Я кивнула: —Не я, а мистер Монк. А еще он поймал убийцу Спарки. Им оказался Лукас Брин.
—Застройщик? — удивился капитан Мантуз.
—Да, именно он.
Остальные пожарные прекратили работу и собрались около нас, услышав мои слова.
—Зачем богатому, властному человеку убивать пожарную собаку? — изумился Джо.
Это был хороший вопрос, и все пожарные окружили меня, чтобы услышать подробный рассказ, благодаря чему Монк остался один, всласть намывая пожарную машину.
Когда я закончила рассказ, многие из них качали головой и выглядели пораженными. Я потянула Джо за рукав и отвела в сторонку, пока остальные обсуждали услышанное от меня.
—Это фантастическая новость! Давай в выходные сходим куда-нибудь и отпразднуем то, что вы сделали для Спарки? — предложил Джо. — И для меня.
—Это очень заманчивое предложение, но...
Он прервал меня: —Давай возьмем с собой Джули? Я хочу еще раз поблагодарить ее, что втянула Монка в расследование. Мы можем провести вместе весь день. К тому же мне хочется узнать ее поближе.
Я положила руку ему на щеку, чтобы остановить. —Нет, Джо, не стоит.
—Почему нет?
—Потому что я не хочу, чтобы Джули привыкла к тебе, как я. Мы больше не можем встречаться.
Я убрала свою руку. Он взглянул так, будто я ударила его.
—Не понимаю, — растерялся он. — Я думал, все у нас идет хорошо.
—Так и было, — сказала я. — Ты замечательный, и мне нравится быть с тобой. И я вижу, как мы сближаемся.
Он покачал головой, словно пытаясь отряхнуть ее. —Тогда в чем проблема?
—Проблема — то, кем ты являешься, — я махнула рукой, охватывая всю пожарную часть вокруг нас. — Ты пожарный.
—И что?
—Ты рискуешь своей жизнью ради других, и это прекрасно, благородно и героически, — объясняла я. — Но это неправильно для меня и Джули. Мы потеряли любимого человека, который совершал прекрасные, благородные и героические поступки. Ты так похож на него! Мы обе влюбились в тебя, и нам страшно снова пройти через боль.
Он выдавил из себя улыбку: —А если я пообещаю, что не буду ранен?
—Ты не можешь это пообещать.
—Никто не может, — согласился он. — Ты можешь завтра попасть под грузовик, переходя через дорогу.
—Знаю, но не зарабатываю на жизнь, каждый день прыгая под превышающие скорость грузовики, — возразила я. — Я не могу позволить себе связать жизнь с тем, у кого опасная профессия. Я не могу принять на себя беспокойство и риск, и не желаю этого для дочери. Ей нужен — да и мне тоже — мужчина с самой безопасной работой в мире.
—Я не такой, — сказал Джо.
—Я бы хотела, чтоб ты был таким.
—Я бы тоже хотел, — он поднял меня на руки и подарил мягкий, сладкий и грустный поцелуй. — Если когда-нибудь передумаешь, ты знаешь, где меня найти.
Он улыбнулся, повернулся ко мне спиной и вышел на улицу. Я смотрела вслед, стараясь не плакать, и заметила, что Монк и капитан Мантуз наблюдают за нами. Монк бросил полотенце в корзину и подошел ко мне.
—С тобой все будет в порядке? — спросил он.
—Со временем, — ответила я.
Он увидел слезы в моих глазах и дрожащие губы.
—Хочешь, я одолжу тебе свою книжку про Мармадюка?
Я улыбнулась и кивнула, слезы потекли по щекам: —Было бы здорово.
Когда мы сказали Джули, что убийца Спарки пойман, она обняла Монка и поразила его крепким объятием.
—Спасибо, мистер Монк!
—Хорошо, когда клиент доволен, — ответил Монк.
—Я кое-что сделала для Вас, — сказала она. — Можно показать?
—Конечно, — разрешил Монк.
Джули жестом позвала нас следовать за ней, и поспешила в направлении своей комнаты. Как только она повернулась спиной, Монк протянул мне руку за салфеткой. Я дала.
—Дети такие особенные, — сказал он, тщательно вытирая руки. — Но они гуляют по выгребным ямам, полным разных заболеваний.
Я взглянула на него. —Вы только что назвали мою дочь гуляющей по выгребной яме?
—А еще она яркая, очаровательная и привлекательная, — добавил он. — С безопасного расстояния.
Она стояла перед дверью своей комнаты, держа руку на ручке.
—Приготовьтесь, — предупредила она.
Монк посмотрел на меня. —Нужно ли мне фотографировать это?
Прежде чем я успела ответить ему, дочь открыла дверь и пригласила нас внутрь с гордой улыбкой на лице. Я зашла первая.
Она убралась в своей комнате. Но «убралась» — это слишком мягко сказано. Все было просто идеально организованно.
—Вы должны увидеть это, мистер Монк, — оторопела я.
Он нерешительно высунул голову из коридора и посмотрел на Джули: —И что ты сделала?
—Я отМОНКила ее.
—Отмонкила? — переспросил он.
—Мои книги расположены по автору, жанру и дате выпуска, мои компакт диски лежат в четных ячейках по исполнителям, —она прошла по комнате и открыла шкаф. Ее одежда была разложена по цвету и типу. Как и туфли. — Я разобрала все ящики моего шкафа.
Монк подошел и посмотрел на полку с фигурками животных с явным восхищением.
—Ты расставила животных по видам.
—И по размеру, — добавила она. — И по тому, являются ли они амфибиями, рептилиями, птицами, или млекопитающими.
—Наверное, это было весело, — произнес он с таким видом, будто и в самом деле завидовал ее опыту.
—О да, — заверила Джули. — Я прекрасно провела время!
Я не могла поверить в то, что видела. Случилось огромное изменение ребенка, которого ужасала перспектива поднять с пола упавшую подушку.
—Должно быть, это заняло у тебя массу времени, — предположила я.
—Это заняло у меня несколько дней, но я хотела показать мистеру Монку... — она прервалась и пожала плечами, пытаясь найти нужные слова. — Не знаю. Просто хотела отблагодарить.
Я поцеловала ее. —Люблю тебя!
—Я сделала это не ради тебя, мама.
—А разве я не могу просто гордиться тобой? — я сияла.
Джули повернулась к Монку. —Что Вы думаете?
Меня и саму терзало любопытство. Монк коснулся усов на одной из фигурок львов и улыбнулся.
—Я думаю, очень жаль, что мне завтра нужно уезжать отсюда. — ответил он.
24. Мистер Монк и неправильные зубы.
Проснувшись утром, я обнаружила Монка одетым, уже упаковавшим свои вещи и готовым к отъезду. Он настоял на приготовлении завтрака для нас с Джули. Я подумала, что он предложит нам по миске подушечек Чекс, но он удивил меня, сказав, что приготовит яичницу.
—Я бы хотела омлет, пожалуйста, — попросила Джули.
—Может, ты еще хочешь к нему немного ЛСД и каких-нибудь сорняков? — Монк осуждающе взглянул на нее, затем посмотрел на меня, будто утверждая, что я провалилась как родитель в некоторых фундаментальных вещах.
