— Сестра, сколько раз ты проводила прощальные церемонии? — озвучила она возникший сам собою вопрос.
Верити отрешенно взглянула на нее:
— Было время, когда я вела счет. Но затем перестала считать — когда количество вызвало у меня слезы.
— Утешь себя мыслью, что те, о ком ты позаботилась, теперь подле Императора.
Госпитальерка указала на мертвых сервиторов:
— Но не все.
— Нет, — согласилась Мирия. — Не все.
Из-за трибуны, отделившись от внутренних стен галереи, появилась фигура, слабо освещенная разбитыми биолюминесцентными лампами.
— Стойте и назовитесь! — прозвучал голос.
Мирия кивнула в ответ:
— Сестра Изабель, это ты?
Изабель, бросив беглый взгляд на кричащие массы снизу, вышла на мерцающий свет, исходящий от горящего внизу амфитеатра.
— Рада видеть, что вы еще с нами, старшая сестра. Канонисса послала меня разведать этаж в поисках возможной угрозы, но эта галерея как лабиринт…
— Где остальные боевые сестры?
— Внизу, в часовне. Там настоящий ад. Собор в опасности. Захватчики повсюду снаружи.
— Я видела, как один из летательных аппаратов приземлялся, — сказала Мирия. — Небольшой. Там находилось человек десять, я полагаю.
— Пожалуй, здесь мы располагаем примерно тем же числом боеспособных солдат… — Изабель осеклась и широко распахнула глаза, когда услышала грохот болтерного огня, донесшийся с нижних этажей.
Старшая сестра активировала вокс, встроенный в шейное кольцо ее брони.
— Это сестра Мирия, ответьте. Кто стреляет?
— Он здесь, — в ушной бусинке раздался рык Галатеи. — Ваун. Варп его раздери, колдун здесь!
По мозаичному полу этажа взад-вперед с криками носилась знать, закрывая Галатее и боевым сестрам обзор. Упавшие жаровни, случайно задетые в панике, подожгли гобелены, такие же старые, как сам город; сводчатая комната наполнилась плотным удушливым дымом. Канонисса пожалела, что не приказала своим женщинам принести с собой шлемы: оптическая матрица шлемов Сороритас образца «Саббат» содержала полный спектр возможностей, позволяющих глядеть сквозь самые темные дымовые завесы. Но сейчас, находясь на святом празднике Невы, они не были готовы к встрече с террористами: по приказу верховного экклезиарха в дом Бога-Императора им было разрешено взять лишь символическое оружие.
Она бросила взгляд на Вауна и его убийц, стреляющих на бегу. Им даже не нужно было выискивать цели — они просто высаживали град стабберных зарядов, кося одетых в шелк людей, не целясь. Висящий позади канониссы светильник, который возвышался в центре часовни, взорвался от угодившего в него выстрела и осыпал ее осколками стекла и завитками горячей меди.
— Губернатор, — спохватилась она. — Где он?
Спрашивать про экклезиарха не было нужды. Лорд Ла-Хайн в отличие от какого-либо политического деятеля был более чем в состоянии защитить себя. Годы служения церкви научили Ла-Хайна бороться против врагов порядка. Но Эммель был совершенно другим. Рожденный в лучшей дворянской семье Невы, он считался человеком дела, но на самом деле это было лестью. Павлин среди павлинов, старавшийся изо всех сил изображать ястреба, он, разумеется, ничего собой не представлял перед убийцей такого калибра, как Торрис Ваун.
Находившаяся рядом сестра Порция удаляла застрявшую гильзу из своего болтера. Ритуальная церемониальная ткань, в которую она обернула оружие согласно обязательным правилам часовни, запуталась в механизме, не позволяя ей стрелять в нападающих.
— В последний раз я видела губернатора с бароном Шеррингом за миг до атаки.
Сестра Рейко, адъютант Галатеи, кивнула:
— Да. Барон и его свита находились на восточной террасе.
Она была вооружена только богато украшенным мечом, и ее раздражало, что, будучи прижатой огнем террористов, она не может им ничем ответить.
Галатея заметила, что некоторые люди Вауна прячутся за рядами тяжелых дубовых скамеек, а сам псайкер удалился в сторону коридора.
— Его нужно остановить. Мирия, ты меня слышишь? Ваун разгуливает внутри башни. Он наверняка движется к верхним уровням!
Словно ориентируясь на голос, поток орудийного огня хлынул в ее сторону, вырвав древние мозаики из пола под ногами Галатеи.
— Быстрее, быстрее! — пробормотал Эммель, шаря руками по своему парчовому мундиру. Его длинные тонкие пальцы сжали небольшую полую золотую сферу, инкрустированную рубиновыми камнями, — убогий пистолет уже не существующей мастерской Ишер, антиквариат тридцать девятого тысячелетия. Передаваемый из поколения в поколение, этот пистолет сработал в руках Эммеля лишь однажды — когда тот в возрасте одиннадцати лет случайно застрелил своего друга.
Сознание того, что за вещь находится в его руке, давало понять, какой опасной была ситуация. Он прикрикнул на двух своих элитных гвардейцев, отдав им еще несколько команд, а те, в свою очередь, расталкивая блокирующих коридор людей, продолжили вести вперед толпу лизоблюдов барона Шерринга.
— Будьте любезны, губернатор, — лукаво произнес Шерринг. — Мой самолет совсем рядом. Я сочту за честь увезти вас подальше из этой суматохи.
— Да-да, поторопимся. — Про себя Эммель продумывал, как оставит честолюбивого барона на посадочной площадке, забрав его летательное средство, чтобы сбежать в безопасную и неприступную правительственную цитадель. Если у тех, кто сеет в Нороке хаос, нет газовых резаков по камню, там он будет в полной безопасности.
— Как повезло, — быстро проговорил один из друзей Шерринга, — что вы прибыли сюда на аэронефе, мой дорогой Хольт.
— Действительно, — сказал барон. — Повезло.
Сервитор, шагавший по туннелям коридоров первым, свернул за угол и тут же с громким скрежетом встал на месте, затрясся, отчего идущая следом толпа рассредоточилась. В узких аркадах было скудное освещение, но губернатор смог различить выплеск какой-то жирной и маслянистой струи из шеи механического раба. Выплеск сопровождался звуком, похожим на раздирание пакета с жидкостью. Сервитор издал специфический воющий крик и опустился на колени.
— Назад! — закричал гвардеец Эммеля. — Назад, сэр!
Из-за угла показались новые силуэты и преградили путь в коридор, держа в руках клинки и пушки. Во главе шел колдун.
— Добрый вечер, джентльмены, — оскалился он. — Да пребудет со всеми нами благословение Ивара. Боюсь, ваш вылет отменяется. Произошел несчастный случай, и всюду огонь.
— Убить его! — команда Эммеля была излишней, потому что его люди уже стреляли.
На один ужасный миг воздух вокруг Торриса Вауна стал похож на марево при пожаре — пули зашипели и каплями расплавленного свинца упали вниз. Ваун поднял руку, объятую ослепительным огнем, и двое гвардейцев начали извиваться и кричать. Эммель сам выбрал этих двух для своей личной охраны за их преданность и силу духа, но это уже не имело значения — сейчас он просто наблюдал, как они умирали. От них повеяло жаром и запахом обгоревшей плоти. Тонкие струйки густого дыма начали выходить из ноздрей и ртов, в то время как декоративные праздничные ленты в волосах и бородах загорелись. Раздутые тела охранников рухнули на каменный пол, зажаренные изнутри.
Кое-кто из свиты Шерринга побежал, но тотчас был расстрелян людьми Вауна. Барон и его приближенные попятились, оставив охваченного ужасом губернатора в одиночестве. Эммель опомнился и дрожащей рукой затеребил свой пистолет сферической формы. Все было так давно, что он уже не помнил, как им пользоваться.
Ваун подошел ближе.
— Вы не посмеете навредить мне, — проблеял Эммель. — Я — верховный представитель Импер…
Псайкер поразил побледневшего друга Шерринга иглой желтого пламени; пси-разряд отшвырнул тело в дальний конец коридора. Выглядело так, словно колдун растягивал удовольствие.
Здоровяк за спиной Вауна, холодно усмехнувшись, кивнул на барона:
— А с ним что?
Шерринг стоял как вкопанный, глупо мигая и беззвучно открывая рот. Ваун наклонился к барону и посмотрел на него так, словно аристократ был илотом на аукционе. Он поднял руку и пылающими кончиками пальцев коснулся потной щеки Шерринга. Высохшая кожа зашипела, и барон едва сдержался от гневного крика боли.
— Всего лишь мелкая рыба, — ухмыльнулся Ваун и затем резким движением ударил Шерринга по лицу, оставив того лежать распростертым на полу.
Здоровяк забрал уже бесполезное оружие из руки Эммеля и отбросил в сторону.
— Я очень богат, — взмолился губернатор. — Я могу заплатить вам большой выкуп…
Ваун кивнул.
— Не сомневаюсь, — затем покосился на верзилу. — Ринк, отведи его светлость на верхний ярус и жди. Свяжись с Игнисом по воксу и скажи, что мы собираемся уходить. Я хочу, чтобы остальные корабли тоже отступили в течение десяти минут.
