Впрочем, может, так оно и было…
Во всяком случае, о сумрачной природе ларонн известно было немного. А доподлинно, так и вообще, – почти ничего.
Никто не знал толком, ни откуда они брались, – правда, сейчас у Осси зародились на этот счет некоторые смутные подозрения, – ни куда девались потом. А ведь девались куда-то… А так, получалось, что приходили они из ниоткуда и туда же возвращались, устроив все свои дела. Хотя дел обычно было не много. Чаще, так и вообще – всего одно…
Они приходили, убивать. И почти всегда только за этим, и не было им в этом равных. Они не знали ни милости, ни пощады, а скрыться и убежать от них, было просто невозможно. Да и не понимал обычно никто, – к кому пришла ларонна и кого она станет оплакивать. Об этом всегда узнавали уже после… А некоторые не узнавали никогда.
Иногда казалось, что они ненавидят все живое, ибо казнили они всех без разбора – и взрослых, и малых, и стариков. Даже скот и птицу не щадили порой в своей неуемной злобе. А то вдруг являлись в местах людных и шумных – на ярмарке или на привозе, но выбирали при этом кого-то одного, только им одним ведомого. Остальных же не трогали и будто даже вовсе не замечали.
Были они безжалостны и неуязвимы – не боялись ни мечей, ни стрел, и порой людям казалось, что грубые их и неловкие поделки для уничтожения себе подобных проходят сквозь ларонн, как сквозь дым – не нанося им ни малейшего ни вреда, ни ущерба. То же и с магией…
Говаривали, правда, что бывали все-таки случаи, и что знал Пресвятой Апостолат нечто такое, что обращало плакальщиц в прах, осыпая их наземь пылью и превращая в тлен… Но, то ли все-таки врали, то ли – слишком дорогое это было удовольствие. Во всяком случае, сталкиваться с лароннами никто не рвался. Потому как встать на их пути очень было, знаете ли, чревато…
Бывало, правда, и по-другому. И вот это уж точно – абсолютная и истинная правда – когда появившаяся из ниоткуда плакальщица худого никому не делала, а как раз напротив – позволяла кому-то взять гребень и расчесать ей волосы. А до этого они были все просто, ну сплошь ненормальные – с гребнями не расставались ни на миг, и за гривами своими ухаживали, как за единственным и неповторимым сокровищем. Правда, если честно, то было за чем… И ни одна девица – будь то последняя девка трактирная, или самая что ни на есть ухоженная госпожа, – им была не соперница. Красота у плакальщиц была совершенно неземной, и портили ее чуток только бесцветные водянистые глаза. Впрочем, и на это, говорят, есть свои любители.
Был у них, правда, еще один недостаток, но большей части народонаселения он оставался неведом – зубки у них были очень уж мелкими, но зато в количестве, намного превышающем общепринятую норму. Почему так и зачем – оставалось неясным, ибо никто и никогда не видел их за едой…
Так вот. Те редкие счастливцы, что были удостоены чести поухаживать за роскошными волосами плакальщицы, жили после долго, счастливо, и ничто их не брало. Ни хвори-болезни, ни война с пожаром, ни вовремя выкинутый в их сторону нож… Все им нипочем было.
Но случалось такое редко, а чаще все же приходили ларонны, чтобы убивать. За чьей-то никчемной жизнью они приходили. И не успокаивались, пока не забирали.
Убивали они своим беззвучным плачем, и, как утверждалось, спасения от него не было никакого. Впрочем, как только что выяснилось, летописи по своему обыкновению врали, и защита все-таки имелась. Очень, правда, специфическая и не всем доступная, но все же имелась… Кольцо некромансера, во всяком случае, леди Кай защитило. И очень даже неплохо, умудрившись доставить при этом самой ларонне некоторые, скажем так, – неудобства. А, попросту говоря – сделало ей больно. Так что – было тут над чем подумать…
Ларонна тем временем доползла до Осси, схватила ее за руку и припала губами к перстню, не переставая при этом причитать и всхлипывать. Кольцо на такое своевольное проявление подобострастия не отреагировало никак, в отличие от леди Кай, которой этот цирк порядком уже надоел.
– Встань. Хватит уже, – Осси нагнулась и рывком подняла ползающую у ног девчушку. – Хватит. Я не сержусь.
– Спасибо, моя госпожа, – прошелестела ларонна, широко распахнув свои огромные глаза. – Спасибо, я вся покорнейше ваша.
– Это хорошо, – одобрила Осси. – А раз – вся моя, то хватит ползать. Садись и рассказывай…
Плакальщица распахнула свои глазища еще шире, хотя только что Осси готова была поклясться, что шире – уже просто физически невозможно, и вновь принялась расчесывать волосы.
– Что рассказывать, госпожа?
– Что рассказывать?.. А, все. Все рассказывай. Откуда ты здесь? Что делаешь? Как давно? Словом – все…
«Вот это – подход, – одобрила Хода. – Молодец. И пусть обращается к тебе: «светлейшая повелительница», а то, «моя госпожа» – это как-то убого, да и, вообще…»
Осси ничего не ответила. Не ответила еще и потому, что в этот момент достаточно неожиданно выступил Мей, который до этого тихо и незаметно держался в сторонке, всем своим видом показывая, что дела ему ни до чего нет, и вообще, все это его никоим образом не касается. Стоял себе, около лестницы и стоял, а потом вдруг, мягко и неслышно ступая на своих могучих лапах, двинулся вперед, обошел застывшую в изумлении интессу и подошел вплотную к ларонне.
Но вовсе не для того подошел, чтобы отъесть ей голову и пополнить свою коллекцию таким воистину уникальным экземпляром, а для того чтобы взять и самым невинным образом потереться о ее ноги совсем как давеча делал это, выражая леди Кай свое благорасположение. Только что не мурлыкал при этом. В общем, как-то неожиданно Мейла-кун себя повел. Неадекватно.
Ларонна вздохнула, потрепала Мея по голове-черепу, а затем, взгромоздившись обратно на свое место – привычное и насиженное, провела пару раз гребнем по волосам, собираясь с мыслями.
Сначала рассказ ее был путаным и сбивчивым, а голос звучал тихо и робко, но по мере того как гребень скользил по шикарным волосам все плавнее, и речь тоже становилась все спокойнее и вскоре текла уже совсем размерено и гладко.
История была долгой, и леди Кай уже не раз успела пожалеть о своей столь опрометчивой формулировке приказа. Дважды она порывалась прервать рассказчицу, но каждый раз шипение Ходы удерживало ее от очередной демонстрации своего нетерпения. В общем, чашу пришлось испить до дна, но, поверьте, оно того стоило. К середине ночи леди Осси Кай графиня Шаретт, новообращенная вампирша, обладательница непонятной Слезы Лехорта и носительница задвоенного перстня некромансера была самым крупным специалистом по истории, быту и повадкам ларонн не только в границах окружных земель, но и, пожалуй, что во всем мире.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
