но не в кровати. И никогда не раздевалась полностью. А еще – ни разу не спала с парнем, который мне небезразличен.
Самсон присылает в ответ фейерверк. Я закатываю глаза и прячу телефон в карман.
– Вы еще не занимались сексом? – спрашивает Сара.
Я решаю не переодеваться, просто закидываю в рюкзак смену белья и чистую футболку.
– Пока нет.
– Почему?
– Да как-то не сложилось, – говорю. – Мы всегда с вами, а когда остаемся одни… То занимаемся другим. Не этим.
– А мы с Маркусом все время только этим и занимаемся. Умудрились даже, пока вам татухи били.
Я морщусь.
– На заднем сиденье?
– Ага. Дважды.
Фу. А мы с Самсоном, между прочим, потом там сидели.
– Надеюсь, завтра я получу подробный отчет? Или, больше, чем на жалкую пятюню, могу не рассчитывать?
На самом деле Сара проявила прямо-таки недюжинное терпение, учитывая, как скупа я на одни подробности своей жизни и как щедра – на другие.
– Все-все тебе расскажу, – говорю я перед тем, как выйти из спальни. – Обещаю.
– Чтобы в красках и подробностях, ясно? Записывай, если надо!
К счастью, отца и Аланы на кухне уже нет, поэтому обходится без дальнейшей дискуссии о том, стоит ли мне сегодня ночью заниматься сексом с соседом. Я определенно не привыкла, чтобы каждое событие моей жизни выносилось на всеобщее обсуждение, как здесь принято.
Самсон поджидает меня у подножия лестницы.
– Уже бьешь копытом? – поддразниваю его я.
Он берет мой рюкзак и целует меня.
– Ага, сгораю от нетерпения.
Мы выдвигаемся к его дому. Пи Джей идет за нами, но у Самсона нет для него лежанки, поэтому я останавливаюсь, указываю псу на лестницу и отдаю команду: «Пи Джей, место!» Пес в нерешительности замирает. Я повторяю команду, и тогда он наконец ретируется под дом.
Самсон берет меня за руку и не отпускает до самого дома. Там он запирает дверь изнутри, вводит код на панели сигнализации и скидывает обувь.
Я осматриваюсь, гадая, где именно все случится. И как. Странное чувство – заранее знать, что сейчас будет. В вопросах секса я, если честно, предпочитаю спонтанность. Дакота держал меня на строгом скользящем графике.
– Пить хочешь? – спрашивает Самсон.
Качаю головой.
– Нет, спасибо.
Он бросает мой рюкзак на пол рядом со своим. Потом берет меня за руку и переворачивает ее ладонью вверх, чтобы взглянуть на татуировку. Прошла уже неделя с тех пор, как нам их набили, и обе хорошо заживают. Если честно, мне неймется набить вторую, но лучше дождусь следующего поворотного момента в жизни – ведь именно таким стало для меня знакомство с Самсоном.
– Здорово получилось, – говорит он, водя пальцем по моей вертушке.
– А ты, между прочим, до сих пор ни разу не сказал, что мой выбор тебе понравился.
– Почему? Сказал в тот же вечер. Просто не словами.
Самсон сплетает свои пальцы с моими и идет на лестницу. Открывает дверь в спальню и пропускает меня вперед.
Двери на балкон открыты, и легкие белые занавеси трепещут от морского бриза. Кровать заправлена идеально. Не перестаю удивляться, какая у Самсона везде чистота. Он включает лампу рядом с кроватью.
– Красиво.
Я подхожу к балконным дверям, выхожу на улицу и бросаю взгляд на свои окна. Оказывается, я забыла погасить в комнате свет, и теперь она вся как на ладони – включая кровать.
– Вид-то какой!
– Ага. – Самсон уже стоит рядом. – Жаль, свет ты не часто включаешь.
Я кошусь на него. Он усмехается. Я игриво ударяю его по плечу и возвращаюсь в спальню. Подхожу к кровати, сажусь на краешек.
Потом снимаю обувь, ложусь на спину и смотрю на Самсона. Он медленно обходит кровать, разглядывая меня со всех сторон.
– Чувствую себя твоей добычей, – говорю я.
– Ну уж нет, в этом сценарии я отказываюсь быть акулой! – Самсон плюхается на кровать и подпирает голову рукой. – Вот. Лучше буду планктоном.
– Мудрое решение, – с улыбкой отвечаю я.
Он заботливо убирает мне за ухо прядь волос.
– Нервничаешь?
– Нет. С тобой мне легко и спокойно.
От этих слов на его лицо набегает тень – словно его тревожит тот факт, что мне с ним легко. В следующий миг тень исчезает.
– Я ее заметила, – тихо говорю я.
– Что?
– Мрачную мысль. – Я прижимаю указательный палец к его лбу. – Вот тут.
Самсон молча обдумывает мои слова.
– Слушай, для человека, который ничего обо мне не знает, ты как-то слишком хорошо меня знаешь.
– Твои секреты не имеют значения.
– Точно? Ты ведь не в курсе, что именно я держу в секрете.
– Я вижу, что ты хороший человек, пусть и не знаю ничего о твоем прошлом. Сужу по поступкам. По твоему отношению ко мне. Какая разница, что у тебя за семья, сколько у вас денег и какую роль в твоей жизни сыграли другие люди?
Мрачная мысль возвращается, и я разглаживаю пальцем морщинки на лбу Самсона.
– Перестань. Не будь так строг к себе.
Самсон ложится на спину, складывает руки на груди и смотрит в потолок. Я пододвигаюсь ближе и кладу голову на свою ладонь. Прикасаюсь к кулону, затем веду пальцами по шее к губам.
Он поворачивается и смотрит на меня.
– Может, нам не стоит?..
Вопрос явно не риторический, и я тотчас мотаю головой.
– Я хочу!
– Это неправильно.
– Почему? Потому что я не все о тебе знаю?
Он кивает.
– Знай ты обо мне всю правду, ты не согласилась бы.
Я легонько касаюсь губами его губ.
– Ты драматизируешь.
– Вот именно, что нет! – говорит Самсон. – У меня была непростая жизнь, и тебе это может не понравиться.
– Так и у меня непростая. Мы оба склонны драматизировать, потому что у нас было драматичное прошлое. А сейчас мы могли бы уже драматично заниматься сексом, если бы ты перестал себя грызть.
Он улыбается. Я сажусь и стягиваю футболку. Всю его тревогу как рукой снимает: он усаживает меня на себя и неспешно поглаживает кружевную оторочку бюстгальтера.
– С Дакотой я занималась сексом только в машине, – говорю я. – В кровати ни разу не пробовала. Это у меня впервые.
Самсон проводит пальцем по моему животу и замирает на пуговице шортов.
– А я впервые займусь этим с девушкой, которая мне небезразлична.
Стараюсь не подать виду, что от его слов меня пробивает дрожь. Я хмурю брови.
Он поднимает руку и проводит пальцами по моим губам.
– Почему тебя это печалит?
Хочется помотать головой и уйти от ответа, но я не стану так делать, ведь я осознала, что тайны прошлого на самом
