Хозяин, не переставая улыбаться, спокойно ответил мне, пропустив мимо ушей тираду гостя в защиту чистоты.
— На западе мало знают о восточных ученых и науке хадисоведения.
— Я, например, вообще ничего не знаю и даже слово такое первый раз… — начал успокаиваться бескомпромиссный доктор, прислушиваясь к незнакомым названиям.
— Однако существуют целые институты, исследующие священные тексты с точки зрения современных научных достижений. В университете аль-Азхар в Каире есть кафедра хадисов, и возглавляет ее доктор Мухаммад ас-Самахи. Он по поводу данного изречения Пророка написал статью. В ней подробно рассказывается о том, что микробиологи совсем недавно открыли специальные продольные дрожжевые клетки, которые паразитируют в брюшной полости мух. Чтобы дрожжи — паразиты могли существовать, они вывешиваются из тела мухи через ее дыхательные органы. Когда муху погружают в жидкость, стенки дрожжевых клеток разрываются. А их содержимое, попадающее в суп или молоко, есть сильный антибиотик, который и нейтрализует действие всех болезнетворных микробов.
— Вот это — да! — я буквально обалдел и ничего не мог сказать, только мотал головой.
Только через минуту речь вернулась ко мне.
— Да, удивительно практические простые действия предлагаются нам. А польза от них великая, ведь профилактика недомоганий достигается постоянным соблюдением простых ежедневных правил типа: «Мойте руки перед едой». Знаете, Юсуф–ака, мне кажется, Пророк Мухаммад был очень добрым и сострадательным человеком. Все его советы продиктованы заботой о людях. Думаю, что и Авиценна вместе с мудростью обладал этими качествами в полной мере.
— И, конечно, мы доверяем авторитету этих двух замечательных людей. Хотя ученые сейчас проверяют многие идеи, высказанные в древности, и даже спорят с ними. Мы, мусульмане, в основном предпочитаем не сомневаться в откровениях.
Наука вещь временная, а Святые Книги — вечны.
И потом, ведь одним глупым поступком можно испортить себе судьбу и порой навсегда.
— Да, это очень даже просто.
— Есть на эту тему одна притча. Послушай.
Один бродячий монах — странник, пройдя многие сотни километров, дошел до огромного озера, почти моря. Он долго ходил вдоль берега, ища отмель или лодку, чтобы перебраться на другую сторону — никакой возможности. А скитальцу надо было обязательно переплыть. Потому что на том берегу было святое место, попасть в которое монаху надо было не позже чем завтра.
Отчаявшись, паломник сел на берегу поесть и тут увидел старика тоже в монашеской одежде, идущего вдоль берега.
Монах пригласил гостя к трапезе и за едой рассказал ему о своей беде. Он так горько расстраивался, что тронул сердце старика.
— Я тебе помогу, — сказал тот сочувственно. — Вот тебе скрученный в жгут платок, обвяжись им, и ты сможешь пойти прямо по воде на тот берег. Только ни в коем случае не разворачивай платок, иначе утонешь.
Монах поверил старику, поблагодарил его и, сделав все, как тот ему сказал, действительно пошел по морю, «как посуху».
Но был один недостаток у этого парня — любопытство. Он уверенно шел по волнам, как по твердой земле, и эта уверенность его с каждым шагом росла. Вот на горизонте показался другой берег в виде темной полоски между небом и водой. Вот уже можно различить деревья и монастырскую стену.
Паломник не выдержал и снял опоясывающую его драгоценную вещь.
Развернув платок, он увидел, что на нем вышиты слова: «Иисус из Назарета делал так же».
— Только и всего–то, такая простая вещь дает силу ходить по воде? Что–то не верится…
И, как только эта мысль пробежала в его голове, он погрузился в воду и утонул.
— Да, иногда даже простая уверенность в успехе помогает. Это в медицине называется «эффект плацебо».
— Это, когда вместо лекарства дают простой сахар? — имам рассмеялся. И неожиданно, впервые за последние дни, мы все прочувствовали, что угроза войны действительно миновала. И как–то сразу мне стало легко на душе, общая волна радости объединила нас.
Без слов было понятно: мир — это условие счастья, и только в этих условиях может быть передано знание. Имам отпил чая и ответил на мой вопрос по–восточному неопределенно.
— Пойми, брат мой, тут целая наука.
Мы неспешно закончили завтрак и разошлись по своим делам. Я все утро проведывал пострадавших и помогал всем нуждающимся во враче. Дел было «хоть отбавляй».
Но за этой работой я не забыл утреннего разговора и уже за обедом постарался тему снова поднять.
— Что же это за наука, которую открыли людям Святой Пророк и Великий Целитель?
— Это практика сохранения и укрепления здоровья в самых суровых условиях жизни.
— Да это же как раз то, что нам нужно! — обрадовался терпеливый ученик и снова открыл тетрадь.
— Ответь–ка мне, пожалуйста, какое средство в медицине является самым эффективным, с точки зрения профилактики и поддержания здоровья?
— А что, есть такое, что намного лучше всех? — моя заинтересованность в ответе была понятной. Хазрат Юсуф хитро посмотрел на меня и начал говорить, медленно подбирая слова.
— На одну чашу весов кладешь его, а на другую
все средства предупреждения болезней….
— …И оно, конечно, перевешивает! Так получается? — не утерпел я.
— Точно! Ай, молодец доктор! Догадался, ну и что же это? — имам улыбался, но не спешил делиться секретом.
— Какая–нибудь очень сильная трава типа женьшеня, или что–то вроде мумие, или каменного масла… — начал извлекать обрывки знаний из памяти похваленный врач. Но хозяин только качал головой, отметая мои варианты. Наконец поток идей иссяк, и милостивый Юсуф–ака открыл тайну. Закрыв глаза, он процитировал Коран сначала на арабском, а потом перевел.
— В Святом Коране Всевышний Господь говорит:
«Все дела сына Адамова — для него (то есть для самого человека), кроме поста.
Пост же творится ради Меня (Бога), и дам Я за это награду по Своему усмотрению».
У имама был очень красивый голос, и читал он текст нараспев так, что все замирали, заслушавшись. Казалось, будто не человек произносит слова, а какое–то неземное существо приносит людям эти прекрасные звуки. Я даже закрыл глаза, чтобы подольше побыть в состоянии гармонии. Никаких лишних звуков, даже никаких музыкальных инструментов, только одинокий голос человека. Пустыня, ты и Всемогущий, который слушает твое обращение и отвечает. Между вами никого, и вокруг бесконечный покой.
«Воззовет ко Мне — и услышу его», — поется в Псалме царя Давида.
Я сильно расчувствовался, даже слезы навернулись.
Но принесли плов, и мы быстро перешли к трапезе. В этот день гость из столицы учился вкушать плов руками, как положено, из одной большой общей тарелки.
— Значит, вы рекомендуете брать пищу руками, — начал я застольную беседу, чтобы скрыть неловкие движения ладоней, заполненных продуктом.
— Ну, не всякую, а вот плов, конечно — это же огромное удовольствие. Вспомните, от какой пищи вы получали большую радость в детстве: съеденной при помощи ложки или взятой руками. Да она и на вкус другая, можете сами сравнить.
— А как же стерильность, чистота? — продолжал беседу доктор, безуспешно пытаясь захватить порцию побольше. Я начинал злиться на себя, так как соседи по столу действовали гораздо успешнее меня. Вкусная еда таяла буквально на глазах, запахи затуманивали разум.
— Вы же моете руки перед едой, — отвечал имам, с улыбкой наблюдая за моими тщетными попытками пообедать.
Горячий рис выпадал из непослушных пальцев, капли жира достигли локтей. Рука никак не попадала в разинутый до максимального размера рот. Передо мной катастрофически быстро росла гора салфеток. А плова на блюде становилось все меньше — ведь другие гости не теряли время на разговоры. В животе урчало, и стало понятным, куда направлять разговор.
— Значит, вы говорите: «пост». Так что же выходит, голодание — лучший из методов поддержания здоровья! — затараторил врач, позабыв о приличиях и набивая в этот самый момент полный рот вкуснейшего риса и мяса. Наконец–то получилось!
Пока я жевал, учтивый Юсуф–ака выдерживал паузу. Наконец, убедившись, что угощение проглочено, а на блестящем от жира лице гостя засияла блаженная улыбка, слегка украшенная прилипшим к щекам рисом и морковкой, суфий высказался коротко.
— Не совсем.
— Вы же сами только что это утверждали, — удивился и даже слегка возмутился я. — Получается, что все усилия фармацевтов и медиков могут быть заменены простым отказом от пищи! — закончил фразу доктор, очень ловко собирая остатки риса и жира с краев тарелки и своего счастливого лица.
