Вслед за Алиной выбежала обрадованная Гретта, и даже оставшаяся в комнате Леона подарила ему радостную улыбку. Из соседней комнаты выбежали мужчины, и в коридоре сразу стало тесно.
— Давайте зайдем в чью–нибудь комнату, — сказал Клод. — Там и поговорим, пока мне готовят обед.
— Идемте в нашу, — предложил Робер. — Она больше.
Все зашли в комнату к мужчинам и сели на стулья и кровати. Не утерпев, прибежала и Леона.
— Почему тебя так долго не было? — спросила сестра, которая села рядом с Клодом. — Мы, знаешь, как волновались?
— Представляю, — улыбнулся он. — Задержался я из–за своей глупости. Приготовил засаду и ждал, пока подъедут. Хорошо зарыться в снег не получилось, но никто из дружинников нападения не ждал, и разведку вперед не высылали. У них были собаки, но ветер дул на меня, и они ничего не почувствовали.
— Повезло, — сказал Робер. — Надо было нам остаться и хорошо забросать вас снегом.
— В этом повезло, — согласился Клод. — Не повезло в другом, хотя в своем невезении я виноват сам. Я правильно рассчитал силу и вовремя выпустил заклинание. Его бы хватило так всех заморозить, что никакой погони больше не было бы. Их ведь всех сбросили лошади, половина из которых разбежалась бы. Даже если бы кто–то решил выполнить приказ графа, день бы мы точно выиграли.
— А что пошло не так? — спросил Робер. — Я понял, что у вас ничего не вышло?
— Надо было или морозить всех насмерть, чего я не хотел, или после заклинания сразу упасть за кусты, — объяснил Клод. — А я остался стоять и заработал пулю в плечо. Но на дороге творилось такое, что трудно было отвести взгляд. Вряд ли кто–то из дружинников мог прицелиться, скорее, попали случайно. Я сразу же потерял контроль над силой и заморозил их всех вместе с лошадьми. Там все так остыло, что я сам еле ушел. Потом болело горло и его пришлось лечить.
— А как вынули пулю? — спросил Эвальд.
— Никак, — ответил Клод. — Ранение было сквозным. Больно было… очень. Я с трудом забрался на лошадь и выбрался на дорогу. Точнее, выбиралась лошадь, потому что я к тому времени уже ничего не соображал от боли и вскоре потерял сознание. Наверное, свалился бы с седла и замерз, если бы не два мужика, которые шли на заработки в империю. Они захапали все, что со мной было, а меня самого забрали в свой шалаш из–за одежды и обуви. Пока они делили мое добро, я малость оклемался и взял их под контроль. Голова уже работала нормально, поэтому я себя немного подлечил.
— Вы их убили? — спросила Леона. — Покушение на благородную кровь…
— Не стал я их убивать, — ответил он. — Хотя стоило бы. И не за покушение, а за то, что они за один раз умяли все продукты, которые я для себя брал на несколько дней. Пусть мужики на меня покушались, но они же меня и спасли, поэтому вместо того чтобы убивать, я их использовал. Мы пошли к месту заморозки, и они оттуда вынесли все ценное, что было у дружинников. Я им потом даже дал по кошелю с серебром, избавив от необходимости идти сюда на заработки.
— Значит, в этих сумках ваши трофеи? — спросил Эвальд.
— Я взял только золото и серебро, которые были в кошелях и десяток пистолей из тех, что получше, — сказал Клод. — Сколько там чего, я не пересчитывал, просто было не до того. Много хорошего оружия осталось лежать у дороги или было унесено мужиками. Но я не мог сильно загружать коней. Взял еще саблю, которой потом рубил ветки и немного сухарей, найденных в сумках дружинников. Все остальные их продукты после моей заморозки расползались или рассыпались в руках. Хотел забрать у мужиков один топор, но потом понял, что с простреленным плечом не смогу им ничего рубить.
— Как же вы грелись? — спросил Робер. — Неужели обошлись без костра?
— Грелся магией. Еще на ночлеге зажигал огонь, который питал своей силой. Сильных морозов уже не было, а на второй день пути стало так тепло, что начал таять снег. А вот лошади постоянно мерзли. Я ведь не взял для них ни попон, ни корма. Сам не додумался, а никто из вас не подсказал. Наверное, овес был у дружинников, но я о нем подумал слишком поздно, а потом не захотел возвращаться. Я не умею лечить, а от моего заклинания толку немного, особенно если рана все время стравливается скачкой, так что чувствовал себя паршиво.
— Я как–то не подумал о корме, — виновато сказал Робер. — Почему–то было такое ощущение, что вы уезжаете совсем ненадолго. И чем же вы питались?
— Пару раз с помощью магии подманивал к себе зайцев, — ответил Клод. — Противно ее так использовать, но это лучше, чем ослабеть от голода. Запекал их тоже с помощью магии и все время боялся, что потеряю контроль. Тогда было бы совсем плохо. Большого пожара я бы в сыром лесу не устроил, но лишился бы тепла и возможности готовить дичь. А лошадей мне кормить было нечем, поэтому я их за пять дней холода и бескормицы загнал. Обе пали сегодня утром, вторая уже здесь во дворе.
— Как твое плечо? — спросила Алина. — Болит? А я на тебя бросилась!
— Немного побаливает, — признался он. — Ничего, за сегодняшний день подлечу. Пошел я обедать, а вы считайте трофеи.
В результате подсчета денег выяснилось, что они стали богаче на триста золотых. Кроме того, в сумку были ссыпаны две тысячи серебряных монет. Хороший пистоль не стоил меньше десяти золотых монет, поэтому общий итог добычи в пересчет на золото составил шестьсот золотых королевства Вирена.
— В первом же городе все наши деньги нужно будет поменять на имперские, — сказал пообедавший Клод. — Вы расспросили хозяина о дороге?
— Сделали это сразу, как приехали, — ответил Робер. — В дневном переходе находится большой трактир, в котором можно переночевать. Комнат там немного, но сейчас почти никто не ездит, так что устроимся. Потом нужно будет ехать всего полдня до города Бастиан. Это довольно крупный город, в который едет торговать большинство наших купцов. Он торговлей и живет. Если у герцога Меснера ничего не получится с войной, к лету в него вместо купцов повалят беженцы. А от Бастиана начинаются сразу три тракта. Если нам двигаться к столице, нужно ехать по южному. Что там и как, хозяин знает плохо, но об этом можно будет расспросить в городе.
— Клод, вы осматривали побитых дружинников или поручили это мужикам? — спросила Гретта. — Меня интересует, не видели ли вы среди них Хрода?
— Я прошел вдоль дороги, — ответил он. — Вроде бы его не было, но ручаться за это не буду. Некоторые тела были сильно побиты. Там было так холодно, что при падении людей от них отваливались части тел. Да что люди, там оружие побилось. Я даже не взял с собой несколько богато украшенных пистолей, которые разбились при ударе о дорогу. Никогда раньше не видел, чтобы сталь билась, как стекло.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
