– Хорошо. – Он поднялся, взял в руки сундучок с книгой, словарем и куском шелка, в который был когда-то запеленат ребенок, и поискав глазами меч, обнаружил его лежащим на койке. – А Адамс, он едет со мной?
– Господин Токугава просил меня извиниться перед вами, господин Уильям Адамс еще нужен на галере. Возникли какие-то профессиональные затруднения. – Она снова улыбнулась, поправляя кимоно.
– Вы поедете со мной в качестве переводчика?
– Да, конечно.
Вместе они сели в лодку, где уже ждал их нетерпеливый Ябу. Другая лодка доставляла на берег госпож Фудзико и Тахикиро с их верными служанками.
Далее к отплытию готовились самураи Токугавы.
Ал издалека приметил распростертых на песке крестьян и показал на них рукой Марико.
– Ничего необычного. – Она обмахивалась веером с малиновыми цветами. – Как еще крестьяне должны приветствовать возвращение своего князя? Это правильно и, на мой взгляд, достаточно живописно. Вы только посмотрите, Алекс, как красиво расположены их праздничные кимоно. Мура разложил их таким образом, чтобы один цвет плавно переходил в другой, а вся картина напоминала раскрытый веер. Как это мило с его стороны.
Но едва только лодки взрыли носами прибрежный песок, на галере застучал барабан, весла пришли в движение, и быстроходная посудина тронулась с места.
Увидав стремительное бегство Токугавы, Ябу на какое-то время лишился дара речи.
«Он разгадал мой план, проклятый Току-гад! Он понял, что я собираюсь держать его в Андзиро как заложника, пока либо он не сделает меня военачальником, либо я подарю его голову господину Исидо, вымолив, таким образом, у него прощение за измену».
– Господин Токугава попросил меня передать вам это письмо. – Тода Марико встала на колени перед даймё, передавая ему послание.
Ябу с трудом унял дрожь в руках. Его глаза отказывались разбирать четкие иероглифы сюзерена, мозг воспринимать. Наконец Ябу окончательно овладел собой и углубился в чтение.
– Слушайте все! – наконец изрек он. – Господин Токугава делает меня начальником его гарнизона. – Слушавшие его самураи заголосили от радостного возбуждения. – Это еще не все. Он оставляет здесь Андзин-сан, которому поручено подготавливать отряды по европейскому образцу, а также заняться обучением самураев стрельбе из огнестрельного оружия, которое господин Токугава оставляет нам. – Исидо покосился на стоящие на берегу ящики, охраняемые самураями Токугавы. Самураи Индзу и самураи господина Токугавы вы будете обучаться совместно. Вашим наставником назначен Андзин-сан, который с сегодняшнего дня произведен в самураи и хатамото, с жалованием в сто коку в месяц. Вы будете разделены на отряды, один из которых будет возглавлен господином Тода Бунтаро, другой Касиги Оми. Господин Токугава желает, чтобы Андзин-сан выучил наш язык. Всем понятно? Марико-сан, передайте Андзин-сан, что подробнее мы сможем переговорить с ним позже. Кроме того, Андзин-сан! – Он повернулся к Алу. – Вам будет предоставлен дом, прислуга, учителя, то же, чего, по вашему мнению, не достает, вы перечислите мне, господину Оми или старосте деревни. Господин Токугава разрешает вам набрать себе личный отряд из двухсот самураев. В этом деле вам также поможет мой племянник. Все.
Ябу картинно развернулся и пошел прочь. Остановив на полуслове перевод, Марико низко поклонилась спине даймё, после чего сразу же вернулась к своим объяснениям.
– Хатамото – это специальный слуга из личного штата господина, – пояснила Марико. – Это значит, что какую бы ненависть ни питал к вам кто-либо, – она посмотрела в сторону удаляющегося Ябу, – они ничего не смогут с вами сделать, так как вы находитесь под абсолютной защитой господина Токугавы. – Она тяжело выдохнула и пошла за ожидающим их Оми.
Ал побрел за ней.
Марико-сан старалась не смотреть в глаза Алу, ее переполняли разрывающие ее на части эмоции. Она ничего не знала о том, что галера покинет Андзиро, не имела понятия, надолго ли ее оставили в руках коварного и быстрого на расправу Ябу. Но Марико-сан была самураем и хатамото, а значит, она была обязана выполнить волю сюзерена, не думая о своих чувствах и безопасности. Поэтому она передала Ябу письмо Токугавы и теперь была готова переводить для Андзин-сан, помогать, объяснять. И самое главное, следить за выполнением приказов господина и ждать следующих.
Дом, который предоставил для гостя Оми-сан, был меньше его собственного, но находился по соседству, что говорило о привилегированном положении, которое теперь должен был занимать Ал. Ведь для любого японца самым ценным было и остается по сей день его вa, которое можно перевести как покой, гармония и личное счастье. Любое нарушение вa в те времена регулярно рассматривалось в судах и каралось по закону. Нельзя было шуметь, жечь мусор, задымляя территорию соседа, невозможно было не содержать дом в идеальной чистоте, потому что некрасивый и неухоженный вид дома и сада также нарушал священное вa соседей. А поскольку, как это уже было сказано, дела о нарушениях вa рассматривались в судах, люди старались селиться рядом с равными себе. Какой смысл, например, поставить свой дом рядом с домом какого-нибудь важного начальника, чтобы в один прекрасный день, он потянул тебя в суд за нарушение его вa? Ведь кто выиграет в таком споре – известно заранее. Судья всегда сочтет пострадавшим вышестоящего и назначит непосильный штраф простому человеку.
Поэтому сам факт, что отвечающий за порядок в деревне самурай и родной племянник местного даймё Оми-сан поселил Ала рядом с собой, было наивернейшим доказательством признания его прав.
Впрочем, эту мудрую мысль, подобно другим мудрым мыслям, Ал выяснил от Марико, чем был очень доволен.
Глава 32
По узкой горной тропке шла, держась друг за друга, вереница слепцов. Каждый из них боялся упасть в пропасть, оттого все они тряслись, читая молитвы и держась за свои обереги. Неожиданно один из слепцов упал в яму.
Другие собрались вокруг ямы, желая услышать, жив ли их приятель.
– Не беспокойтесь обо мне, – донеслось со дна ямы. – Когда я был наверху, я постоянно думал о том, что могу упасть, и боялся. Теперь, когда я уже упал, мне больше нечего бояться. Падайте скорее все, здесь на дне вы обретете покой!
Из собрания историй Тода Хиромацу
– Не понимаю, – откровенно изумилась Марико. – Я думала, что на свете просто не существует европейцев, не разговаривающих на португальском и испанском. Я уже не говорю про латынь! Извините Андзин-сан, но святой отец Алвито постоянно повторяет, что все цивилизованные люди разговаривают на латыни. Извините. Я не обидела вас? – Она смущенно опустила глаза. – Просто странно как-то… Господин Адамс говорит на нескольких языках…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
