как Нат Пинкертон, знаменитый сыщик, равного которому нет во всем мире!
Но бравому крестьянину приходилось, к великому огорчению, молчать.
— Можно задать вам еще несколько вопросов? — вывел его из задумчивости Пинкертон.
— Сделайте одолжение, мистер Пинкертон!
— Грабежи выполнялись всегда одним и тем же способом?
— О да, не может быть сомнений, что всюду действовало одно и то же лицо!
— А не находилось ли чего-нибудь из украденного в окрестностях?
— Ах, об этом я и позабыл сказать! Нет, ничего подобного и не могло найтись, так как грабитель уносил с собой только деньги. Все остальное, даже самые дорогие ювелирные изделия, он оставлял нетронутыми.
— Это вполне понятно! Если мое предположение, что разбойник живет в той же местности под видом самого мирного человека, верно, то такой образ действий его следует признать весьма логичным! В окрестностях Редстона ему ни в коем случае не удалось бы сбыть драгоценные камни и прочее; уезжать куда-нибудь дальше он не хотел, отчасти из боязни, что во время его отсутствия может быть обнаружено что-нибудь, а отчасти и оттого, что опасался навлечь на себя подозрение этими отлучками. Это, во всяком случае, тертый калач, и нам придется-таки повозиться с ним. Впрочем, есть одно обстоятельство, которое сильно поможет при преследовании грабителя.
Холльманс вопросительно посмотрел на сыщика. Пинкертон продолжал:
— Я говорю про бездеятельность и благодушие инспектора Харриона.
— Но почему?..
— Потому что благодаря этим качествам Харриона преступник уверился в своей безнаказанности! Он с величайшей дерзостью обделывает свои делишки, твердо зная, что его не будут энергично преследовать и что возможность раскрытия его преступления исключена почти наверняка! Еще один вопрос: вам ничего не известно о наружности грабителя?
— Ровно ничего! — был ответ Холльманса. — Люди, стоявшие лицом к лицу с ним, все мертвы. Он, кроме того, выбирал для нападений лишь такие дома, население которых не превышало одного-двух человек.
— Это еще одно доказательство того, что преступник живет в окрестностях и имеет сношения с населением Редстона! — сказал сыщик. — Ну, я думаю, что теперь ему недолго придется наслаждаться плодами трудов своих!
Это путешествие в город, лежавший в стороне от железной дороги, оказалось довольно долгим — обоим путешественникам пришлось употребить на это около восьми часов времени.
