— Наши победят, и все пройдет. Это продлится день, ну два, — пообещал Зарецкий. — Не переживай.
— А если не наши?..
— Тогда все пройдет еще быстрее, — Рыбников криво ухмыльнулся.
Михаил едва заметно прищурился, так бывало, когда его вдруг одолевали сомнения в человеке.
— У тебя прямо какой-то страх перед пятой серией, а?
— Я ее уважаю, — хмуро сказал Рыбников.
— Ты себя уважай, коллега. Самого Деда переплюнул. Он почти два года с этой проблемой возился, а ты неполных два месяца. И вот они, репликаторы. Поставим их на поток — орден тебе соображу. Придумаю за что. За заслуги перед Отечеством, черт побери!
— Я герой, — бесцветным голосом произнес Рыбников. — Только наши репликаторы держат связность роя четыре месяца, а в парне они сидят восемь лет и не чихают.
Михаил раздраженно крякнул.
— Извини, — сказал Рыбников. — Устал просто. Спать хочу.
— Хорошо. Отдыхай. А завтра готовь свою… Группу захвата. Она может понадобиться в любой момент.
— А ты готовь свою… Роковую женщину.
Михаил усмехнулся и кивнул.
— Она уже готова. Она уже на пути к успеху.
— И когда?.. — поинтересовался Зарецкий.
— Не представляю, — Михаил развел руками. — Но я внимательно слежу. Может, через неделю. Через месяц. Вряд ли больше. Парень у нее прямо под носом, и она знает, что я к нему благоволю. Это для нашей роковой женщины очень весомый стимул попробовать молодого человека на зуб. Она любит хватать чужие вещи, надкусывать и выбрасывать потом.
— Подтолкнуть бы, — сказал Рыбников. — Время поджимает.
— Не могу. Все должно произойти естественно, это люди, а не микробы. Если еще за месяц отношения не наладятся, я придумаю этой парочке общую задачу. Будут работать вместе.
— Парня надо зафиксировать всего-то секунд на десять, чтобы особая партия учуяла в нем других ботов и успела перепрыгнуть на него, — сказал Рыбников, явно недовольный тем, что с людьми куда сложнее, чем с микробами. — В идеале — обнять руками за шею. Неужели это так трудно?
— Ты просто не представляешь, как трудно. Десять секунд! Да это целая вечность. Чертовски трудно. Мужчины вообще крайне неохотно дают себя трогать руками. Избегают контакта, охраняют личное пространство. Если, конечно, в него не вломится красивая женщина…
Рыбников пожал плечами.
Зарецкий плотоядно облизнулся.
Под самым потолком, на краю высокого книжного шкафа, сидели два серебристых вертолетика, довольно крупных, где-то с ноготь большого пальца, и заинтересованно наблюдали за происходящим.
Глава 21
В столовой Нанотеха было людно — обедала вечерняя смена. Повсюду молодые лица: именно в вечерней работали юные «полуставочники», ребята из школ и техникумов, кадровый резерв института. С каждым годом их становилось все больше. «Будем портить молодежь в промышленных масштабах! — смеялся Михалборисыч. — Сначала ты наш двадцать часов в неделю, но оглянуться не успеешь, а ты уже наш по жизни. Ты увидел современную высокотехнологичную компанию: наноточность, нанодопуски, наноконтроль. Ты поверил, что это не фантастика, а сегодняшний день России и залог ее успеха завтра. Не имеет значения, куда ты дальше пойдешь, главное, ты никогда не станешь забивать болты кувалдой!»
Когда это мудрое — кроме шуток — изречение дошло до опытного производства, колдовавшего в длинном приземистом цехе позади института, тамошний народ сразу понял, как отозваться. На день рождения Михалборисыча инженеры-стендовики преподнесли ему махонькое стеклышко в красивой рамке. На рамке гравировка: «ЗИП [1] бота 9-й серии. Русские нанороботы — самые русские нанороботы в мире!» И ничего не видать в стеклышке, прозрачное оно. «Что-то мне боязно! — сказал директор. — Знаю я эти ваши испытательские приколы…» — «Да ничего там страшного, так, пошутили слегка!» — бодро заверили стендовики. В лаборатории удалось разглядеть на стекле капельку клея, в которую влипли три микроскопические песчинки: кувалда, пассатижи и штопор…
Леха и программист Петя быстро накидали еды на подносы и очень удачно захватили столик у окна. За окном был роскошный осенний вечер, а главное, в стекле отражался весь зал, и было удобно разглядывать девчонок, не привлекая лишнего внимания. Леха заметил вдалеке Дашу, Мария еще не пришла, у нее был какой-то свой хитрый график. Поговаривали, она частенько заглядывает в кабинет к Михалборисычу — то ли директор лично натаскивает «перспективный кадр», то ли просто запал на малолетку, дело житейское. В любом случае беды не будет, он же знает, кто ее отец. Папа у Марии человек совершенно очаровательный, только прошлое его, хм… Пиратское, мягко говоря. Чемоданы с черным налом, черные пистолеты и чуть ли не черные метки. Ежели чего, такой папуля не посмотрит, что ты метишь в президенты, он сначала оторвет тебе яйцо, а потом, уже ухватив плоскогубцами второе, задумается. И ходи, как дурак, с одним яйцом. Это если папуля вовремя опомнится, конечно…
Леха подсматривал за Дашей и любовался тем, как элегантно сидит на ней белый халат, как спокойно и естественно она держится, какая чудесная у нее улыбка… За столиком, где она сидела, не было свободных мест: ребята из ЦУПа, здоровые уже лбы, интенсивно распускали перед школьницей хвосты. Ну-ну. Огребет кто-то скоро костылем. А если вдруг пострадавший опознает в Дашином отце легендарного наладчика Решетникова, на которого электромагнит упал, — ой, чего бу-удет… Леха, пока не пришел в Нанотех, знать не знал, что этого несчастного тут регулярно поминают на инструктажах по технике безопасности, и прозвище у него есть — Иоанн Нанокреститель. Был, говорят, толковый мужик, а потом в реанимации накрыло его откровение свыше, и тю-тю. Какой из этого следует вывод, молодые люди? Вывод такой: не стой под стрелой! У нас только нанороботы маленькие, а техника увесистая, размажет за милую душу, маму позвать не успеешь. Теперь распишись в журнале, что все понял, инструктаж окончен.
«Хороша Даша, да не наша», — в сотый раз напомнил себе Леха. Повернулся к Пете и спросил:
— Ну, и чего дальше было?
— А-а… Дальше было два месяца в скафандрах, — важно сказал Петя. — Семенов из «чистой» не вылезал, а я крутился на подхвате и боялся, что он меня вот-вот попросит написать заявление о переводе в другую лабу. Этот старый черт потом сказал, что я, конечно, тормоз, но остальные наши программеры еще хуже. Самомнение у него фантастическое, конечно… А делали мы, в общем, довольно простой сенсор, то есть переделывали, потому что его надо было всадить в такое место…
Леха слушал так внимательно, что не получалось жевать. Петя за глаза часто поругивал Семенова, обзывал то «нанодинозавром», то «нанотроглодитом», но уважал его, это было заметно. Они с Семеновым успели основательно потрудиться на тонкой доводке девятой серии, по большей части переделывая или «всаживая» то, что криво выходило у непосредственных подчиненных Рыбникова. Бывшая лаборатория Деда играла в Нанотехе роль «скорой помощи», в нее тащили все проблемные узлы. Сейчас был период затишья, но Петя не унывал: рано или поздно свалится такая заковыристая работа, какой во всем институте не сыщешь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
