– И это… Рад тебя видеть, бродяга.
Кот что-то промурчал во сне, после чего мир погрузился во мрак, предопределенный щелчком выключателя.
Глава 21
Крик был долгим и страшным. Словно и не крик вовсе, а материализовавшаяся боль рвалась из грудной клетки, раздирая горло острыми крыльями.
Кричал, бесспорно, человек, вот только Куликов не мог себе даже представить, что за ловушка настигла неудачника. Или его живьем поедали твари вроде «клещей», которые не спешат умерщвлять своих жертв?
Вопль оборвался так же внезапно, как и начался, словно кричащему заткнули рот. Вернулась относительная тишина Медузы, прерываемая лишь легким стуком капель, падающих с крыш домов.
Виктор был на полпути к Маяку, куда он шел для встречи с Ниндзя. Азиат умел заинтересовывать, умел предлагать такие вещи, от которых трудно отказаться. Вот только весь ночной разговор сейчас, серым днем, казался отрывком из сна, нереальным, не имеющим места на самом деле. Он словно вплелся в короткие фрагменты тех сновидений, которые Виктор все же успел увидеть, – спал он в эту ночь очень плохо, не выспался и практически не отдохнул. На сей раз нервы подвели его, несколько раз просыпался ночью и не мог уснуть, путаясь в собственных мыслях, впечатлениях и размышлениях. Лишь под самое утро организм таки сдался, и Виктор нырнул в сон без сновидений.
Выстрелы раздались со стороны городской библиотеки, находящейся в паре кварталов от той улицы, где стоял Куликов. Виктор практически всегда безошибочно определял расстояния до источника звуков. Тем более что эти звуки были особенно ярко слышимы в давящей тишине Города, разносились на многие километры.
Коротко и сухо застрекотала автоматная очередь, несколько раз гулко рявкнул в ответ пистолет.
Куликов остановился прислушиваясь. Ох, не к добру эта пальба. Сделать крюк и пойти другой дорогой?
Стрельба прекратилась так же внезапно, как и началась. Но теперь до слуха Виктора донесся чей-то отчаянный крик боли. Громкий, захлебывающийся.
Чрезмерным любопытством Виктор не страдал, не мог себе позволить такой роскоши. Негласный закон гласил, что находящийся поблизости инсайдер должен помочь попавшему в беду сотоварищу, но еще слишком хорошо Куликов помнил, как чуть не попался в ловушку с «вопящим проходцем», устроенную тремя вооруженными ублюдками. Вовремя заметив подвох, Виктор с дальнего расстояния наказал любителей легкой наживы, прострелив одному ногу, а еще одному удачно попал в автоматный затвор. Третий из бандитов успел нырнуть за угол дома, и пуля из винтовки его не достала. Старенький магнитофон, который издавал записанные на аудиокассету душераздирающие крики, Куликов позже забрал себе, когда хозяева, поминутно оглядываясь, покинули поле боя, бросив технику на произвол судьбы.
Виктор потыкал веткой впереди себя, продолжил путь. До места встречи осталось пройти пару кварталов. Куликов планировал преодолеть нужное расстояние максимум за сорок минут, надеясь, что Медуза не «осчастливит» каким-нибудь сюрпризом.
Крик повторился, Куликов даже вздрогнул от неожиданности. Теперь он услышал еле различимые вопли «Помоги!» и «Больно!», переходящие в протяжные завывания.
Неподалеку кто-то страшно и болезненно умирал.
Виктор опять остановился, задумчиво поглаживая винтовку, словно успокаивая оружие. Нет, это не ловушка, это на самом деле.
«Тебе-то какое дело? – спросил сам у себя Куликов. Сам же и ответил: – Потому что я человек, что бы там ни нес Ниндзя». И, словно чтобы доказать себе данное утверждение, Виктор свернул с дороги, осторожно продвигаясь в сторону криков.
Он пересек тротуар, углубился во дворы. Посох пришлось отложить, надеясь теперь лишь на интуицию и наблюдательность. Кот часто останавливался, аккуратно выглядывал из-за углов, оценивая местность. Но лишь раз он отметил некую странность, какое-то непонятное свечение над лужей около трансформаторной будки, а других ловушек не было. Или не обнаружил, но это уже жизнь покажет.
Предполагаемое место экзекуции должно было быть где-то рядом, за соседним домом. Но нестись туда сломя голову не следовало, стоило сначала осмотреться издалека. И ведь как назло ни одной возвышенности вокруг, куда можно было бы влезть незамеченным. А в дома Куликов заходить опасался, там ловушки определить очень трудно, да и гадость могла какая-нибудь жить.
Виктор покрутил головой, удостоверяясь, что удобной позиции для наблюдения нет. В душу закралось сомнение о необходимости данной вылазки, но Куликов со злостью отогнал его, банально идя на принцип. Так что пути обратно не было.
Куликов медленно, очень медленно, практически касаясь плечом стены с мокрой штукатуркой, преодолел последние метры до угла, застыл. Глубоко вздохнув, Виктор шагнул из своего укрытия, разворачиваясь корпусом в сторону людей и поднимая оружие.
Первое, что он сразу же увидел, был черный и бездонный глаз 9-мм калибра, направленный в его сторону. Тяжелый армейский пистолет уверенно, словно бумажный, держал в вытянутой руке коренастый мужчина, сидящий на ограждении цветника вполоборота к Куликову. Мужчина был в больших темных очках, чьи стекла остро выделялись овальными кляксами на бледном лице. А абсолютно лысый череп еще и подчеркивал этот контраст.
Перед ним, в нескольких шагах, на земле лежал стонущий человек. Половина его тела, от пояса и ниже, была похожа на растекшееся на солнце мороженое. Кроваво-красные подтеки с кусками плоти и белыми вкраплениями костей вязкими ручейками вытекали из опустевших штанин, из валяющихся ботинок. Результат работы ловушки с неприятным названием «жиротоп».
Виктор вновь перевел взгляд на лысого.
– Ствол опусти, – хмуро посоветовал незнакомцу Виктор, разглядывая его поверх мушки. Он отдавал себе отчет, что успеет в случае чего засечь движения пальца мужчины на курке и отпрыгнуть за спасительный угол, прежде пустив пулю прямо в центр гладкого, как бильярдный шар, лба противника. Прецеденты уже были.
Незнакомец склонил голову набок, словно изучая Виктора, при этом абсолютно не меняясь в лице. Куликов приготовился стрелять. Но мужчина разжал ладонь, пистолет остался покачиваться ручкой вниз на указательном пальце.
– Пистолет на землю, стволом к себе, – скомандовал Куликов, оставаясь на месте. Незнакомец подчинился, почти утопив оружие в холодной талой жиже.
Растопленный ловушкой инсайдер захрипел, поднимая голову. Полный боли взгляд нашел лысого.
– Ну же… Чего ты ждешь?
Лысый медленно перевел взгляд на лежащий пистолет, потом темные стекла очков вперились в Куликова.
Виктор сразу все понял. Опустил ствол винтовки, коротко кивнул.
Лысый медленно наклонился, поднял пистолет. Провел по нему ладонью, стирая грязь. Повернулся и подошел к лежащему.
«Жиротоп» вызывал необратимые последствия. При попадании в ловушку всего лишь ладонью, все тело начинало медленно таять, течь горячим воском. Нужно было сразу ампутировать зараженную конечность, но лежащему перед Виктором несчастному уже ничто не могло помочь, таяние перекинулось на спину и живот.
Вот только как он умудрился не заметить одну из самых ярких ловушек? Как можно не заметить участок земли свекольного цвета?
Лысый поднял пистолет и два раза выстрелил умирающему в голову. Тот, казалось, успел облегченно выдохнуть.
– Что тут произошло? – спросил Виктор, перевешивая винтовку на грудь.
В глаза бросалось то, насколько по-разному одеты эти двое. Погибший, скорее всего, обычный проходец или вообще мародер. Выцветшая куртка, растянутые штаны, рюкзак-сидор. Лысый же словно все только что на складе получил. Большие очки-консервы с темными непрозрачными стеклами, серая плащ-палатка, испачканная, но явно новенькая «горка», еще не растоптанные ботинки. И ни сумок, ни баулов, ни рюкзаков. Лишь один пистолет в руке.
Лысый вздрогнул, оторвал взгляд от мертвого проходца, отошел в сторону и тяжело опустился на столбик от сгнившей скамейки.
Черт, все движения такие знакомые! Может, кто-то свой?
– Тебя как зовут? – задал еще один вопрос Виктор.
– Я не помню, – наконец ответил лысый. – Очнулся сутки назад, память с этого момента и началась.
– Интересно, – Виктор повернул голову к трупу. В «жиротопе» был один плюс – погибших в ней не требовалось вытаскивать или взрывать. От них оставались только лужи и грязная, слипшаяся одежда. – Где очнулся?
Лысый неопределенно махнул рукой в сторону севера:
– Там.
– А тут что случилось? Он тебе кто?
Лысый качнул головой:
– Никто. Крался за мной некоторое время, потом нагнал и потребовал ценности отдать. Пока я пытался понять, что у меня может быть ценного, из подъезда какая-то тварь выпрыгнула и на него. Парень из автомата палить начал, я ему помог. Тварь все-таки его немного достала, с насыпи свалила. Он в ловушку и угодил. А потом ты пришел.
