Последовавший монолог прозвучал знакомо. В самом конце обвинитель спросила:
– Что-нибудь подобное с вами случалось раньше?
Бертон повесила голову и едва слышно прошептала:
– Нет. – Звук ее голоса походил на шелест падающего на землю листа, и Джесси почувствовала, как ее ногти впиваются в ладони. Первый раз в жизни в ней разгорелась такая неистовая ненависть. Ей хотелось убить эту женщину.
– Что вы чувствовали после того, как он оставил вас в этом дешевом отеле?
– Я была близка к самоубийству. Думала об этом. Вот почему прошло столько времени, прежде чем я вызвала полицию.
Какое представление! Не хватало настоящей овации и грома ободрительных выкриков, чтобы по достоинству ее оценить.
Джесси знала, что наигранной скромностью Маргарет Бертон склоняла присяжных на свою сторону.
Что после этого мог сделать Мартин? Перекрестный допрос будет напоминать катание на роликовых коньках по минному полю.
Более часа Матильда Ховард-Спенсер задавала вопросы Бертон. Настала очередь Мартина. Джессика чувствовала, как у нее внутри все сжимается. Ей хотелось уцепиться за Яна.
Она не могла больше выдержать. Но должна. Что он чувствовал, сидя отрезанный от всего мира? Обвиняемый. Насильник. Джессика вздрогнула.
– Мисс Бертон, почему сегодня утром вы улыбнулись мистеру Кларку? – Первый вопрос Мартина поверг всех в изумление. Присяжные заседатели впали в шок, пока Хоугтон, затаив недовольство, шептал что-то обвинителю.
– Улыбнулась?.. Я.., почему… Нет… Я не улыбалась ему! – Она покраснела и взъярилась, от прежней девственницы не осталось и следа.
– Тогда что вы сделали?
– Я.., ничего, черт возьми… Я.., я хочу сказать… Я не знаю, что я сделала. – Опять предстала беспомощная девственница, неспособная понять свою выгоду. – Я была так потрясена, увидев его там, а его жена обозвала меня.
– Правда? Как она вас назвала?
Мартин выглядел очень удивленным, и Джесси было любопытно, на самом ли деле. По нему трудно было судить, с каждым днем она убеждалась в этом все больше и больше.
– Продолжайте, мисс Бертон, не будьте застенчивой. Скажите нам, как она вас назвала. Но помните, что вы под присягой.
Он улыбнулся ей и принял подобающее выражение.
– Я не помню, как она меня назвала.
– Не помните? Если это такое травмирующее столкновение, разве вы не вспомните, как она вас назвала?
– Протест, ваша честь!
Сильно раздосадованная Матильда Ховард-Спенсер вскочила на ноги.
– Поддерживаю.
– Хорошо.
– Одна деталь.., не правда ли, что вы с таким интересом смотрели на мистера Кларка, словно…
– Протест! – Голос помощника окружного прокурора мог пробить бетонные стены, и Мартин ангельски улыбнулся. Он получил очко.
– Поддерживаю.
– Извините, ваша честь.
Но это было хорошее начало. Вся остальная часть истории после этого пошла ко дну. Как она была унижена, оскорблена, использована и опозорена! Слова почти что вызывали смех.
– А что именно вы ожидали от мистера Кларка?
– Что вы хотите сказать? – Заносчивая свидетельница, казалось, была смущена.
– Вы предполагали, что он сделает вам предложение в этой гостиничной комнате или вытащит из кармана обручальное кольцо, а может быть.., ну, так чего вы ожидали?
– Я не знаю. Я.., он… Я подумала, он только хотел выпить. Он уже был слегка пьян.
– Вы посчитали его привлекательным?
– Конечно, нет.
– Тогда почему вы хотели выпить с ним?
– Потому что.., я не знаю. Потому что я подумала, что он – порядочный человек.
Она, похоже, была в восторге от своего ответа, как будто он все объяснил.
– Ага. Так вот как? Порядочный человек. Скажите, а стал бы джентльмен приглашать вас в гостиницу на Маркет-стрит?
– Нет.
– Привел ли мистер Кларк вас в гостиницу на Маркет-стрит.., или это вы его туда привели?
Она залилась краской, спрятав лицо в ладонях и бормоча что-то, чего никто не мог разобрать, пока судья не призвал ее к ответу.
– Я никуда его не приводила.
– Но вы пошли с ним. Несмотря на то что не считали его привлекательным. Вы хотели выпить именно с ним?
– Нет.
– А что тогда вы хотели сделать?
Ой! Вопрос почти заставил Джесси улыбнуться. Замечательно.
– Я хотела… Я хотела.., подружиться.
– Подружиться? – Мартин, похоже, забавлялся еще больше. Она поставила себя в глупое положение.
– Нет, не подружиться. Я не знаю. Я хотела вернуться на работу.
– Тогда почему вы согласились пойти с ним, чтобы выпить?
– Я не знаю.
– Вы были возбуждены?
– Возражение!
– Задайте вопрос по-другому, мистер Шварц.
– Сколько времени прошло с тех пор, как вы были близки с мужчиной, мисс Бертон?
– Я должна ответить на этот вопрос, ваша честь? – Она умоляюще смотрела на судью, но он кивнул в знак согласия.
– Да. Должны.
– Я не знаю.
– Ну намекните нам. – Мартин настаивал.
– Я не помню.
– Примерно. Давно? Не так давно? Месяц.., два месяца… неделю? Несколько дней.
– Нет.
– Нет? Что значит «нет»? – Мартину это начинало надоедать.
– Нет, не несколько дней.
– Тогда сколько? Ответьте на вопрос.
– Какое-то время.
Судья свирепо посмотрел на него, и Мартин придвинулся поближе.
– Ладно. Долго. Может быть, год, – наконец проговорила Бертон.
– Или дольше?
– Возможно.
– Запомнился ли вам тот партнер?
– Я… Я не помню… Я… Да! – Она едва не выкрикнула последнее слово.
– Может быть, он вас чем-то обидел, мисс Бертон? Иди не любил вас сильно, как должен был? Быть может, он… – Голос Мартина убаюкивал, но неожиданно помощник окружного прокурора взорвала тишину.
– Протест!
На остаток вопросов у Мартина ушло два часа, и Джессика думала, что к концу превратится в маленькое размытое пятнышко, невидимое для окружающих. Она и представить себе не могла, что Маргарет Бертон доведут до рыданий. У Джессики сложилось впечатление, что сурового обвинителя интересовал сам прецедент, а не жертва.
Судья объявил перерыв, а затем закрыл заседание до понедельника. На мгновение они потеряли дар речи, но Джесси настолько устала, что ей хотелось забраться в постель и спать чуть ли не целый год. Ян выглядел постаревшим на пять лет.
Покидая зал суда, Мартин шел позади них, но Маргарет Бертон нигде не было видно. Под охраной ее провели через помещение судьи. Мартин предполагал, что Бертон выведут через более безопасный выход, чтобы избежать столкновений, подобных сегодняшнему. У него было чувство, что Хоугтон также не вполне доверял этой женщине и не желал больше неприятностей, чем те, которые имел.
Когда они вышли на солнечный свет, Джесси не могла избавиться от ощущения, что не видела его годами. Пятница.
