— Мария, с тобой все в порядке? — Том обеспокоено заглядывал мне в глаза. Три девицы пялились на меня как на заморскую зверюшку. Билл стоял в пол-оборота. Полубоком. Спиной!
— Душно как-то… — пробормотала я, пытаясь сообразить, с чего бы Тому интересоваться моим «порядком»? — Жарко…
— Может, ты посидишь на трибунах? — деликатно предложил он. — Там попрохладнее. Хотя… По-моему здесь холодно.
Я с радостью ухватилась за предложение. Сделала самый разнесчастный вид и уковыляла в сектор. Пусть юные ловеласы сами с девушками общий язык находят. Я им в канделябры не нанималась. Да и Билл мне не нужен. Звезда! Ха! Мужчин на свете много. Таких как он — миллионы! Он мне не нужен! Я свободная, независимая, самодостаточная девушка. Мне нужен мужчина, а не сопливая малолетка. Вот и пусть катится на все четыре стороны. Больше пальцем о палец не ударю, чтобы помочь ему. Надоел со своим креативом!
— Машка, — Полинка больно ткнула меня локтем в бок. — Оглохла что ли?
— Чего тебе? — проворчала я.
— Устала, сестренка? — она крепко обняла меня, целуя в шею.
— Немного, — вздохнула. Рядом с ней я чувствовала себя такой защищенной.
— Я тебе уже сказала? Ты прекрасно выглядишь. Стильно и сексуально. Всегда завидовала твоему таланту подбирать вещи. Вроде бы простенько, но так здорово.
— Не подлизывайся, — буркнула я расстроено. — Говори, чего надо?
— Ничего. Вот решила тебя подбодрить, а то ты как-то совсем сникла.
— Сильно заметно?
— Очень. Как тебе эти малолетки? Достали?
— Нет. Они хорошие. Зря ты на них так наезжаешь. Как тебе Дэвид?
— Ооо! — она мечтательно закатила глаза. — Он супер! Такой клевый. Я б за него замуж вышла не задумываясь.
— Что тебя останавливает?
— У него семья, — скуксилась Полли.
— Н-да? — я глянула в сторону Йоста с подозрением. Продюсер и Билл сидели на сцене, сложив ноги по-турецки, и о чем-то апатично беседовали. — Как думаешь, он женат или замужем?
— Да ну тебя! Он… он… — задохнулась от восторга Полька, влюбленным взглядом облизав Дэвида. — Он необыкновенный секси! Особенно, когда вот так сидит.
Я нахмурилась. Ничего сексуального в подобной позе я не видела. Как он нехорошо положил руку на коленку Билла. Как он наклонился к его уху! Ааааа! Во мне все взорвалось! Убью, старую шлюху!
— Вот ведь дикобраз крашеный! — прошипела мне в ухо подружка. — Чего он к моему Йости так льнет! Обезьяна гомодрильная!
— Кто? — едва сдерживаясь, чтобы не заржать на весь комплекс, спросила я.
— Да это чудище косматое! Посмотри, как он к Дэйви жмется! Нет, ты только посмотри!
— Да это он к нему жмется! — прыснула я, пряча лицо в ее волосах.
Они повернулись в нашу сторону. Лица вытянулись. Глаза стали огромными. Да и что должны были подумать Билл и Дэйв, увидев стоящих в обнимку двух девушек, одна из которых зарылась носом в волосах другой? Мы шарахнулись друг от друга. Сильно покраснели. Захохотали. Сами вы дураки!
Ребята отыграли концерт даже лучше, чем вчера. Билл пел восхитительно, очень проникновенно и легко, словно сегодня он брал не голосом, а пропускал слова сквозь душу. Я стояла рядом с охранниками в сторонке, оглушенная мощными динамиками, и любовалась этой хрупкой фигуркой на огромной сцене. Движения угловатые, немного резкие. Но в этой резкой угловатости был он сам — как звезда-татушка на его животе. Графичный мальчик. Том, простой в жизни, наглый с журналистами и чужими, вновь превратился в секс-бога. Девчонки, как вчера, впадали в истерику от одного только взгляда этого очаровательного парня. А когда Том открыл рот в бэк-вокале, зал заревел от восторга. Георг он и в Африке Георг. Сытый, довольный, вальяжный. Ах, этот Георг. Так бы и любовалась его ленивой игрой. А Густава мне опять не было видно. Лишь руки, иногда молниями появляющиеся над барабанами. А моя Полинка ни на шаг не отходила от продюсера.
После концерта фанаты зря стояли больше часу около служебного входа. Автограф-сессии не было. Ребятам просто не дали ее провести. Билл спорил, ругался, но Саки и Йост уперлись рогом и категорически отказались выпускать группу к толпе. Не помогало ничего. Тут еще Полина влезла, заявив, что в целях безопасности, никакой раздачи звездных завитушек лучше не устраивать. Билл глянул на меня, как на последнее средство от верной гибели. Ох, вот хотела ж завязать с «помоганиями»…
— Полина, ребята около гостиницы проигнорировали поклонниц, если и сейчас не будет раздачи автографов, то это ударит по имиджу группы, — мягко попросила я.
— Маш, все классно. Но там человек пятьсот. Они поубивают друг друга. Не дай бог, произойдет какая-нибудь провокация, ребят в толпе раздавят как цыплят, охрана — ни их, ни наша — при всем желании не сможет защитить. Я не буду ими рисковать. Ты забыла, что было вчера, как их смяли?
— Полина…
— Я сказала нет, и тут я полностью согласна с Дэвидом.
— С этого и надо было начинать, — фыркнула я недовольно. Перешла на немецкий: — Машины ждут в гараже. Сейчас ужинать, потом будет пати в честь вас, а потом в гостиницу собирать вещи и в аэропорт. Если повезет, вам позволят поспать ближе к утру.
— А если я никуда не хочу ехать? — мрачно спросил Билл.
— А тебя никто и не спрашивает. Вы взяли платину по России за диски. Глупо будет пропустить церемонию вручения и последующий банкет.
— Я не хочу.
— Не ко мне, — развернулась и вышла из гримерки.
А что я могу сделать? Я такой же исполнитель, как и ребята. И так же не имею никакого права голоса.
***
— Билл, ты через несколько часов улетаешь, — грустно сказала я, когда нас наконец-то все оставили в покое, если такое вообще возможно в ночном клубе. — Я хотела бы помириться на прощание. Не гоже после всего того, что произошло прошлой ночью нам расставаться врагами.
Он пил коктейль с совершенно безразличным видом. На губах легкая улыбка — маска.
— Если я чем-то тебя обидела или оскорбила — прости… Я очень хотела, чтобы эта ночь тебе запомнилась…
По прозрачной трубочке побежал красно-оранжевый алкоголь.
Я горько усмехнулась:
— Забавно… Билл Каулитц и ты — это два совершенно разных существа. Первый настоящий, живой, искренний, а вот второй… Мне так жаль… — голос дрожал, сдавая меня. В горле стоял ком.
Я поискала взглядом ребят. Том флиртовал с какой-то длинноногой красоткой. Георг что-то втирал умопомрачительного вида блондинке, которая была на голову выше него. Густав…. Густик нашел где-то газету и с увлечением ее изучал.
Билл так и стоял с приклеенной улыбкой. Волнение выдавали лишь тонкие пальцы, нервно ерзающие по ножке фужера. Я заметила, что Том краем глаза поглядывает в нашу сторону.
