— Да. Один парень ранен очень серьезно, я не могу помочь ему здесь — надо везти в районную больницу срочно!
— Мы все сейчас организуем. Постараемся сегодня как–то людям объяснить…
Тут на улице раздался резкий женский крик и еще другие крики и голоса. Мы выбежали во двор. Мать раненого парня прорывалась через заслон охраны. Она истерически кричала, звала сына, думала, что его убили, а от нее это скрывают. Женщина все время причитала: «Отомстите им, или вы не мужчины! Нет защиты — женщинам и детям! Наших детей убивают…» — и все в таком роде.
Мужики стояли хмурые, несколько женщин суетились, пытаясь ее успокоить. Увидев меня, она крикнула: «Доктор, где мой сын?!», подбежала к нам и упала на колени. Все мужчины, находившиеся во дворе, окружили нас. Они сразу замолчали, будто ждали какой–то команды. Женщина снова взялась голосить, сорвав с головы платок и схватив себя за волосы. Али Баба бросился к ней и, поднимая убитую горем мать с земли, крикнул мне:
Быстро скажи, что ее сын жив, а то резня начнется прямо сейчас!
В острых ситуациях я как–то вдруг начинаю думать и действовать очень хладнокровно и разумно. По–деловому и спокойно заезжий доктор сказал женщине, что ее сын жив, только ранен. Крепко взяв плачущую мать за руку, я повел бедную женщину в комнату, где лежал парень. Он с трудом говорил. Но, увидев его живым, мать сразу успокоилась, села рядом и стала с ним тихо разговаривать. Потом они уехали в районную больницу.
Все село обсуждало это событие. Нам стало понятно, что если парень погибнет — войну будет не остановить.
Боже! Вразуми каждого человека, который хочет взять в руки оружие, чтобы не свершилось зло и не торжествовала смерть!
Вечером Али Баба и его духовный брат Юсуф позвали меня в кабинет имама и спросили: «Умеете ли вы, Олег–джан, быть сосредоточенным, но не засыпать?»
Конечно, я умел, ведь занимался и с Наставником, и раньше. Но разве сейчас подходящая обстановка, разве на это надо тратить время…
Имам увидел мои сомнения, кивнул и продолжил объяснение:
«Это называется медитация. Она нужна для того, что бы возвысить сознание человека до такого уровня, где он может общаться с Высшими Духовными Существами. Нам сейчас нужен их совет и помощь, понимаете? Мы, видимо, своими силами и своим сознанием не сможем справиться с человеческими страстями и желанием власти».
Сели в круг втроем, взялись за руки, и хазрат Юсуф начал читать наизусть что–то очень красивое на арабском языке. Я сидел по–турецки на большом цветастом ковре и вслушивался в прекрасные звуки молитвы. Потом молитва перешла в ритмичное повторение коротких фраз, смысла которых я не понимал, но повторял. От силы этих слов меня начало раскачивать, хотелось закрыть глаза и отдаться этим волнам.
Я посмотрел на Наставника и увидел, что его глаза закрыты. Ученик тут же смежил веки и… испытал неземное блаженство. Будто, оторвавшись от всей земной тяжести и прошлого, в восторге летишь к Неописуемому Свету, и тысячи ангелов и других прекрасных существ улыбаются и машут тебе рукой! Свет все ярче, ярче…
Вот ангелы стоят рядами, эти ряды идут вверх, подобно гигантской пирамиде, на вершине которой сияет неописуемый источник всего этого Света. Все вокруг сотворено из него, из этой Славы Господней!
Ангельские сонмы поют невероятно красивую песнь, и Свет заливает все, и колышется и переливается разными цветами неописуемой красоты. Сердце в груди буквально горит, нестерпимо жжет и вот–вот вылетит навстречу этому Духовному Солнцу.
И крик рвется из груди, желая высвободить в один миг, похожий на взрыв, всю бесконечную Любовь.
— А–а–а!!! — восторг, экстаз, неописуемое!
Вдруг весь этот Свет будто завибрировал, и я услышал мягкий, но могущественный голос, звучащий как бы ото всюду и внутри меня.
— Абсолют слышит тебя!
В тот счастливый миг не было, да и не могло быть в этом никакого сомнения! Я только дрожал, как осиновый лист на ветру и, казалось, сейчас растворюсь в Океане Света в этих волнах счастья, мягко пронизывающих все вокруг!
Тогда голос еще раз обратился ко мне.
— Абсолют спрашивает: «Есть ли у тебя желания?»
И тут мне стало не по себе. Ведь я находился лицом к лицу с непонятным мне Вселенским Могуществом в чистом виде и мог пожелать чего–то по настоящему большого, даже великого, и это сразу исполнилось бы. Но перед лицом Абсолюта все мои «хотелки» выглядели не то что мелкими, а о них вообще не стоило говорить. В тот момент я увидел, что все цели моей жизни легко достижимы.
Тогда мне вспомнилось одно обстоятельство, которое без, так сказать, вмешательства Свыше, я управить не смогу.
— Есть сильное желание, чтобы в Еки Елдор прекратилась война и вопрос с властью и имуществом был как–то решен мирным путем. Это возможно?
Он ответил мягко и просто:
— Да.
Дальше не помню, что, как и чем закончилась. Просто невероятное переживание, вот уж точно: «словами не передать!»
* * *Утром проснулся на своей кровати в доме имама Юсуфа.
На этот раз мы почему–то мало разговаривали за завтраком, и мои друзья были явно напряжены. Я не стал ничего спрашивать. После быстрого завтрака мы снова поехали на площадку.
Вторая попытка проведения переговоров через забор с колючей проволокой была очень тяжелой и нервной, так как раненные в ночной перестрелке были с обеих сторон. Да и события на территории поселка не добавили радости. Были обнаружены несколько мест, подготовленных для того, чтобы устроить пожар на ткацкой фабрике, а также два закопанных тротиловых заряда на обеих сторонах поселка. После этих зловещих находок всем участникам процесса примирения стало совсем не по себе.
И тут, видимо, у погоды тоже испортилось настроение, как назло, стал моросить дождь. Мокрые и обозленные люди расходились по домам, где их ждали близкие. Они, как дети наивные, надеялись на скорое богатство без проблем и усилий — старая, старая сказка. А вернее, ложь — ловушка, в которую попало огромное количество людей, которые как бабочки летят на огонек этой иллюзии беззаботного счастья.
Ночью стрельба была, но редкая, как бы от скуки. Я уже стал привыкать спать в униформе с тревожным чемоданом у постели.
Усталость и нервное напряжение дня навалились на меня, будто одеялом накрыло с головой.
Вот и в это утро доктор очнулся сидящим у стены. В окна пробивался мутный свет дождливого утра.
Где–то за дверью был слышен голос имама Юсуфа, отдававшего распоряжения по хозяйству, в этот ранний час он не спал, ведь первая молитва мусульманина совершается перед восходом Солнца.
И вот мы снова в большом зале, к нашей троице присоединились несколько новых людей — родственников Хозяина. Когда они прибыли сюда, для чего, как их известили о встрече — все непонятно, одно слово «восток».
Али Баба о чем–то оживленно беседовал с одним из приезжих, а Хозяин посадил меня рядом с собой, стал потчевать и сам завел разговор потихоньку, чтобы никто не слышал. Он то поворачивался ко мне, то отвлекался к гостям, и я чувствовал себя прямо–таки членом большой семьи. Разговор наш был совсем не в тему событий, но, видно, торопился имам поделиться знаниями. Мне вдруг стало холодно внутри от догадки — скоро расставание.
— Осталось еще одно правило питания, оно очень важное. Вообще–то надо соблюдать вместе пять правил и пять полезных советов, тогда внутри организма будет полный порядок.
Значит, все законы знаем и понимаем, насколько они важны, так? Дальше: «Объем пищи за один прием не должен превышать объема сложенных собственных ладоней. Без учета воды».
— Что–то я не пойму. Значит, я за обедом должен съесть приблизительно горсть пищи.
Хозяин кивнул и добавил:
— Только не считая воды, которая в продуктах есть.
— Сейчас подумаю. Ясно, что вода, отвары и там соки всякие уходят из желудка очень быстро, за несколько минут, а вот остальная пища и создает массу для переработки.
— Тут дело в том, что объем твоего и моего желудка в нормальном состоянии как раз эта величина — он сложил две ладони вместе и показал мне «лодочку».
— Да тут всего грамм триста, не больше, — удивился доктор и посмотрел на свои руки. У меня ладони были меньше, чем у имама.
— Если мы употребляем больше этого, то растягиваем желудок, а это очень вредно, — хозяин сделал строгое лицо. — Это основная проблема, порождающая гастрит, язву желудка, деформирование других органов и, конечно, их угнетение. Только представь: желудок жестко прикреплен к пищеводу и головке 12 — перстной кишки, а сам представляет собой пузырь, наподобие воздушного шара. Если мы растянем его — он деформируется, то есть опустится вниз — другого пути нет.
