Очень крутая рампа, за которую мы цеплялись, боясь упасть, привела к площадке и, повернувшись, углубилась дальше. Фриц схватил меня за руку. Впереди было подземное помещение с заостренной крышей, где лежали груды ящиков в рост человека. В дальнем конце, едва видная в свете зеленых ламп, из огромного отверстия вырывалась вода и образовывала бассейн примерно в пятьдесят футов в поперечнике.
— Видишь? — спросил Фриц. — Стена.
Правда. В конце помещения за бассейном тускло блестело золото, безошибочно обозначая подземную часть кольца, которое окружает город и на котором покоится огромный купол. Бассейн доходил до стены. Эта вода прошла по городу, питая сотни садов–бассейнов. От нее поднимался пар. Она заполняла бассейн, а из бассейна… Она должна уходить под стену, другого пути нет.
Осторожно между грудами ящиков мы прошли к краю бассейна. В воде виднелось что–то вроде вертикальных сетей, и мы увидели, что она парит только при входе. Около стены Фриц протянул руку и коснулся воды.
— Она здесь гораздо холоднее. Сети забирают тепло, чтобы оно не уходило из города. — Он смотрел на темную глубину, зеленую от висящих над ней ламп. — Уилл, пусть тебя несет течением. Перед тем как ты нырнешь, я закрою воздушный клапан твоей маски. Внутри маски воздуха хватит для дыхания на пять минут. Я проверял это.
У нас было вещество, которым хозяева закрывали контейнеры. Оно выходило из тюбика жидким, но почти мгновенно твердело.
Я сказал:
— Сначала я закрою твой клапан.
— Но я не иду.
Я молча смотрел на него.
— Не глупи. Ты должен идти.
— Нет. Они ничего не должны заподозрить.
— Но они и так заподозрят, когда увидят, что я ушел.
— Не думаю. Твой хозяин погиб. Ударился при падении. Что должен в этом случае делать раб? Ему незачем жить, и он уходит в место счастливого освобождения.
Я видел, что он прав, но с сомнением сказал:
— Может, они так и подумают, но мы не можем быть уверены в этом.
— Нужно помочь им подумать так. Я знаю некоторых рабов в твоей пирамиде. Я скажу им, что видел тебя, и ты говорил, куда направляешься…
И тут он был прав. Фриц все заранее продумал. Я сказал:
— Если ты убежишь, я вернусь…
Он терпеливо возразил:
— Это не поможет. Твой хозяин мертв, а не мой, это ты должен уйти в место счастливого освобождения. Если ты вернешься, тебя начнут расспрашивать. А это конец.
— Мне это не нравится.
— Не имеет значения, нравится тебе это или нет. Один из нас должен передать сведения Джулиусу и остальным. Тебе это сделать безопаснее. — Он схватил меня за руки. — Я выберусь. Сейчас это легче. Я знаю, где река. Через три дня я скажу рабам в своей пирамиде, что слишком слаб для работы и потому выбираю счастливое освобождение. Я спрячусь и приду сюда ночью.
— Я подожду тебя снаружи.
— Но не больше трех дней. Ты должен вернуться в Белые горы до начала зимы. А теперь посторонись. — Он заставил себя улыбнуться. — Чем скорее ты нырнешь, тем скорее я смогу вернуться и попить.
Он запечатал отверстия в моей маске, велев мне предварительно глубоко вдохнуть. Через несколько секунд он кивнул. Пожал мне руку и сказал: «Удачи!» Голос его звучал глуше обычного.
Я больше не смел задерживаться. Поверхность воды находилась в шести футах под низким парапетом. Я встал на ноги и прыгнул в воду.
Глава 11. ДВОЕ ВОЗВРАЩАЮТСЯ ДОМОЙ
Вниз, вниз, во тьму. Течение подхватило меня и потащило, а я помогал ему гребками. Я продвигался вперед и вниз. Рука задела за что–то, я больно ударился плечом. Это была стена. В ней по–прежнему нет отверстия, и течение увлекало меня вниз.
Страх охватил меня. В воде может оказаться решетка, которую я не смогу преодолеть. Или запутаюсь в какой–нибудь сети. Все предприятие казалось мне безнадежным. В голове начало шуметь. Я перевел дыхание. Пять минут, сказал Фриц. Сколько же я под водой? Я понял, что не имею представления: может, десять секунд, а может, в десять раз дольше. Растущий страх охватил меня, я хотел повернуть и плыть назад, против течения, туда, где оставил Фрица.
Но я продолжал спускаться, пытаясь выбросить из головы посторонние мысли. Если я поверну, все погибло. А мы не имеем на это права. Один из нас должен вырваться. Далеко внизу виднелся тусклый зеленый свет, но вокруг было темно, и я погружался в эту тьму. Я еще раз вдохнул, чтобы уменьшить боль в легких.
Течение резко изменило направление. Я протянул руку и опять наткнулся на стену. Вниз, вниз… И отверстие. Течение Внесло меня в него, здесь оно было гораздо сильнее.
Вода шла более узким каналом. Теперь возврата уже не было.
Меня продолжало тащить вперед в абсолютной тьме. Изредка я вдыхал воздух, когда становилось невмоготу. Время становилось все более неизмеримым. Мне казалось, что я нахожусь под водой не минуты, а часы. Я иногда ударялся головой о твердую поверхность. А под собой я мог коснуться дна канала. Однажды я оцарапал вытянутую руку о стену, но мне было не до того, чтобы измерять ширину потока.
Воздуха уже не хватало: я дышал своим же выдохнутым воздухом. В голове начало стучать. Меня охватывала темнота. Все это безнадежно, ловушка, из которой нет выхода. Со мной все покончено, и с Фрицем тоже, и со всеми теми, кого мы оставили в Белых горах, и со всем человечеством. Можно остановиться, прекратить борьбу. И все же…
Вначале оно было очень слабым, только самый убежденный оптимист мог принять его за свет, но я шевелил уставшими руками, и оно росло. Становилось все ярче, белее. Там должен быть конец тоннеля. Боль в груди становилась невыносимой, но я решил не обращать на нее внимания, ярче и ближе свет, но все еще за пределами досягаемости. Еще гребок, говорил я себе, и еще, и еще. Свет теперь находился надо мной, и я пробивал себе дорогу вверх. Ярче и ярче, и вот надо мной ослепляюще яркое земное небо.
Небо, но не воздух, в котором нуждались мои измученные легкие. Закрытая маска душила меня. Я старался расстегнуть на поясе пряжку, но пальцы не слушались. Меня потянуло вниз, и лишь маска удерживала меня на поверхности. Удерживала, но и душила. Я снова попытался снять ее и снова не смог. Какая ужасная ирония, подумал я. Зайти так далеко и задохнуться на пороге свободы. Я вцепился в маску — безуспешно. Чувство поражения и стыда охватило меня, а затем тьма, от которой я так долго отбивался, обрушилась на меня и поглотила.
Меня окликали по имени, но откуда–то издалека.
— Уилл…
Я сонно подумал, что здесь что–то не так. Это мое имя, но… оно произносится по–английски, а не так, как я привык слышать в городе, где говорили по–немецки. Я умер? Может, я уже на небе?
— Как ты, Уилл?
На небе говорят по–английски. Но это английский с акцентом, да и голос мне сей знаком. Бинпол! Неужели Бинпол тоже на небе?
Я открыл глаза и увидел, что лежу на тенистом берегу реки. Надо мной склонился Бинпол. Он с облегчением произнес:
— Ты пришел в себя?
— Да. — Я собрался с мыслями. Яркое осеннее утро… текущая мимо река… солнце, от которого я все еще автоматически отводил глаза… а дальше… огромная золотая стена, увенчанная обширным зеленым куполом. Я выбрался из города.
— Как ты здесь оказался? — спросил я у Бинпола.
Объяснение было простым. Когда нас с Фрицем унесли треножники, он решил вернуться в Белые горы и рассказать Джулиусу о случившемся. Но он был еще не готов к этому и остался на несколько дней в городе, слушая и запоминая все, что может оказаться полезным. Он узнал приблизительные размеры города и решил, что попробует его обойти. Ему сказали, что город лежит на притоке большой реки, по которой мы плыли. Он взял лодку отшельника и поплыл на юго–восток.
Отыскав город, он решил понаблюдать за ним. Он не осмеливался приблизиться к стене днем, но вел наблюдение по ночам, при лунном свете. Результаты его не обрадовали. В стене не было ни одного отверстия. Не было и возможности взобраться на нее. Однажды ночью он начал подкоп и углубился на несколько футов, но стена уходила глубже, и ему пришлось на рассвете закопать яму и уйти. Никто из людей с шапками не приближался к стене, поэтому он мог их не опасаться. Сравнительно недалеко располагались фермы, и он питался там, находя или просто крадя пищу.
Когда он обошел вокруг стены, повода для того, чтобы остаться здесь, больше не было. Но тут ему пришло в голову, что единственным выходом из города служит река. Воды ее выходили из города; примерно на милю ниже выхода на берегах ничего не росло, не было и рыбы, хотя выше города она водилась во множестве. Бинпол время от времени находил в воде странные предметы. Он показал мне некоторые — различные контейнеры, включая несколько пустых газовых пузырей. Их Должны были уничтожить, но каким–то образом они оказались в воде. Однажды он видел, как по течению плывет что–то большое. Оно находилось слишком далеко, чтобы он ясно мог рассмотреть, особенно с его зрением без линз, но он взял лодку и вытащил этот предмет. Он был металлический, полый, так что мог плавать, размером шесть футов на два при толщине в фут. Бинпол рассудил, что если выплыл такой предмет, то может выплыть и человек. И он решил остаться и подождать.
