Американцы машин не останавливают и не досматривают, документы проверяют выборочно, изредка. Катишься – и катись. Но когда придет пора возвращаться обратно, будьте готовы пройти процедуру досмотра. Могут проверить не только документы, но и содержимое багажника, сумок и чемоданов.
Канадцы на чеку. Как правило, приезжие, не выходя из машины, показывают паспорт и следуют дальше. Нас попросили пройти в помещение, подозреваю, что офицеру просто захотелось полюбезничать с Ритой. Я положил на стойку паспорт и поздоровался. Другой офицер взглянул в мой документ, перевел взгляд на меня и снова уткнулся в паспорт, уже внимательно.
– Какие-то проблемы, офицер? – спросил я.
– Здесь, на паспорте, у вас усы. Зачем вы их сбрили?
Ну и вопрос, – на засыпку.
– Моей девушке не нравятся усы, – соврал я и кивнул на Риту, беседующую с другим офицером. – Она говорила – очень колючие. Просила сбрить.
Мой собеседник был немного смущен таким интимным откровением. Но в его глазах я увидел не только смущение, там была зависть, плохо скрытая мужская зависть.
– А, вот оно что… Понимаю. Женщины… Счастливого путешествия, сэр.
Я сел в машину и некоторое время дожидался, когда Рита наговорится с молодым статным пограничником, которому очень шла форма. Рита забыла о времени и обо мне.
* * *
Мы приехали в поселок, стоящий у реки Святого Лаврентия, отсюда выходят прогулочные теплоходы, совершавшие пятичасовые экскурсии по реке. Года три назад, оказавшись в Канаде, я заехал сюда. Поэтому мог более или менее вразумительно ответить на вопросы Риты, даже не заглядывая в туристический справочник.
Мне удалось разжиться подробной картой этих мест, – по дороге в аптеке я купил буквально последний экземпляр и в общем и целом представлял себе, где именно поселилась Лиза с молодым бойфрендом, и как туда добраться. Место известное, популярное среди туристов, – рядом, буквально в двух милях, знаменитый Остров Сердца. Он находится по ту сторону границы, в Америке, но доплыть к нему ближе отсюда.
Я долго водил пальцем по карте и решил так: встретиться с теткой проще всего, добравшись прогулочным теплоходом до Острова Сердца, – это займет примерено два с четвертью часа, – а там рукой подать, там можно будет нанять лодку. Сразу скажу: в своих расчетах я ошибся.
Мы оставили машину на стоянке, дошли до пристани и купили билет на теплоход. До отправки оставалось около двух часов, и мы решили прогуляться. Потоптались в сувенирной лавке, заняли столик на летней веранде в кафе с видом на реку. Затем долго бродили по поселку, чистому, населенному дружелюбными людьми, которые всегда найдут время, чтобы ответить на вопросы туристов.
* * *
С момента моего визита здесь почти ничего не изменилось. Все те же дома, небогатые, покрашенные светлой краской, причал, где швартуются туристические кораблики, даже ассортимент сувениров в лавках, – и тот прежний. Открытки с видами островов, парусники в бутылках, брелки с изображением готического замка на Острове Сердца… Провинциальную скуку разгоняли автобусы и машины с туристами, изредка подъезжающие на парковку у берега.
Рита искала глазами какую-нибудь достопримечательность, на фоне которой захочется сфотографироваться. На глаза попалась лишь старинная пушка, установленная на лафете неподалеку от линии воды. Рита встала рядом с пушкой, положив ладонь на ствол, я щелкнул затвором камеры.
Рита не успокоилась, потянула меня дальше: на глаза попалась еще одна лавка с сувенирами, но мне ходить не хотелось. Вчера я засиделся с Колей в баре, немного перестарался с коктейлем "Манхеттен", вообще коктейли на основе виски мне всегда нравились. Но сейчас, поутру, настроение было довольно гнусным. Я воображал, как устроюсь в ресторане на нижней палубе кораблика и всласть попью пива.
– Если хочешь, иди одна, – сказал я.
– Нет, мы пойдем вместе. Только вместе.
– Вместе, но без меня, – я уже завелся. – Кстати, я тут читал некий трактат о тайнах психологии. Автор – мой хороший знакомый, известный ученый. Оказывается, подсознательно женщина связывает пушки с фаллическими символами. Другими словами, женщина несчастная в браке, интимной жизни, никогда не возражает, даже хочет сфотографироваться на фоне пушки. Или в обнимку с орудием. Пушка для женщины – это нечто другое… Это некий эротический символ. Ну, ты понимаешь…
– Просто у автора научного трактата мозги вывернуты наизнанку.
– Это наука, а не частное мнение человека.
Рита взорвалась негодованием:
– Господи, это для автора с его извращенными мозгами любой предмет – это некий эротический символ. Покажи ему десять центов, – он скажет, что символ чего-то там… Непристойного. Пусть сходит к мозгоправу. И тебя возьмет за компанию. Старинная пушка – это просто экзотическое орудие убийства. Не более. А тебе стыдно читать подобные вещи. Оставь это идиотам.
– Ну, не знаю. Мне мысль насчет пушки показалась интересной.
– Знаешь что: сотри эту фотографию, ну, с пушкой.
– Почему же? Именно эту фотографию я оставлю для личной коллекции.
Рита настаивала, я уступил. Мы сели на скамейку возле причала. Рядом с нами, дожидаясь кораблика, отдыхали туристы из Японии, всегда серьезные и сосредоточенные, они редко улыбаются. Рита продолжала сердиться, поэтому я сходил за газированной водой и рассказал пару анекдотов. Шаткий мир был восстановлен.
* * *
Мы заняли места на верхней палубе, на скамейке возле правого борта. Теплоход отчалил, быстро набрал ход, через несколько минут берег потерялся за горизонтом. Налетал легкий ветерок, облака разошлись.
Рита достала из сумочки пару фотографий: женщина неопределенного возраста, похожая на болонку, одетая в цветастые яркие платья и кофточки.
– Вот тетя Лиза. Как думаешь, сколько ей лет?
– Ты мне ее фото уже показывала. И спрашивала о возрасте. По-моему, ей от семнадцати до семидесяти.
– Не смешно. Ей шестьдесят один. А ее возлюбленному, кажется, тридцать пять.
Относительно человеческих отношений я придерживался широких либеральных взглядов, которые точно и лаконично выразил поэт: "Любви все возрасты покорны, ее порывы благотворны".
– Он просто альфонс, который сведет тетку в могилу и получит ее деньги.
– Деньги хочешь получить ты?
– Я не нуждаюсь, – фыркнула Рита. – Но если получу, все, до последнего цента, отдам на благотворительность. Пусть лучше достанутся сиротам или больным старикам, чем какому-то провинциальному жиголо.
Рита смотрела на прекрасные пейзажи, но, погруженная в невеселые мысли, ничего не видела.
– У меня плохое предчувствие, – сказала она. – Я думала об этом всю прошлую ночь. Мне кажется, этот любовник ускорил или скоро ускорит события. Ну, ты лучше меня знаешь, как это бывает… Он приберет к рукам теткины деньги, а ей поможет перебраться в мир иной. Своими руками, своими ручищами сделает нечто страшное. И для этого нет лучше места, чем уединенный остров. Поэтому они здесь.
