колючий взгляд на спине, покачиваясь в танце с будущим доном другого клана. Это было тонкое искусство; довести его лишь одним прикосновением другого мужчины.
Не простого мужчины.
– А почему я не могу позвать просто так? – вытянул бровь Алекс.
Что-то более-менее похожее на усмешку появилось на его губах. Улыбкой это точно не назвать.
– Брось, – перешла на «ты», – Ты точно не из таких. Мы оба знаем правила этого мира. Ты не вправе был даже смотреть на меня, не то, чтобы танцевать и так смело распускать руки.
– Брось, – парировал Алекс, прокружив меня вокруг пальца, – Ты его бывшая. И ты больше не в клане.
– Сути дела не меняет, – вновь оказалась в его хватке, – Так какую цель ты преследуешь?
Алекс ухмыльнулся. Ему явно нравилась моя доходчивость.
– Хочу посмотреть, насколько терпелив король великой итальянской империи, когда его королева в других руках, – он развернул нас так, что сам становился спиной к Даниэлю, а я оказалась вне зоне его взора. Алекс был хитер как лис, когда, наклонившись немного к моему лицу, начал считать:
– Один…два…и…три.
Сердце пробило два отчётливых удара, когда рядом появился Даниэль. Он не ходил вокруг до около. Взял меня за руку и оцепил от Каллахана младшего. Алекс с победным выражением лица, вальяжно отстранился. Даниэль свирепо оглядел его с ног до головы, озаряя губы ядовитым оскалом.
– А ты прекрасно справляешься с ролью чертового ублюдка.
– Для тебя стараюсь, родной, – Алекс игриво снял воображаемую шляпу, наклоняясь и выдвигая плечи в стороны, словно говоря: спектакль окончен, дорогие!
Пока оба мужчин вели безмолвную войну взглядов между собой, музыка закончилась. Высвободившись из рук Даниэля, развернулась и ушла.
Найду девочек. Скоро выступать, а я не собиралась терять время на ребячество двух тридцатилетних мужчин. Но как только большие двери в коридор раскрылись, выпуская, Даниэль настиг меня сразу. Крепко и раздраженно взяв за руку, он потащил меня за собой, несмотря на мои возражения, и толкнул в направлении узкого помещение в виде подсобки. Дверь захлопнулась, и мы погрузились в тёмному. Только наши дыхания, прикосновения и теплота тел.
– Отпусти, – дернула рукой, да, впрочем, всем телом, но все напрасно. Хватка Даниэля сильная и ревнивая. Но она не делала больно. Лишь давала понять, что мои физические силы ничто рядом с его.
– Не хочу, – слова вырвались с шумной отдышкой от злости.
– Чего ты тогда хочешь? – наконец остановила все попытки вырваться.
Даниэль прижал к себе ещё теснее. Оба врезаемся в маленький столик с кухонными приборами, что звякнули от резкого удара. Он притянул меня за подбородок и взял мои кисти в плен, подняв их над моей головой. Кончиком носа, Дэн медленно провел линию с моей шеи до подбородка.
– Каждую фут твоего тела, – задышал он в мою кожу, заставляя бежать мурашкам там, где его дыхание касалось меня, – Каждую частичку твоей души. Каждый уголок твоих губы. Каждый стон. Каждую улыбку. Каждый смех. Каждую искру в твоих глазах. Я хочу тебя, Андреа. Всю тебя, – Даниэль неожиданно зарылся лицом в мою ключицу и медленно вдохнул.
Кожей почувствовала, как он закрыл глаза и его длинные ресницы затрепетали.
– Хочу вернуть вас, – продолжал он уже в моих объятиях, – Я хочу быть стоящим отцом для своей дочери. Хочу наверстать упущенное. Вы нужны мне, птичка, либо эта жизнь не имеет смысла, понимаешь? – очередные слова, что слышала не впервые, доставляли лютую боль.
Замерла и прикрыла веки, ощущая, как мужские руки медленно перемещаются к моей талии и крепко обнимают. Даниэль цеплялся за меня, как за последний якорь в этой жизни. Он дышал на моем плече, словно вся сила мира заключалась в одном клочке моего тела. И на миг, на маленький крошечный миг, я поверила в нас.
Представила.
Представила, как по выходным, Даниэль учил бы Тину верховой езде, а я сидела бы на газоне, смотря на их игры. Мы бы лежали у камина, слушая интересные глупости Тины. Я крепко прижималась бы к Даниэлю ночью, чтобы чувствовать его горячую плоть, противоположной моей холодной. Мы бы прекрасно дополняли друг друга. Я представила, как бы мы бегали втроем по золотистого песку у моря. В той самой вилле, когда-то принадлежащей мне.
Я представила, какой прекрасной была бы наша семья.
– Я не могу тебя простить, Даниэль, – я боялась открыть глаза. Знала, что по щекам польются слезы, – Это выше моих сил. И мне больно. Мне правда больно из-за всего, что происходит. Но…
– Я люблю тебя, – Даниэль поднял голову и место, где только что он покоился, обдалось холодом. Мне не хотелось его отпускать.
– Нет, – замотала часто головой.
– Я люблю тебя, – руки Даниэля коснулись моего лица, фут за футом приближая к нему.
– А я тебе нет, – сорвалась на всхлип, вновь качая головой. Горячие слезы потекли по щекам.
– Я люблю тебя, птичка, – губы Даниэля мимолётно коснулись моих, потом поднялись к дорожке слез.
– Нет, – вся дрожала в его руках, – Не любишь.
– Я правда тебя люблю, – он целовал каждую слезу, пока снова не добрался до моих губ.
– А я тебя…
Да.
Да.
Да.
Его губы накрыли мои, проникая в самую душу. Даниэль целует меня, заставляя уйти всю почву из-под ног. Я ощутила вкус своих слез на его губах и проникла языком глубже, все ещё не разлепив веки.
Даниэль одним рывком содрал всю скатерть с тарелками и в тёмной подсобке послышались громкие звуки разбивающейся посуды. Он усадил меня на стол и переместил руки с талии на открытые бедра. Разрезы с двух сторон платья были настолько короткими, что его пальцы с лёгкостью дотянулись до моих стрингов.
Это была жажда. Мы оба упивались болью друг друга. Задыхались друг другом. Горели в вечном огне, но нам нравилось чувствовать ожоги от этой тонкой игры.
Темнота. Чувства обострились. Даниэль не медлил, когда ослабил пряжку ремня, немного спустил брюки и подошёл ко мне еще ближе. Его достоинство уперлось в низ моего живота. Наши губы лишь на секунду оторвались, чтобы в следующую наброситься ещё жаднее. Даниэль был решителен. Он шире раздвинул мои колени и поднял длинное платье. Даже не удосуживаясь снять с меня трусики, он всего лишь отодвинул их, и одним резким движением вошел в меня.
– Ах-х, – задрожала в его руках, врезаясь спиной и ягодицами в полки полных безделушек.
Даниэль наполнил меня всю. Ощущение, будто огонь разрывал между нами все.
Искры, пожар, дым и вкус пепла на губах.
Даниэль все сильнее и сильнее двигался во мне, сжимая мои бедра.
Я кусала его губы так
