дорогим обручальным кольцом. Экономисты нашли совершенно иное объяснение для раунда напитков. Эта практика минимизирует транзакционные издержки, сокращая количество случаев, когда нужно передавать деньги через барную стойку, и частоту, с которой бармен дает сдачу. Они провели аналогию с известным анализом Рональда Коуза о том, когда имеет смысл проводить сделки через рынки, а когда лучше интернализировать сделку внутри фирмы.
Конечно, это был экономист, который предложил эмпирический тест альтернативных гипотез. Что произойдет, если вы купите больше напитков, чем было куплено для вас? Антропологическое объяснение предполагает, что вы должны чувствовать себя довольным, как счастливый жених, когда его подарок принят, в предвкушении будущего взаимного обмена любезностями. Экономист чувствует сожаление по поводу того, что вечер прошел неоптимально.
Но тест оказался неубедительным. Антропологи чувствовали себя так, как предсказывали антропологические исследования; реакция экономистов соответствовала их экономической теории. Один из уроков, возможно, заключается в том, что антропологам - и, возможно, другим людям - не следует общаться с экономистами; экономисты будут чувствовать себя довольными, но ожидания антропологов, что их щедрость будет возвращена в будущем, скорее всего, будут разочарованы. "Экономисты ездят бесплатно, а все ли остальные?" - так называлось широко известное исследование. (Экономист, который полагается на других, чтобы те покупали ему напитки, известен своим коллегам как "фрирайдер" - неэкономисты могут использовать менее нейтральные формулировки). Авторы пришли к выводу, что неэкономисты в основном не пользуются халявой, а экономисты пользуются; когда авторы попытались исследовать рассуждения обеих групп, они обнаружили, что "сравнение с аспирантами-экономистами очень сложно. Более трети экономистов либо отказались отвечать на вопрос о том, что такое справедливость, либо дали очень сложные, некодируемые ответы. Похоже, что значение слова "справедливость" в данном контексте было несколько чуждым для этой группы".
Взаимность и обмен
Этот вечер заставил авторов понять, что антропологи и экономисты на самом деле не так уж далеки друг от друга. Адам Смит начал "Богатство народов" с замечания, что "склонность к торговле, бартеру и обмену присуща всем людям". Классическим антропологическим исследованием взаимности в человеческих отношениях является эссе Марселя Мосса 1925 года "Дар" . Мосс спрашивал: "Какая сила заключена в предмете, которая заставляет его получателя возвращать деньги?" "Предметы никогда полностью не отделены от людей, которые ими обмениваются". Тезис Мосса был обобщен в популярной поговорке "Бесплатных обедов не бывает", которая пятьдесят лет спустя стала названием книги Милтона Фридмана.
Когда заботливый дедушка и бабушка дарят подарок внуку, существует ожидание, что ребенок ответит им взаимностью, но нет ожидания, что ответная услуга будет иметь эквивалентную ценность. Все понимают, что дарение подарков является частью процесса установления и закрепления социальных отношений, и что эти отношения служат как экономическим, так и социальным целям. (За исключением, пожалуй, нескольких экономистов: Короткая статья Джоэла Уолдфогеля в журнале American Economic Review "Потери мертвого груза от Рождества" показала, что денежная ценность, которую получатели придают подаркам, значительно меньше их стоимости. По крайней мере, настоящие авторы считали, что эта статья была написана в шутку, пока Уолдфогель не опубликовал книгу, в которой этот тезис развивался гораздо более подробно).
Как объяснил Мосс, подарки обычно подразумевают некое понятие взаимности. Но чем отдаленнее связи сообщества или родства, тем больше потребность в некой эквивалентности при обмене. Пока не доходит до чисто коммерческого обмена, при котором сделка становится анонимной между сторонами, которые не могут иметь никаких других отношений друг с другом, потому что не знают, кто они такие. Такие обмены требуют определенной системы учета, в которой фиксируются кредиты и дебеты. Животные обхаживают друг друга, но, как заметил далее Смит, "никто никогда не видел, чтобы собака честно и сознательно обменивала одну кость на другую у другой собаки". Способность вычислять и составлять точные счета, которая является порождением современной коммерческой жизни, позволяет создавать длинные цепочки сделок между сторонами, находящимися далеко друг от друга.
Но в современной экономике лишь немногие сделки являются анонимными. Мы покупаем товары проверенных марок и полагаемся на рекомендации друзей или отзывы на веб-сайтах. Наш супермаркет, так же как и наш врач, старается наладить с нами отношения. Даже при самых чудовищных эксцессах современного капитализма социальные связи и взаимность имеют большое значение. В определяющем романе Тома Вулфа о Нью-Йорке 1980-х годов "Костер тщеславия" глава называется "Банк услуг", и Том Киллиан, адвокат антигероя, торгующего облигациями, уверяет его: "Все делают одолжения всем остальным. При каждом удобном случае они делают вклады в банк "Благосклонность"". Вопиющая переписка по электронной почте между трейдерами, участвовавшими в установлении LIBOR и других лондонских рынков ценных бумаг, изобилует такими комментариями, как "Я твой должник". Даже занимаясь мошенничеством, участники взаимодействовали друг с другом посредством того, что антрополог назвал бы обменом подарками. Никто из тех, кто смотрел фильм "Крестный отец", не удивится.
Такая свободная взаимопомощь внутри социальных групп особенно важна, поскольку радикальная неопределенность делает невозможным актуарный расчет справедливых цен на риски, основанный на частотных распределениях вероятности. На практике мы имеем дело с большинством рисков через механизмы свободной взаимопомощи с участием семьи и друзей, групп родства и других механизмов взаимопомощи, а также государственных институтов, основанных на той или иной концепции социального страхования.
Уникальные события и многочисленные объяснения
Мы описали, как студенты, изучающие бизнес, историки и антропологи подходят к вопросу "Что здесь происходит?". Их рассказы эклектичны и плюралистичны. Они требуют того, что антрополог Клиффорд Гирц, вслед за Гилбертом Райлом, назвал "толстым описанием": необходимость многоуровневого объяснения социальных - в том числе экономических - явлений. Звонок в дверь . Он звонит, потому что электрическая цепь завершается, заставляя молоток ударять по металлу. Он звонит, потому что кто-то нажал на кнопку звонка. Он звонит, потому что сосед-антрополог хочет пригласить нас выпить. Все это допустимые компоненты объяснения.
Экономические и антропологические теории практики покупки раундов напитков дополняют друг друга, а не конкурируют. Исследования обмена подарками, безусловно, имеют отношение к природе социального взаимодействия между друзьями в баре. Однако если бы практика раунда была неэффективной, у нее было бы меньше шансов выжить. В 1884 году канадское правительство объявило проведение потлатчей уголовным преступлением. Оно считало, что экономика племен, которые их проводили, сильно пострадала от этой практики. Франц Боас, которого многие называют отцом современной антропологии, энергично протестовал против того, что даже если бы закон был уместен, эта практика слишком глубоко укоренилась в племенной культуре, чтобы запрет был осуществим. И правительство, и Боас были правы.
И Вальдфогель тоже не ошибся, когда описал потерю мертвого веса от Рождества. Мы оба получали - а кто из взрослых не получал? -
