С`Нивелл сиял так, будто разом исполнились все его заветные мечты.
– Вот как! Отлично! – потирая руки, радостно осклабился он. – Подведите их поближе, я хочу рассмотреть их.
И нас, окруженных почетным эскортом, поставили прямо под балконом. Все стоящие там с любопытством уставились на нас. С`Нивелл криво усмехался, а черные глаза внимательно изучали меня.
– Да, действительно! Похоже, это действительно именно тот, кто нам нужен! – после непродолжительного разглядывания удовлетворенно заявил он. И обращаясь уже ко мне, небрежно добавил. – Не ожидал я, что ты и правда сдашься. А это кто с тобой?
– Я первый раз его вижу, – отрекся я от знакомства с Вортусом, не сильно, правда, рассчитывая, что он мне поверит.
– Хмм, ладно, с этим мы разберемся позже.
Он повернулся к наместнику.
– Извиняюсь, господин градоначальник, за небольшую задержку. И спасибо за оказание содействия в поимке опасного преступника. Можно продолжать казнь.
– Что!? – в ярости заорал я, пытаясь выкрутиться из рук стражи. – Ты же обещал отменить казнь!
Темный снисходительно взирал на меня сверху.
– Мальчик! – я пропустил мимо ушей такое странное обращение, учитывая, что мы с ним были почти ровесниками. – Алькон Ирил`алл был приговорен к казни не судом! Приказ о казни был подписан лично Властителем Рей`Гартом! Такой приказ ни я, ни кто другой не вправе отменить.
Последние слова он договаривал хохоча во все горло. Мне показалось, что земля буквально уходит у меня из-под ног. Если бы меня не держали два громилы, точно грохнулся бы на землю. Я открыл рот, чтобы сказать что-нибудь оскорбительное в ответ на такое гнусное вероломство, но потом глянул на его мерзкую рожу и передумал. Отвратительно ухмыляясь, он смотрел на меня и, приподняв брови, ждал возмущенных воплей. Я понял, что любые мои слова ничего не изменят, а только вызовут у него новый приступ веселья. И хотя меня аж трясло от ярости, решил заткнуться и не унижаться, чтобы не давать этому подонку лишнего повода для смеха. Ему и так слишком много счастья привалило сегодня.
– Хорошо, что ты вышел вперед, – продолжал С`Нивелл, отсмеявшись, – отсюда тебе будет хорошо видно. Первый ряд, лучшие места.
И он опять захохотал. Повинуясь его жесту, нас с Вортом подтащили и накрепко прикрутили к стоящей перед эшафотом коновязи.
Тем временем, палачи, полностью обложив приговоренного вязанками хвороста, почтительно отошли в сторону, уступая место колдуну, сопровождавшему их от тюрьмы. Он вышел вперед и быстро вздел руки вверх. Нижние вязанки хвороста в мгновение ока полыхнули ярким пламенем. Я услышал сдавленный, полный ужаса стон, больше похожий на мычание, донесшийся из глубины костра. Огонь неправдоподобно быстро разгорался, весело треща, поедал дерево, поднимались все выше.
Черный ужас безысходности сковал меня почище тех цепей, которые приготовил для меня С`Нивелл. От осознания полнейшего своего бессилия я до крови кусал губы и почти не мог дышать. "Этого просто не может быть! Этот кошмар надо прекратить!" – твердил я себе. Волны ярости и отчаяния захлестывали меня.
Внезапно, как и в прошлый раз в лесу, мне показалось, что я куда-то неудержимо проваливаюсь. В голове будто что-то с треском сломалось, в ушах зазвенело, и невидимое и горячее хлынуло в меня, словно прорвало плотину. Окружающий мир померк, престал для меня существовать. Видимая часть мира сузилась до одной картинки: весело лижущий сухие ветки огонь. Часть меня словно приблизилась вплотную к огню. Я каждой клеточкой ощутил первобытный жар и силу пылающей стихии. Ощущая всем телом жар, будто это я, а не Алькон сейчас горел в огне, я не чувствовал, тем не менее, никакой боли. Погрузившись с головой в пылающую яростную стихию, растворился в ней, стал единым целым с весело пляшущими языками пламени. Это я, или какая-то часть меня сейчас с жадностью набрасывалась на приготовленную пищу. Я чувствовал в себе не только огромную ярость, но и откуда-то взявшуюся силу, заполнившую меня доверху, как вода заполняет пустой кувшин. Во мне все бурлило и клокотало. Я ощущал в себе мощь, способную разнести все вокруг. Однако, что-то не давало мне сосредоточиться на новых ощущениях и новообретенной силе. Как надоедливый комар, где-то далеко, за пределами бушевавшей во мне силы, едва слышно звенели, вспыхивали и исчезали отголоски далеких, еще моих человеческих мыслей: "спасти Алькона", "очистить площадь", "убраться подальше", "прекратить казнь", "не дать умереть". Я потянулся к этим воспоминаниям и внезапно вспомнил, кто я и зачем здесь. А ярче всего увидел мерзкую ухмылку С`Нивелла. И тут во мне всколыхнулась уже человеческая ярость. Слепая и беспощадная.
Я даже не успел придумать, что собираюсь сделать. Повинуясь моему неосознанному желанию, огонь торжественно откатился вспять от сложенных штабелями веток, которые секунду назад плотоядно пожирал, и, вздыбясь огромной огненной стеной, хлынул в разные стороны.
Даже я раззявил рот от изумления, настолько это было необычное, прекрасное и одновременно ужасное зрелище. Представляю, что чувствовали в этот момент остальные собравшиеся на площади! Это была словно волна прибоя, которая шипя и пенясь бросается на берег. Только двигалась эта волна раз в пять медленней и была она яростно полыхающим пламенем ярдов пятнадцать высотой и двигалась по все расширяющемуся кругу во все стороны одновременно.
Огненная стена, грозно ревя, в один миг поглотила оказавшихся ближе всех и не успевших ничего сообразить, мага и палачей. Вопль, полный ужаса и боли, на мгновение разорвал тишину разом затихшей площади и резко оборвался. А ревущее пламя величественно стекло с эшафота и двинулось дальше. А дальше были мы с Вортом, да расположившиеся кругом стражники. Им хватило пары секунд, которые понадобились огненной лавине, чтобы добраться до них, чтобы сообразить что надо делать в такой ситуации. И они поступили правильно, то есть в панике побросав алебарды и кликасы, бросились бежать куда подальше. Вернее сделали попытку убежать. Сделать это им не удалось. Со всех сторон их окружала толпа зевак.
Люди, в отличие от повидавших всякое и от этого быстрей соображавших солдат, еще ничего не поняли. Стоявшие впереди, увидев огненную стену испугались и также попытались бежать. Задние ряды еще ничего не сообразили и стояли намертво. Началась паника, давка и толкотня. Передние ряды сметали задние. Вопли ужаса переходили в крики боли, истерически визжали женщины. Кони, привязанные возле нас к коновязи, отчаянно ржали и яростно бились в путах, пытались порвать удерживающие их на месте веревки. Нас накрыло волной невыносимого жара. Краем глаза я видел как рядом дернулся в сторону Вортус. На пути огненной стены остались только мы с Вортусом, да привязанные с другой стороны мечущиеся кони.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
