В общем, от визита в гости к адмиралу, у меня остались двоякие чувства. С одной стороны, старик мне понравился, оказался очень интересным человеком и собеседником, очень внимательным, но, с другой стороны, эта самая внимательность меня и насторожила. После нашего разговора на кухне, с глазу на глаз, мне до конца визита казалось, что Матвей Борисович смотрит на меня чересчур пристально. Будто знает то, что ему знать не надо. А кому как не мне лучше всех известно количество моих страшных секретов?
Конечно, я занервничала. Продолжала улыбаться, участвовать в беседе, но нервничала. И с нетерпением ждала, когда Глеб скажет, что нам пора.
— Всё в порядке? — спросил он, когда мы с ним оказались наедине в машине. Я на него посмотрела, а Глеб пояснил: — Ты какая-то тихая.
Я выдала бодрую улыбку и заверила:
— Всё хорошо. Адмирал — интересный человек, ты бы прав. — А затем спросила: — А Вася — точно компаньон?
— Не похож? — Глеб усмехнулся. — А на кого он похож?
— На телохранителя.
Взгляд Глеба стал сколько насмешливым, столько и укоряющим.
— Наташа, нельзя судить человека по внешности. Пусть с виду Вася и напоминает бульдога, но в душе он добрейшей души человек. Мухи не обидит.
Вот в это я не готова была поверить, как бы Глеб меня не уверял в обратном. Кстати, он и не уверял. Он точно посмеивался над моими предположениями, но особо не противился. И я сделала для себя окончательный вывод, что с адмиралом далеко все непросто. Как и с самим Глебом Кирилловичем, кстати. И если бы не Юганов-старший, змей-искуситель, а точнее, не мой бестолочь-муж, я бы со всеми этими людьми побоялась сводить знакомство, особенно, близкое. Бежала бы сломя голову, а не сидела бы в этой машине рядом с мутным гостем из столицы.
Я повернула голову и посмотрела на Глеба. Тот смотрел на дорогу, выглядел задумчивым, но совершенно спокойным. А я смотрела на его профиль, и задала себе вопрос: точно бы бежала, да ещё сломя голову?
Отвернулась. Если бы не вся эта ситуация, я бы считала себя глубоко замужней женщиной, и даже в машину к нему вряд ли бы села… Вот такой простой ответ. А всё, что про чувства и притяжение, не имело бы к этому никакого отношения. Я бы не позволила иметь отношение, хоть какое-то.
Глеб довез меня до дома родителей. Если так пойдет дальше, соседи начнут внимание обращать. В спальных пятиэтажках соседи ужас какие любопытные, особенно, бабушки-пенсионерки. Всё видят, всё знают. Поэтому, как только автомобиль остановился, я решила не создавать опасных прецедентов, Глебу улыбнулась и сказала:
— Увидимся завтра?
Он за мной наблюдал, после чего хмыкнул.
— Ты сбегаешь?
Я моргнула, сначала в растерянности от того, что совершенно не умею врать и притворяться, как выясняется, а затем попыталась изобразить невинность.
— Нет. Но мне кажется, что ты уделяешь мне слишком много своего времени. А ведь ты сюда приехал отдыхать. Проводить время с друзьями.
— Ну да. Но с тобой мне интереснее.
— Это приятно, — проговорила я, кивая.
— А тебе со мной интересно?
Я обиделась на его насмешливый тон.
— Ты же знаешь, что да. Просто…
— Что?
Я вздохнула. Если честно, вздох у меня вышел немного несчастным и, между прочим, совершенно искренним. Я посмотрела Глебу в глаза и сказала:
— Ты через несколько дней уедешь.
— Уеду, — согласился он.
— А я останусь здесь. И это правильно, — заторопилась объясниться я. — Просто… — «Пристало это слово. Ничего простого в моей жизни в последнюю неделю нет». — Я боюсь, что мне будет тяжело. Что я буду скучать, — закончила я немного наивно. Только добавила: — А смысла в этом нет.
— Ах, вот в чем дело.
Я решительно кивнула.
— Да. И только не говори мне, что нужно жить моментом, что нужно брать от жизни лучшее и самое интересное. Я так не умею.
— Ты будешь переживать, — догадался он.
— Да.
— А я на тебя давлю, — догадался он.
— Не давишь, — не согласилась я, — но пытаешься сбить меня с правильного пути! — Я выпалила это, и сама поняла, насколько глупо и чуть пафосно это звучит. Глеб улыбался, глядя на меня, я на эту его улыбку, пусть и добрую, разозлилась. Решительно сообщила: — Я ухожу. Увидимся завтра.
— Хорошо, как скажешь. А я пойду отдыхать и общаться с друзьями?
— Да, — всё также решительно проговорила я. Взялась за ручку дверцы.
— А ты что будешь делать?
— Я тоже буду отдыхать. Готовиться к завтрашнему трудовому дню.
— Наташ, поцелуй.
Я оглянулась на него, встретила полный тоски и веселья взгляд. Нахлынувшие в один момент эмоции перекрыли мне приток воздуха, а также здравомыслия, сердце отчего-то запрыгало в груди, только от его взгляда и умоляющих интонаций в глубоком, с хрипотцой голосе, я на мгновение потерялась во всем этом, и будто сама по себе потянулась к Глебу и поцеловала его в губы. Поцелуй был короткий, какой-то наивный, но его, судя по всему, устроил. Потому что выглядел Глеб Кириллович довольным.
— Пока, — сказал он, когда я выпрыгнула из высокой машины. А у меня почему-то никак не получалось отпустить его взгляд. Я всё смотрела, смотрела, хотя надо было просто закрыть эту чертову дверь и пойти прочь.
— Пока, — проговорила я. Ещё секунда, я толкнула тяжёлую дверь машины, но так и не ушла. Стояла и смотрела, как автомобиль Глеба выруливает с маленькой стоянки на дорогу.
Не могу я врать, притворяться. У меня не получается. И ладно бы я просто мучилась угрызениями совести, но выходит так, что я преисполняюсь привязанностью и искренним отношением к жертве своего обмана.
К психологу мне надо. Как сейчас модно, закрывать какой-то гештальт. Подозреваю, что у меня он далеко не один. Проблемы у меня… психологического плана. Надо спросить у мамы, может, со мной в детстве что-то страшное случилось, а я не помню? Собака меня покусала, которую я любила, или цыгане увели…
К родителям я не пошла. Испугалась, что мама на меня посмотрит, и
