с ней постель. Хотя этого многие не понимают. Считают, что затащив взрослую бабу в постель, получили не только тело, но и всё остальное, оптом. Забывают, что мировоззрение женщин сильно отличается от мировоззрения девушек. Точно так.
— Для меня всегда будете существовать только Вы, Сеньор. — Снова бухнулась на колени, новый поклон почти в пол, после преданный взгляд из полусогнутого положения. Даже близко к фанатичному. Если не допущу грубых ошибок во время приручения, эта фанатичность останется в её глазах ещё лет пятнадцать.
Конечно, отрадно слышать, что мне принадлежит. Но опасность предательства не ушла, она притаилась. Молодая, да ещё при власти. Очень большой соблазн для всех мужчин замка и ближайших деревень. Как за такой уследить?
Все деревенские женщины хотят мужа, детей. Уверен, она воспитана в тех же ценностях, как и остальные. Это не Криста, которую родила и воспитала бывшая чья-то фаворитка. В городах и среди благородных нравы другие.
— Не хочешь за того лабуха замуж? — Понял я одну бровь, внимательно отслеживая реакцию. — Все мужчины семьи умерли, он теперь глава семьи. Переедешь к нему, будешь сама себе хозяйка. Со мной тебе будет труднее, уж это я обещать могу. Да и детей сможешь завести не скоро.
Оно мне надо, чтобы это дитя с карапузами нянчилась, забивая на обязанности. Она не благородная или аристократка, няню себе завести не сможет. Не по чину.
— Он не единственный остался, двоих не нашли. — Мотнула она головой с задумчивым взглядом. — Может, с отцом пока ушли, но вернутся.
Про Решето верно сказала. Она не знает, что он уже умер, но понимает, что тот точно не вернётся, а вот про двух его сыновей со своей позиции рассчитала верно. Всё-таки просчитывала этот вариант. Продуманная девка, не зря считать и писать умеет. Вот что значит образование, на фоне остальных необразованных.
— Думаю, не найдут. — Отмахнулся я небрежно. — Бог не промахивается, бегать от него бесполезно. В любом случае, если надумала, говори сейчас. Приданое дам, будешь жить в своей деревне, в привычной среде.
Девочка села на пятки, не рискуя подняться на ноги. Голову не опускает, смотрит прямо мне в глаза.
— Даже если их не убило проклятье, мне это не поможет. Жена Решето меня точно убьет. Бог не заступится, он только за ваших женщин заступается, это все знают. — Кайа подумала, потом неожиданно добавила, явно эта мысль только что пришла ей в голову. — Потому Решето и приказал Лемику идти в мою постель. Тот точно бы сам не додумался. Прощения просил, подарки опять же. Откуда у него деньги, если не от отца. Решето всё это, его дело. Потому забрал он меня, посчитал, что я теперь не Ваша женщина, раз изменила с его сыном.
Всё же, умная она, и с логикой дружит. Селикант прав, надо её оставить на хозяйстве. Это Кайа ещё не упомянула, кто её папаню с братом упокоил. Вдова старосты это тоже наверняка знает. Не считает же она, что те деньги в сундуке с неба свалились.
Надо бы их забрать, кстати. Но это позже, и не самому.
Только сейчас до меня дошло, откуда у старосты было столько денег и ткань с серебром. Я тут прикидывал, пять тысяч тот смог бы заработать, если только лет за двести. И это, если бы регулярно не проигрывал неплохие суммы в городе.
Понятно, почему матери этой девочки ничего не заплатили. Да потому что все товары не торговцы забрали, а убийцы! Решето умудрился не проиграть все деньги, часть отложил до лучших времён. Потому что они были не его, побоялся, что кто-то догадается. Потихоньку продавал товары на ярмарках, вот и набралась приличная сумма.
Если почувствую, что Кайа смотрит в сторону лабухов, напомню ей о том, кто её папаню с братом приголубил. Сама прибьёт своего бывшего любовника, чувствуется в ней стержень. Таких людей в деревнях единицы.
Жаль брата Васен забрал, тот тоже неплох. Хотя и поглупее сестрицы, это да. Точнее, наивнее. Но я ещё спрошу герцога за него. Он знал, что паренёк — мой человек, но всё равно соблазнил его. Непорядок.
Парня забрал, барона казнил, замок отремонтировал. Действительно, не слишком ли много де Фреля в моём баронстве? Что-то я всё меньше и меньше ему доверяю, но во враги очень не хочу записывать.
— Любая измена — это нарушение обещаний или клятв. — Заметил я то, что думал. — До этого ты никаких обещаний или клятв мне не давала. Если ты мне поклянёшься в верности, то наказанием за измену будет только смерть. Только так.
Вижу, поняла. Склонила голову, как слуга перед господином, а не как крестьянка какая. Кто-то с ней и этикетом занимался, вот это новость.
Спать с ней я не собирался. В смысле, в ближайшие годы. Честно говоря, она пока что вообще не привлекала меня своим детским тельцем, пусть по местным законам в её возрасте деревенские уже рожают.
Понимаю, что потом всё равно придётся. Допускать, чтобы в моём замке хозяйничал чужой мужик, никак нельзя. Это недальновидно и опасно.
Официальный любовник управляющей (тем более, если это будет муж) будет иметь почти такие же права, как она. Или я ничего не понимаю в людях. Сколько раз сталкивался с таким. Секретарша, которую пользует босс, имеет в разы больше власти над подчинёнными босса, чем секретарь, которая просто занимается своей работой, а с начальством не спит. Ночная кукушка дневную всегда перекукует.
Допускаю, девочка, привыкнув за этот год к регулярному сексу, не выдержит, и снова пустит того парня в свою постель. Я далеко, надзора нет. Но это будет тайно, наверняка не в замке, и парень никакой реальной власти иметь не будет. Наоборот, девица, как и парень, будут бояться, что я узнаю.
А я узнаю. В деревне или в замке такое не утаить. Тогда придётся решать вопрос кардинально, пусть не хочется. Скорее всего, любовничка прибью, чтобы неповадно было. Девку выпорю и выгоню. Или нет, её тоже придётся прибить, нельзя прощать предательство.
Может, всё же прибить её любовника сейчас? Этому хитрому лабуху откровенно не доверяю. Хотя бы за то, что именно он был первым, что полез насиловать эту девочку год назад.
Она-то его простила, но не я. Нет, я не злопамятный. Стоит только отомстить, так сразу и прощаю. О мёртвых только хорошее. Враг умер, и это хорошо. Аминь!
— Ты можешь в любой момент попросить себе свободу. — Добавил я, подумав, что девочка может изменить ещё и от безысходности своего положения. Пусть считает,
