Набрав воды, он включил чайник, достал печенье.
– Тебе черный чай или зеленый?
Жена равнодушно махнула рукой:
– Все равно. У тебя нет для меня стрихнина? Я скоро с ума сойду, так чего долго мучиться?
– Я тоже скоро точно стану сумасшедшим! – сказал Филипп и щелкнул пультом. – Представляешь, сегодня показалось, что за мной следят. Я час смотрел в зеркала, все отрывался от преследователей!
Даша хотела что-то сказать, но так и застыла с открытым ртом.
– …как стало известно нашему корреспонденту, Лика проводила собственное расследование обстоятельств убийства известного антиквара Ивана Корендо.
– Ты слышала? – пробормотал Филипп. – Еще один труп, что ли? Это никогда не закончится.
Бледная как полотно жена молчала. В ее глазах застыл страх…
* * *
Ирина Львовна выключила телевизор. Она не стала звонить мужу, спрашивать, что все это значит, почему было совершено покушение на журналистку, обращавшуюся к ней с просьбой об интервью.
Ей и так все было понятно.
Андрей ведь уточнял, кто именно звонил. У него везде свои люди. Узнал, что девица гналась за сенсацией. И решил вопрос радикально.
Это очевидно. Все ясно.
Только один вопрос вертелся у нее в голове. Когда милиция все узнает? До выборов или после? Наверное, лучше до. Поскорее бы случилось все, что должно случиться. Ожидание скандала хуже самого скандала…
Ирина Львовна прошла на кухню, полминуты изучала спиртное в баре. Потом решительно извлекла виски, налила почти полный стакан. И, сев за барную стойку, залпом выпила обжигающую, пахнущую самогоном жидкость.
* * *
В принципе, до недавних пор Кирилл Богданович пребывал в уверенности: он не пропадет даже на Крайнем Севере. Случись какая-нибудь неприятность посреди бескрайних снегов – и милая представительница коренного населения отведет его в юрту, угостит сырой рыбой. И, если погодные условия будут благоприятствовать, даже продемонстрирует ему местную камасутру.
Ага, мечтать не вредно! Уверенности в собственной неотразимости больше не было.
Настойчивые попытки познакомиться поближе со спешащими симпатичными москвичками неожиданно терпели полное фиаско.
– Я занята!
– Извините, мне некогда.
– В метро не знакомлюсь. Вы бы еще на улице подошли, молодой человек!
Стук каблучков, недоуменные взгляды из-под пушистых светлых и темных челочек, снисходительные улыбки. Было от чего впасть в уныние.
«Конечно, я небрит, – подумал Кирилл. Устав от беготни по бесконечным переходам между станциями, он присел на скамейку, вытянул ноги. – Давно не принимал душ. Но елки-палки! Да на меня и при худшем раскладе девчонки пачками вешались. Что за город!»
И вдруг насторожился, как охотник, заметивший дичь.
Ей было лет тридцать пять. Ухоженная брюнетка, симпатичное личико, хорошая фигура. Одета для своего возраста вызывающе: радикальное мини, ботфорты. Но – портфель в руках, очки на курносом носике.
«На проститутку не похожа. Хотя мне и без разницы, у кого перекантоваться. Но у шлюхи, наверное, не дом, а проходной двор. Так что буду искать честную… – рассуждал Кирилл. – Эх, ладно. Была не была!»
Он улыбнулся и вкрадчивым голосом сказал:
– Скажите, у вас есть ручка?
Брюнетка расхохоталась.
– Чтобы записать мой телефон?! Стыдно, ты так молод, а пользуешься такими бородатыми приемами для знакомства. Так кадрили девушек лет пятнадцать назад!
Потом она серьезно и деловито поинтересовалась:
– Сколько за ночь? Сколько ты берешь?
– Я?!
– Ну не я же!
Первая мысль Кирилла оказалась нетипично нелитературной. Потом он почувствовал, что краснеет. Конечно, в его жизни было всякое. Но его никто никогда не покупал! И оттого, что женщина красива, почему-то стало особенно противно. Была бы страшненькая – это еще можно было бы объяснить безысходностью вкупе с нормальными физиологическими желаниями. Но эта стерва очень даже ничего! Получается, ей проще купить парня, а потом выкинуть его, как использованный презерватив. Но так делают мужчины! Это мужское дело – использовать женщин!
– Сколько? Быстрее! – потребовала она, оценивающе разглядывая его с ног до головы. – Ты мне нравишься.
– Пятьдесят долларов, – выдавил Кирилл, почувствовав, что если пауза продлится, то женщина просто уйдет.
– Что так мало?
– Вы мне тоже понравились.
– Ну, это при твоей работе, я так понимаю, необязательно. Меня зовут Кристина. Пошли, хватит уже здесь торчать!
Они проехали пару станций, потом Кристина забежала в павильончик, купила шампанское и торт.
– Красть у меня нечего, – говорила она по дороге к своему дому. – Деньги и драгоценности в банке. В квартире полно тревожных кнопок, так что если ты маньяк, то лучше сразу уходи. Я хочу, чтобы ты это делал в миссионерской позе, потому что у тебя красивое лицо, и я хочу его видеть.
«Лицо ты, конечно, увидишь, – раздраженно думал Кирилл. – А вот на большее не рассчитывай. Я сейчас сдохну от твоей раскомплексованности! Уверен: ничего у меня не получится…»
Войдя в квартиру, Кристина заявила:
– Я принимаю ванну первая!
– Не вопрос.
– Проходи в зал. Пульт от телевизора, кажется, в кресле, – распорядилась она и исчезла.
Телевизор – это было именно то, что Кирилла больше всего интересовало в данный момент.
Он разыскал пульт (оказавшийся, кстати, на белом ковре, рядом с рекламным каталогом мальчиков по вызову) и переключал каналы до тех пор, пока не нашел программу криминальной хроники.
Вначале информация обнадежила. Да, сюжет про Вронскую уже в эфире, но никакого упоминания о возможном подозреваемом нет.
Но потом ведущий вдруг замолчал и через пару секунд сказал:
– Экстренное сообщение. Как мне только что передали, милиция разыскивает гражданина Белоруссии Богдановича Кирилла Евгеньевича, 1982 года рождения. Вы видите его фотографию. К тем, кто обладает информацией о местонахождении этого человека, убедительная просьба позвонить в милицию. Более подробные сведения будут представлены в следующем выпуске программы, которая…
Кирилл выключил телевизор, открыл крышку на пульте и переставил обратным концом одну из батареек.
«Нет, так не пойдет, – подумал он. – Она включит телик кнопкой. Вырву антенну, так надежнее. Если мадам захочет посмотреть новости, то сможет догадаться».
Ожидая Кристину, Кирилл стал осматриваться по сторонам. Деловые журналы, ноутбук, какие-то сводки с кучей цифр…
Потом он вышел в коридор, прокрался к ванной и приоткрыл дверь.
Закинув стройные ножки на край ванны, Кристина в облаке белоснежной мыльной пены безмятежно дремала.
– Сумасшедший город! – пробормотал Кирилл. – Сумасшедшие женщины! Не знаю, кем она работает, но ей пора бросать это дело. Когда здоровый сон важнее, чем хороший секс, это свидетельствует о том, что надо что-то менять в жизни…
Он похлопал себя по карманам джинсов, пытаясь разыскать записную книжку, чтобы пометить номер больницы, куда доставили Лику Вронскую.
Но блокнота не было.
«Неужели я выронил его там? – расстроенно подумал Кирилл. – Скорее всего, да. Вот почему менты так быстро меня просчитали. Или же Вронская меня узнала, хотя там было очень темно…»
Глава 11
Прокурора за глаза подчиненные называли Карпом. Очень уж похож. Сонный, неповоротливый, вялый. Следователь Владимир Седов никогда не мог понять, как шеф умудрился с таким минимумом энергии сделать неплохую для своих лет карьеру. Но сегодня начальника как подменили. Конечно, он и раньше иногда требовал результатов расследования на повышенных тонах. Но теперь просто рвал и метал.
– Нет! Даже думать не смейте! Я запрещаю вам работу в этом направлении! У вас нет никаких улик, никаких доказательств, – кричал Карп, брызгая слюной. – Семирский – это человек, который входит в число наиболее влиятельных представителей политической элиты страны. Он вроде бы даже встречался с самим…
Карп не стал поминать высшее должностное лицо страны всуе. Просто вскинул брови и выразительно потыкал пальцем в направлении потолка.
Володя вздохнул, потом украдкой расправил плечи, сдавленные синим пиджаком. Он редко когда ходил «при параде», надевал форму только на совещания и допросы, проходившие в следственном изоляторе. Там охрана, увидев следовательский китель, не так маниакально изучала документы.
Но Карп всегда негодующе косился на его свитер. И вот, с учетом предстоящего сложного разговора, Седов вырядился, как на праздник. Жена Людмила отгладила белую рубашку, помогла завязать галстук. И все мучения напрасны. Зря он напяливал костюм, вызывающий ассоциации со шкафом, в который его засунули, оставив прорези для рук и ног, и сказали, что это прекрасно…
«Мы еще поборемся», – подумал Володя и, подавив острое желание сорвать с шеи черную удавку, сказал:
– Да, прямых доказательств нет. Но я хочу обратить ваше внимание на то, что покушение на журналистку произошло вскоре после того, как она позвонила жене Андрея Петровича Семирского Ирине Львовне. Утром звонок, вечером разбитый затылок.
