- Непонятно. Вроде нет.
- Давайте я вас провожу, - предложил конопатый, как только я закончил переодеваться.
Застегнув подбородком застежку шлемофона, и поправив на поясе складки комбинезона, я энергичной, но слегка пошатывающейся походкой направился за ним.
- А, товарищ Суворов? Как себя чувствуете? - поинтересовался незнакомый мичман, что курил у левого борта.
Катер действительно находился у причала. Посмотрев на переброшенный на каменную мостовую пирса трап, ответил:
- Да вроде ничего. Шатает только.
- Шатает? Может, простудились? Мы конечно вашу форму высушили, но сапоги-то не высохли...
Судя по всему, мичман был механиком, или старшим помощником, не знаю, как они тут называются.
- Я так думаю что это больше от лекарства, чем от простуды, - чуть усмехнувшись, ответил я.
- Понятно. Командира вызвали в штаб эскадры, так что давайте я вас провожу, - бросив бычок в воду, предложил мичман. Придерживая кобуру с маузером я поднялся на пристань, и мы вместе с мичманом направились к большому заданию вдали.
Пока шли, познакомились. Он действительно оказался механиком как я и предположил, Эдик Сергеев, так он представился.
- ... а на ней снаряды артиллерийские, ну думали все, кончилась 'Клара', а тут вы. Я сам не видел, все больше на рабочем месте находился, один из сигнальщиков рассказал...
- Да что там рассказывать. Чтобы остановить Хейнкели пришлось разделиться, я прикрытием занялся, а мой ведомый, лейтенант Микоян, бомбардировщиками. Восемь сбили. Я четыре и он столько же. Да же как-то неожиданно. Степка больше двух за один бой не сбивал, а тут сразу четыре.
- Бывает, Все равно вы молодцы, правильно про вас в газете пишут. Капитан-лейтенант Ворошилов, наш командир хотел сфотографироваться с вами, жаль его срочно вызвали.
- Да я не против...
Прервал меня визг тормозов остановившегося рядом пикапа из которого выпрыгнули двое парней в форме старшего и младшего политруков. Корреспонденты, я их сразу узнаю.
- Здравствуйте, товарищ Суворов, - протянул мне руку старший.
- Здравствуйте, - только ответил я, как пару раз щелкнул фотоаппарат в руках младшего политрука.
- Мы корреспонденты армейской газеты 'Звезда'. Старший политрук Игорев Игорь Валентинович и младший политрук Варламов Константин Григорьевич, - представился Игорев.
- И что? Это что-то мне должно дать понять? - несколько недовольно спросил я.
- Да нет, мы тут случайно узнали, что вы помогли отразить налет на морской конвой, вот и хотели пообщаться.
- Понятно. Ну, я не против, давайте пройдемся до штаба по пути все и расскажу.
Так и сделали, машину они отослали обратно и вчетвером мы направились вслед за ней, на ходу разговаривая. Вернее я рассказывал, а они с уточняющими вопросами записывали.
- Слушайте, ребята, может, вы нас сфотографируете вместе со всем экипажем катера? А? - остановился я у пикапа.
- Да не проблема, - пожал плечами Игорев.
Так и поступили, запрыгнув в пикам доехали до катера, и вызвав весь экипаж сделали несколько снимков. Взяв адреса почты у катерников и у меня, корреспонденты вместе со мной поехали к штабу.
- Может коньячку за знакомство? - поинтересовался Игорев.
- Хм, а почему нет? - во мне еще бурлил алкоголь, так что я не отказался.
У здания стояло несколько машин, даже один трофейный 'Мерседес' в салоне которого сидел водитель.
Войдя в здание, я был остановлен дежурным.
- Товарищ Суворов, с вами хочет поговорить товарищ Мерецков, прошу следовать за мной.
Невысокий лейтенант флота довел меня до крашенной коричневой краской дверью и, постучав, вошел в нее. Зайдя, сказал несколько слов, и пригласил меня, закрыв дверь снаружи.
В кабинете находилось двое, один был точно хозяином. В морской форме капитана второго ранга, а вот другой явно относился к политотделу фронта. Видел я его в штабе мельком.
- Здравствуйте, товарищ Суворов, - встав, направился ко мне политработник, потом подошел и каперанг.
- Здравия желаю, товарищ батальонный комиссар.
- Можно просто, товарищ комиссар, - предложил Мерецков: - У меня тут к вам очень интересное предложение.
'Интересное' предложение заключалось в том, что я по просьбе Политотдела фронта должен выступить по местному радио, было тут такое. Верее даже, стало.
- Мы передаем конечно Москву, но хотелось бы что-то свое, родное, - присев на краешек стола пояснял комиссар.
- Но я же не местный, товарищ комиссар.
- Вы здесь воюете? Значит, уже свой.
- Что я должен делать? Я же не диктор?
- Мы слышали ваше прошлогоднее выступление по Всесоюзному радио, впечатление хорошее. Мне больше всего понравилось ваш юмористический рассказ... Как его, 'Девятый вагон' кажется?
- Было такое дело, время оставалось, вот я и рассказал. Персоналу вроде понравился, вот они и разрешили дать его в эфир, - пожал я плечами припомнив плагиат взятый у Задорнова. Времени мне тогда дали много, а текста было маловато, вот я и предложил вставить юмористический рассказ.
- Мне тоже понравился. У вас есть еще что-нибудь подобное? Новые песни? Рассказы?
- Конечно есть, не проблема. Как только вы определитесь со временем, вызовете, я прилечу.
- Так чего ждать, все готово, едем сейчас, - хмыкнул Мерецков.
- Сейчас? - я озадачился.
Хотя чего я там выпил? Так... малость.
- А что? Вы куда-то торопитесь?
- Да нет, просто неожиданно. Сейчас так сейчас, поехали?
- Поехали!
Распрощавшись с хозяином кабинета, мы вышли из здания и сели в тот самый 'Мерседес'.
- К Симановичу! - скомандовал комиссар.
Ехать пришлось в центр города, в так называемую старую часть. Наверняка эти дома помнили еще времена Наполеона.
'Мерседес' завернул в какой-то дворик, и встал у двух легковых машин.
- Приехали. Идем, нас уже ждут, - скомандовал комиссар.
То, что мы приехали и так было понятно. По огромной антенне на крыше трехэтажного здания.
- Ждут?
- Да, я предупредил редактора, что мы приедем. Когда узнал что вы, товарищ Суворов на катере, так сразу и позвонил.
- Понятно.
Мерецков явно тут был свой, пока шли по коридорам, он со всеми здоровался, уверено открывал двери, приветливо махал кому-то.
- Вот посиди пока тут,- завел он меня в какой-то кабинет. Судя по табличке, принадлежавший редактору Симановичу.
- Скоро эфир? - поинтересовался я.
- Через полчаса.
- Что? - искренне удивился я: - Но ведь я не успею. Когда выступал в Москве, мы почти четыре часа готовились, репетировали!
- Я в курсе, но через полчаса должен был выступать летчик-штурмовик, но он не вернулся с вылета. А тут случайно узнаю про вас. Это шанс я и использовал.
- Что за летчик? Я его знаю? Из полка майора Рощина?
- Да. Капитан Ламов.
- Ламов? Черт! Я его хорошо знал, не раз вместе летали... Ясно, но как с речью? Нельзя чем-нибудь другим заменить?
- Извините, товарищ Суворов, но диктор пятнадцать минут назад уже объявил, что выступать будете вы. Сейчас подойдет редактор и вы с ним все обсудите.
- Вот блин! - только и сказал я, когда комиссар вышел.
Батальонный комиссар Мерецков вышел из кабинета звукарей, и направился к студии, у входа которой топтался Симанович и старательно прислушивался к происходящему за неплотно прикрытой дверью.
- Ну что наш летчик, начал выступление? - бодро поинтересовался комиссар.
- Как ни странно, но довольно оживленно, - с заметным беспокойством ответил редактор: - Нет, я конечно понимаю, приказ, и все такое, но выпускать в эфир в таком состоянии?!..
- В каком смысле? - не понял Мерецков.
- Так он же пьяный, на ногах еле стоит! Вы что, не видели?! - не понял Симонович.
- Пьяный?! Черт! Он же в ледяной воде был! Как я сразу не догадался! А он точно?..
- Точно. Правда, во вменяемом состоянии.
- Я же запахи вообще не различаю после гайморита!..
- М-да...
- Так какого же хрена ты его в эфир выпустил? - начал заводиться комиссар, ища крайнего.
- Я выпустил?! Так это ваш приказ! Я не мог не исполнить его! Вы тут старший!
- Товарищи, там летчик Суворов такое рассказывает, - окликнула их одна из служащих радио. Не сговариваясь, оба бросились к репродуктору, где звучал молодой веселый голос.
Как только я сел на стул перед микрофоном, то непроизвольно икнул. Диктор, сидевший напротив, за другим микрофоном, принюхался, и с каким-то испуганным изумлением посмотрел на меня, продолжая вести передачу.
- ... и вот товарищи у нас в студии дважды Герой Советского Союза летчик-истребитель, капитан Вячеслав Суворов. Здравствуйте, Вячеслав Александрович, вы... - диктор быстро зашуршал бумагами с текстом, которые ему минуту назад положили на стол, - только что вернулись с вылета и даже сбили четыре самолета противника. Не расскажите нам об этом подвиге?
