Почти в конце коридора толстяк остановился, просунул голову в обшарпанную дверь, негромко что-то сказал и, получив ответ, кивнул Данилу, выжидательно помявшись.
Одарив его бумажкой с водяными знаками, Данил вошел. Огляделся. Тут было немного почище, лежали три матраца, застланных относительно белыми простынями, а пластиковый столик, явно притащенный из ближайшей столовки, был украшен цветком в стакане и большой фотографией какого-то африканского генерала в звездах и эполетах.
– Проходи, – сказал Франсуа. – Стульев не водится, так что на матраце располагайся.
– Они тебя пасут. На чердаке в двухэтажке сидел тихарь.
– Следовало ожидать, – кивнул Франсуа. – Не зря ж я тут бросил якорь…
Где умный человек прячет лист? В лесу. Чтобы отыскать в этом Вавилоне одного конкретного негра, нужно пригнать полсотни автоматчиков и устроить шмон вселенский. А вот тем, кто и сам работает в городе потаенно, такие подвиги не по зубам…
– Ушей нет?
– Какие там уши… – махнул рукой Франсуа. Данил прислушался. Совсем рядом, за перегородкой, старательно сляпанной из картонных подставок от яиц, шла энергичная возня – оханье, стоны, возгласы на непонятном наречии.
– Сосед личную жизнь устраивает, – сказал Франсуа. – Простая душа, не обращай внимания, это у него надолго…
– Они тебя засекли?
– Толковое умозаключение, – сказал Франсуа, присаживаясь на матрац. – Хорошую работенку ты мне подсунул… Еле ноги унес. В общем, так…
В рос я в этот сумасшедший дом легко, без малейшего напряга, все прошло, как и предвидели. Старался как мог, трех истеричек даже пришлось огулять со всем африканским темпераментом, одна еще ничего, но две другие – тихий ужас.
– Не отвлекайся, – проворчал Данил.
– Я и не отвлекаюсь, просто уточняю графу «производственные расходы», – серьезно сказал Франсуа. – Отчетность – великое дело. Итак, врасти было нетрудно. Поработать насчет уточнения внутренних связей и взаимоотношений тоже. Скопище пророков, вождей и гениев человечества, причем каждый остальных за пророков не считает и торопится наговорить про них гадостей…
Ну, стандартный расклад. Сам понимаешь, я не мог в считанные дни наделать эпохальных открытий, да и задачи передо мной такой не ставили… Но наработки есть, и небезынтересные. Вот тебе снимочки. Этот хмурый господин по фамилии Сердюк и по имени Лесь – документов его я не видел, просто все так его звали – если только мне не изменяет чутье гончей, как раз и есть искомый серьезный кадр среди болтунов-полудурков. Во всяком случае, именно он два раза выходил на контакт с посланцами Возняка, прибывавшими из Европ.
После чего у полудурков появлялись денежки, моральное ободрение заграниц, множительная техника и прочие дары демократического Запада. Несомненно, связующее звено меж здешними и зарубежьем. Активно работает.
«Уже не работает», – мысленно прокомментировал Данил, но промолчал.
– Далее. Вот тебе еще один интересный субъект, который практически не светился среди народофронтовцев, зато два раза выходил на контакт с Сердюком. Оба профессионально смотрят за хвостом, профессионально проверяются, контактируют… Это не любители. Субъекта этого я довел до дома, но не могу сказать, живет он там или это явочная хата, не выяснил пока…
Данил задумчиво разглядывал знакомую рожу майора Пацея, в некоторых местах известного и как Бажан. Интересно. Однако не тянет на сенсацию, поскольку пока что целиком укладывается в незатейливую версию о тихарях ГБ, внедренных в народофронтовские круги…
– В общем, эта парочка как раз и есть те серьезные люди, на выявление коих ты меня ориентировал. Несомненно, там найдутся и другие, но я не господь бог, сделал сколько удалось и сколько успел… Настроения, владеющие массой, секрета ничуть не представляют: ждут скорого конца тирана и сатрапа, понемногу делят министерские портфели на своих кухоньках, чертовски уверены в скорой победе… как, впрочем, были уверены и два года назад, и в прошлогоднюю кампанию. Да, я купил утром их газетку. С рожею того, что героически погиб вчера от ваших якобы рук возле «Авто». Сталкивались, как же. Сергей Берлако, из журналистов. Работал в газетке «Эро-тик-так», пока ее не прикрыл Батька, вел там колонку вроде «спрашивайте-отвечаем», комментировал письма сексуально озабоченных тинейджеров, пару раз, свидетельствуют злые языки, был застукан на педерастических забавах с этими самыми тинейджерами. Ярый борец с тиранией, особенно с иными статьями здешнего УК, карающими те самые грешки, за которые господь покритиковал Содом с Гоморрою…
– Понятно, – сказал Данил. – Тот, кого не жалко…
– В корень зришь. Чего его жалеть, их там таких много…
– И это – все?
– Ты разочарован?
– Да нет, в общем, – сказал Данил. – Чудес от тебя не требовали изначально.
Но я и сам уже на эту сладкую парочку вышел… Что ж, перепроверка из двух независимых источников – тоже вещь нужная…
– Погоди, – сказал Франсуа с усмешечкой. – Рано ты опечалился. А на Адочку Кавалерову ты что, тоже вышел? Впервые это имечко слышишь? Ну вот, не гони лошадей… Это она и есть, полюбуйся. Симпатичная женщина. Родом из этого богоспасаемого града, но давно перебралась в белокаменную. Связи с исторической родиной никогда не теряла, имеет таковые и среди наших подопечных придурков – закончила здешний университет, в головке «возняков» есть парочка ее бывших одноклассников. Держит в столице небольшую фирму: экспорт-импорт, льготы-поставки… Семнадцатого августа немало потеряла, но на плаву, как многие, удержалась. В последние месяцы прямо-таки сновала челноком меж столицей России и здешней столицей, что с ее бизнесом не связано, тесно повязана с этим вот вундеркиндом, не так давно блиставшим в правительстве как символ реформации … Трахаются они там или нет, бог их знает, но по бизнесам близки…
Вот оно! Данил даже заерзал на матраце. Одна эта информашка стоила и уже потраченных на Франсуа денег, и тех, что еще предстояло заплатить. Четкая логическая связь: вундеркинд – его родная провинция, сиречь Нижгород, – германские контакты-акции концерна тяжелых грузовиков… А это след… И огромные деньги в прикупе…
– Далее, – сказал Франсуа. – Ты слышал про московскую лавочку «Колесо Фортуны»?
– Казино?
– Перепутал. Казино – это «Улыбка Фортуны», а «Колесо Фортуны» – фирма, которая, на западный манер, принимает любые и всяческие пари. Можешь побиться об заклад, что Ленька Ди Каприо трахнет Евангелисту – или, наоборот, не трахнет. Что Никите Михалкову дадут второго «Оскара» – или не дадут. Что у Макашова обнаружатся еврейские предки в Жмеринке, что Моника Левински выйдет замуж за Андре Агасси… Можешь играть на британских собачьих бегах, на бахрейнских верблюжьих скачках, я уж не говорю о такой рутине, как футбол, «Формула-1» и шансы депутатов Госдумы на следующих выборах. Одним словом, все и всяческие пари, не нарушающие Уголовного кодекса. Дело процветает, хотя и слизано один к одному с западных «тотошек».
Ну, вот… Уже три недели, как они принимают ставки на Батьку. Продержится он до конца лета или же нет. Операции идут вяло, желающих не так уж много.
Но несколько дней назад милейшая Адочка Кавалерова, отнюдь не располагающая внушительным избытком свободной наличности, поставила против Батьки сорок две тыщи. Баксов, я имею в виду. Она после этого не осталась голой, босой и голодной, но сумма для нее внушительная. Проиграв, она ее потеряет. Но ежели произойдет с Батькой что-то неожиданное – выигрыш будут выплачивать как четырнадцать к одному. Умножил в уме?
– Примерно, – кивнул Данил. – Не хилая игра… Полмиллиончика баксов, нет, даже больше… Она что, такая азартная?
– Да нет, раньше за ней страсти к тотализаторам не замечали. Интересует тебя эта особа?
– Весьма.
– А если я добавлю, что она встречалась с этим субъектом? – он ткнул пальцем в снимок Пацея-Бажана. – И собирается сюда снова через два дня? Ой, глазыньки у тебя заблестели… – Он развел руками. – Все, больше у меня ничего нет. Теперь – о моих невзгодах. Поплачусь в жилетку, уж извини, – но тебе наверняка будет интересно… Два дня я работал спокойно. Потом обнаружил за собой топтунов – хороших, профессиональных, ни тени любительства. Меня осторожненько проверили в гостинице, где я, понятное дело, был зарегистрирован под славянской фамилией и российским гражданством, – тишком посмотрели вещички. Когда я слетал на полдня в Москву, чтобы разработать Аду, вели и там – и снова хорошо, хватко, профессионально. Вернулся сюда – и вновь попал под колпак, ты, думаю, понял по условным сигналам, что нельзя было ко мне и близко подходить…
– А как же. Коли не подходил.
– Вот… Разумеется, можно списать все эту одиссею на здоровую бдительность местного КГБ – учитывая, что Народный фронт профильтрован их агентурой вдоль, поперек и всяко, они быстро должны были взять меня на заметку и еще быстрее сообразить, что никакой такой республики Котт-Гранжер на белом свете нет… С одним маленьким нюансом. ГБ либо решил бы меня в конце концов сцапать, либо смотреть далее… Меж тем позавчера вечером те самые хваткие ребятки, что топотали уже неотступно, попытались на тихой улочке, не предъявив никаких государственных ксив, запихать меня в машину. У одного был кастет, у второго – отнюдь не табельная пушка, «Манурин-специаль», что характерно – с глушаком. Ребята отнюдь не корявые, и работать пришлось всерьез. Боюсь, тот, что с пушкой, то ли играет теперь на арфе, воссев на облачко, либо, что вероятнее, в котле шкворчит… Ушел я, в общем, чисто. Но решил срочно погружаться на нелегальное, у меня, знаешь ли, инстинкты иногда безошибочно работают… Все, тупик. Придурков я выжал досуха, а искать других серьезных, помимо этой парочки, было бы чересчур чревато. Пора было уходить.
