ушедший из жизни. Он настаивал на том, что Плевицкая была одной из самых ярких фигур в разведке. – Женщина с большим сердцем и чудесным голосом… До того, как ее привлекли к сотрудничеству, говорила, что она артистка и поет для всех: «Я вне политики!» И она действительно пела и для бедного люда, и для царской семьи. Император Николай II плакал, когда ее слушал.
«Государь был чуткий и внимательный. Выбор песен был предоставлен мне, и я пела то, что было мне по душе. Спела и песню революционную про мужика-горемыку, который попал в Сибирь за недоимки. Никто замечания мне не сделал. …А песни-то про горюшко-горькое, про долю мужицкую кому же и петь-рассказывать, как не царю своему батюшке? Он слышал меня, и я видела в царских глазах свет печальный».
Во время революции Надежда пела для солдат Красной армии. А потом попала в плен к белогвардейцам, которые вывезли ее за рубеж. В Плевицкую страстно влюбился генерал Николай Скоблин, и она стала петь уже для белых. Красные, белые – какая разница для певицы? И снова цитата из ее дневника: «Я с одинаковым чувством могу петь и «Боже, царя храни» и «Смело мы в бой пойдем». Все зависит от аудитории». Но в эмиграции Надежда сильно затосковала по родине. За рубежом она была чужой даже для некоторых русских: жены белогвардейцев ее, крестьянку по происхождению, в свой круг не приняли даже после замужества (стала Скоблиной). За глаза они ее так и называли – «мужичка».
А разведке советской власти нужны были источники информации среди белогвардейцев, дабы во что бы то ни стало разрушить террористический и опасный РОВС (Русский общевойсковой союз). Подобраться к Скоблину и завербовать его не смогли ни с помощью его родного брата, ни используя близких друзей и однокурсников. Генерал был непоколебим. И тогда стали действовать через Надежду. Не знаю, как ей удалось сделать невозможное. Может быть, она особенно пронзительно пела ему русские песни, может быть, плакалась по ночам о своей тоске по родине. Но, наверное, все дело в том, что Скоблин любил жену, как и Россию, всем сердцем и не смог ей отказать. В центре ему дали оперативный псевдоним Фермер, Плевицкой – Фермерша.
«Начальнику иностранного отдела ОГПУ СССР. Докладная записка. Завербованный «Фермер» и его жена стали основными источниками информации. Основные результаты работы сводятся к тому, что:
Во-первых, ликвидировал боевые дружины, создаваемые Шатиловым и генералом Фоком.
Во-вторых, свел на нет зарождавшуюся мысль об организации особого террористического ядра.
В-третьих, прибрал к рукам Завадского, основного агента французской контрразведки, и помимо передачи информационного материала разоблачил агента-провокатора, подсунутого нам французами и работавшего на нас 11 месяцев.
В-четвертых, сообщил об организации, готовившей убийство наркоимдела тов. Литвинова во время визита в Швейцарию…»
Плевицкая выполняла роль связной. Копировала секретные донесения, которые муж приносил домой, писала агентурные донесения. Вообще, Скоблин писать не любил и не умел. А Надежда делала это с явной охотой, поскольку для нее это была возможность проявить еще и литературный талант. В Центре об этом знали, и донесения Фермерши читали с особым удовольствием. В них, кстати, было полно деталей, которые могла заметить только женщина. Вот еще один отчет в Центр:
«За четыре года сотрудничества с «Фермером» и «Фермершей» на основании полученной от них информации арестовано 17 агентов, заброшенных РОВС в СССР. Установлено 11 явочных квартир в Москве…»
Плевицкую и Скоблина арестовали после похищения белого генерала, главы РОВС Евгения Миллера. Центр принял решение, что именно Скоблин должен был назначить ему встречу, на которой его бы схватили и доставили в Москву для суда. А Миллер будто бы предчувствовал такую развязку и оставил на столе записку: «У меня сегодня свидание со Скоблиным. Возможно, это ловушка…»
Историки разведки говорят, что если бы не ее арест, то в годы Великой Отечественной войны она могла бы стать одной из лучших разведчиц. Фашисты как будто это знали.
– Есть все основания полагать, что они отравили ее, – говорят в Службе внешней разведки. – И сделали это после того, как увидели приговор и материалы по ее уголовному делу. Там было написано, что она сотрудничает с советской внешней разведкой. Работать против России она не согласилась.
Надежда Плевицкая осуждена в 1938 году на 20 лет за соучастие в похищении Евгения Миллера. Гестапо захватило тюрьму Ренн, где сидела Надежда, в 1940 году. Вскоре Надежда умерла при невыясненных обстоятельствах.
Помните сцену, где Штирлиц разговаривает с беременной радисткой Кэт?
«– Как думаешь рожать, малыш?
– Кажется, нового способа еще не изобрели.
– …Понимаешь, женщины кричат во время родов.
– Я думала, они поют песни.
– Они кричат на родном языке… Так что ты будешь кричать «Мамочка!» по-рязански».
Анна Камаева по-русски во время родов не кричала. Но именно она была прототипом радистки Кэт
Анечка Камаева по-русски во время родов не кричала. Но именно она была прототипом радистки Кэт.
– Режиссер Татьяна Лиознова приезжала к Анечке (мы до сих пор все так ее называем) домой, расспрашивала ее о работе в разведке, – вспоминает близкий родственник Анны Камаевой. – Это было уже после того, как она вышла на пенсию, но до того, как ее «рассекретили». Анечка жила в Москве с детьми, внуками и любимым мужем-соратником. Во многом именно с супруга – Михаила Филоненко (а не только с агента Вилли Лемана) – Лиознова писала образ Штирлица. Актер Вячеслав Тихонов тоже приезжал к ним в гости и крепко подружился с обоими разведчиками.
Итак, Анна Камаева. Она же Зина. Этот ее оперативный псевдоним, кстати, не оглашался ранее. Исследователи приводят такие факты из ее биографии, которые показывают ее неординарность.
– В 16 лет ее, ткачиху на московской фабрике, рабочий коллектив выдвинул в Верховный Совет СССР. Избирком был удивлен и кандидатуру завернул, сославшись на явную молодость. И факт второй – в первые же дни Великой Отечественной войны Анна была включена в состав группы особых заданий, подчинявшейся лично Берии.
За шесть лет девушка сделала умопомрачительную карьеру – от ткачихи до одной из главных военных разведчиц страны. Как такое возможно? Везение? Провидение? Никто однозначно сказать не может. Боевая, энергичная, интеллектуальная, смышленая девушка. Но мало ли таких было? Наверное, дело в ее беспримерной смелости. Вот не боялась она ничего, и все тут. Анна была одна из немногих из группы особых заданий, кто выжил в этой войне. Хотя идти на смерть она
