Это уж точно. Случаются…
Доедал Март уже без аппетита. Перед глазами всплывали воспоминания из детства, которым давно не было места в настоящем: их дом, родители, Эльза, встречающая их с сестрой с прогулки целым подносом пирожков с вареньем из яблок, выращенных в саду имения Викандеров, старый Кермит, то и дело ругающий юных лорда и леди за то, что те бегали по газону, няня Агата, самый добрый человек в мире…
– Эльза души в них не чаяла, – словно издеваясь, продолжала Мирта. – Своих деток ей боги не дали, но хозяйских непосед она любила как родных. У них были близнецы. Викандеры… Вы ведь наверняка слышали эту историю. – Март сдержанно кивнул. – Такое несчастье…. Целая семья…
Официальная версия – пожар. Пламя и дым якобы унесли жизни лорда и леди Викандеров и их малолетних наследников, прихватив с собой несколько зазевавшихся (теперь Март понимал: наоборот, проснувшихся и увидевших больше, чем следовало) слуг.
У Виттории и младшего Виттора Викандеров тоже были свои могилы на родовом кладбище близ поместья. Однако Март никогда там не появлялся и не знал, пустые ли они, или каким-то детям не повезло занять их с сестрой место.
Одно знал: кухарки среди погибших не было.
– Что с ней стало? – спросил глухо. – С Эльзой.
Мирта тяжело вздохнула.
– Она очень переживала. Работу нашла быстро, вот только уже не по душе. Стала болеть и умерла. Уже десять лет как минуло.
– Спасибо. – Мартин отодвинул от себя тарелку.
– Ой, да что же это я? – Кухарка всплеснула руками и вскочила. – Весь аппетит вам испортила своими похоронными разговорами.
Март рассмеялся. Нервно.
– Я же черный маг. Похороны, склепы, трупы – это мое. – Мирта нахмурилась. – Правда, все нормально. Пойду прогуляюсь.
Он быстро встал и направился к выходу.
– Мартин, вы сюртук забыли! Уже прохладно! – крикнула вслед добрая женщина, так похожая на свою старшую сестру.
Март отмахнулся не оборачиваясь.
– Ничего. Проветрюсь.
Март вылетел на улицу, гонимый застарелым чувством одиночества и невозможности изменить то, что произошло слишком давно. Мирта хотела поделиться своими воспоминаниями, а вместо этого разворошила все, что он годами пытался преодолеть.
Эти чувства неправильные, неверные. Потому что, если потакать им и подпитывать, закончится тем, что он отправится слепо мстить королю.
Месть не воскрешает мертвых.
Месть не исправляет ошибки прошлого.
Он здесь и сейчас. И серьги в ушах черных магов тоже здесь, в настоящем. Вот что нужно решать. Вот о чем нужно думать – здраво, без эмоций.
Читать древнюю книгу, так вовремя попавшую к нему по случайному стечению обстоятельств. А он… То возится с Пьетро, то снимает проклятие с брата того самого короля, который отдал приказ об убийстве его семьи, то бросается на выручку незнакомому белому магу, то не может отказать Брэнигану в поездке с ним в сувенирную лавку…
Прохладный вечерний воздух охладил разгоряченную голову. Дышать стало легче.
Март просто стоял посреди двора, смотря перед собой и сжимая кулаки.
Боковым зрением заметил, как Пьетро воровато пробрался на крыльцо, а затем в дом – понял, что что-то не так, и побоялся помешать.
Загорался закат; небо окрасилось в апельсиновый цвет.
В этот момент распахнулись ворота и в щель просунулась сначала голова Брэнигана, а затем и он сам с двумя бутылками из темного стекла в одной руке и двумя – в другой.
Мартин шумно выдохнул.
– Я не вовремя? – изогнул бровь лорд, замерев у ограды и ожидая приглашения.
– В самое время, – искренне ответил маг.
Если от «призраков» в своей голове невозможно избавиться, то иногда их можно заставить замолчать.
Они расположились в гостиной на диване. Придвинули к нему столик и оба вытянули ноги. Пьетро заперся у себя. Мирта пожелала доброй ночи и ушла домой. Себ тоже закончил работу.
В доме стало совсем тихо. В гостиной царил полумрак.
– Ты сдержал слово, – бросил Брэниган, пригубив из своего бокала.
Март покосился в его сторону.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Следил за мной?
– Присматривал.
– Старикан Глу больше не доставит хлопот, – пообещал маг. Эмоции или долг, но этого типа он без присмотра не оставит – теперь свобода старика-торговца на его совести и его ответственности. – Ну а ты? – повернул к гостю голову. – С чего вдруг решил напиться, да еще и в такой сомнительной компании?
Брэниган отпил еще немного янтарной жидкости, поморщился.
– Паршиво что-то, – сообщил коротко.
Мартин усмехнулся.
– Ты выражаешься не как высокородный лорд, а как сыскарь средней руки.
– Я и есть сыскарь, – огрызнулся Брэниган.
– Ну-ну. – Глава подразделения с высшим уровнем доступа и кучей людей в подчинении – так себе должность, сущие мелочи.
– А если серьезно, мой отец с детства учил меня быть ближе к народу.
На этот раз Март рассмеялся.
– У тебя получается. Только не пробовал хоть на минуту ослабить свой шейный платок? Ты бы еще белые перчатки нацепил, как на балу.
– И правда, – согласился Брэниган; сорвал платок с шеи, смял и убрал в карман.
Он все еще оставался при полном параде, разве что теперь без платка. Мартин же валялся на диване все в той же рубахе с закатанными рукавами.
– У моего отца был когда-то друг, – вновь заговорил Брэниган. – Лорд Викандер. Ты, наверное, слышал?
Март выругался и сел прямее, опустил ноги на пол.
– Да вы что, сговорились сегодня, что ли?
– А? – не понял гость. – Ты о чем?
– Так, – соврал Март. – Вспомнил кое-что, – придал своему лицу любезно-заинтересованное выражение. – Так что друг твоего отца? – произнести вслух собственное родовое имя почему-то казалось кощунством.
Брэниган пожал плечами.
– Тоже вспомнил. Единственный из высоких лордов, с кем отец мог общаться на равных и в то же время по-простому. Без всех этих расшаркиваний и лицемерных па. В детстве я любил подслушивать их разговоры, – признался с улыбкой. Что же сегодня за вечер воспоминаний? – Лорд Викандер всегда чувствовал мое присутствие, но делал вид, что не замечает, когда они просто беседовали за жизнь. А когда речь заходила о делах, он просто кивал в сторону портьеры или шкафа, за которыми я прятался, и отец выдворял меня вон.
Ну, раз уж они говорят откровенно и выпито прилично…
– А лорд Брэниган правда… – начал Март.
– Мне не родной отец? – Рикхард скорчил гримасу. Должно быть, этот вопрос и ответ на него уже успели набить ему оскомину. – Правда. По крови не отец. Слухи не врут. Лион зовет меня братом. Любопытство удовлетворено? – спокойно, без обвинений или нервозности – просто вопрос.
– Вполне, – так же спокойно отозвался Мартин.
Плеснул в свой бокал добавки и снова принял расслабленную позу, вытянув ноги на стуле.
– На самом деле я тебе благодарен. – Брэниган опять заговорил первым.
– За проклятие? – не понял маг. – Проехали.
– За то, что прикрыл старикашку Глу. – Мартин удивленно повернулся к нему. – Справедливость справедливостью, а моим долгом было арестовать его и передать суду. Но тогда пришлось бы отправить под суд и ту женщину, которая преподнесла мне смертельный подарок, – пояснил лорд, поморщившись. – Разразился бы скандал.
– А-а, – понимающе протянул Март. – Знатная дама?
– Тетка, родная, – мрачно сообщил Брэниган, осушив свой бокал.
Увы, дележка денег среди родни – нередкая причина смертей в богатых семьях.
– Гадство, – согласился маг и выпил за компанию. – Чем ты ей не угодил?
– Банально – деньгами. – Собеседник потянулся к бутылке, и Март подставил свою посуду; обратил внимание, что движения гостя стали неспешными и неверными. Сам маг предпочитал сейчас больше не шевелиться (пили четвертую бутылку). – Мой кузен – семнадцатилетний лодырь и лоботряс.
– Я думал, это одно и то же, – вставил Мартин.
Брэниган отмахнулся.
– Хочет денег, балов и девок. А учиться – не хочет, – продолжил извлекать на свет грязные секреты своего семейства, одновременно поглощая содержимое бокала. – Я собираюсь отправить его в военную академию.
