Поэтому всех участников заставляли принести магическую клятву: ни о чём и ни о ком не будет упомянуто ни при каких обстоятельствах.
Сама хозяйка гостеприимного дома, решившая снова закончить за год сразу два курса, завершив к следующему лету своё обучение, была слишком занята учёбой и продолжавшимися экспериментами над разновидностями “Сарбийского блаженства”. Посещавшие раз в неделю её дом по особым приглашениям, выдаваемым лично Кидом или Варом, мужчины и две ничуть не стеснявшиеся всё более затейливых нарядов девицы сами вызывались опробовать новые средства.
Рончейя и Перкид обычно наблюдали за действием, чтобы зафиксировать особенности каждого состава. Но иногда и им хотелось просто расслабиться. Киду — от забот, связанных с производством и продажей запатентованных порошков. Рони — от напряжённой учебы и работы в лаборатории.
В один из таких вечеров девушка впервые решилась присоединиться к подругам, надев один из нарядов, на которые её уговорил-таки Перкид. Нет, в первый раз она не осмелилась облачиться в золотую парчовую юбку с высокими разрезами, поскольку к ней прилагались лишь два прикрывавших грудь клочка ткани, каждый размером с ладонь.
Крепилась эта расшитая мелкими золотистыми — в цвет ткани — бусинками только за счет магии, никакая тесьма или цепочки не пересекали обнаженную спину девушки. По нижнему краю минималистичного топа при каждом движении начинали звенеть мелкие бубенчики, добавлявшие чувственности и без того откровенному наряду, дополненному широким колье, которое будто пыталось прикрыть чересчур открытое декольте.
Нет, этот наряд не стал первым в череде тех вечеров, когда Рони становилась третьей девушкой, участвующей в разнообразных забавах. В самом начале она ещё стеснялась и выбрала другой костюм.
Длинная шёлковая тёмно-зелёная юбка, украшенная широкой золотой тесьмой и вышивкой, была бы почти приличной, если бы не разрез спереди, распахивавшийся до середины бедра, стоило сделать шаг. Светло-золотистый топ, расшитый бледно-зеленым бисером, полностью прикрывал грудь. В общем, на фоне двух пышных дам, трясущих своим декольте и нижними полушариями, видневшимися сквозь прозрачный шифон, Рончейя смотрелась весьма скромно, но именно этим и привлекала уже пресытившихся мужчин.
В тот вечер не было Варминта, возможно именно поэтому она и решилась, поскольку доверия к слишком напористому кузену Кида у девушки не прибавилось. Но, что довольно забавно, её партнёрами стал отец Вара и его друг. Перкид перекинулся с родственником и знакомым парой слов, обозначив границы, за которые переходить не ст о ит, и удобно устроился в кресле, приготовившись наблюдать за происходящим в одной из гостевых спален, где и уединилась компания, укрывшаяся от оставшихся в гостиной.
В какой-то момент, когда выпитое вино и принятый возбуждающий порошок начали своё действие, Рончейя чуть ли не впервые окончательно расслабилась и отдалась в умелые мужские руки, быстро разобравшиеся с неудобной юбкой, просто сняв её с девушки, оставшейся в одном лишь топе.
Поставив Рони на четвереньки, отец Варминта сперва долго ласкал её языком и губами, прежде чем медленно-медленно проникнуть в ещё трепещущее от полученной разрядки лоно. Наблюдавший за парой второй мужчина, наслаждавшийся особым вниманием незаметно проникнувшей в комнату Кики, вынул свой напряжённый член изо рта брюнетки и встал на колени рядом с головой Рончейи, решив с ней завершить начатое другой дамой.
Перкид щелчком пальцев привлёк внимание Кики, оставшейся без приятного занятия, поманив ту пальцем и указывая на свой пах. Сообразительная девушка с готовностью уселась меж колен распахнувшего халат мужчины и постаралась показать все полученные за последние недели умения, которым обучал её любитель изощрённых ласк Варминт.
Кузен Перкида иногда становился лишь наблюдателем, строго оценивавшим навыки новенькой подружки, заставляя её поочередно трудиться над плотью всех участвующих в экзо-вечеринке гостей. В такие моменты скучающая без дела Энви нетерпеливо постукивала пустеющим бокалом по подлокотнику кресла, бросая обиженные взгляды на Вара, что лишь веселило мужчину, от чего он заставлял Кики переделывать работу, возвращаясь к уже получившим свою порцию ласки её губ и язычка, находя в страданиях лишенной внимания блондинки дополнительное удовольствие и доводя её до срыва, за который полагалось наказание.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Возможно, именно наказание и нравилось им обоим, а потому Энвайя всё чаще нарывалась на него.
Глава 34
Рончейя так и не решилась на б о льшую часть затей, придумываемых Варминтом и с готовностью реализуемых Энви и Кики. Те вечера, когда она уединялась с кем-то под присмотром Перкида, можно было перечесть по пальцам одной руки. И лишь однажды это произошло не с кем-то из заезжих сарбийцев, увозивших её тайну вместе с собой.
Пара приятелей Кида по Академии всё-таки удостоились чести быть приглашёнными на закрытую вечеринку, где их выбрала Рони. Когда на следующее утро дурман рассеялся, девушка пожалела о своём спонтанном решении, ничуть не заблуждаясь насчёт данного юношами обещания хранить тайну. Клятвы клятвами, а как быть с изменившимися взглядами, почти незаметно кидаемыми на неё? Когда-нибудь их обязательно заметят и сделают выводы. Ну, уж она бы точно сделала!
В общем, больше Рончейя не участвовала в устраиваемых в её доме безумствах, предпочитая заранее удалиться на второй этаж, куда не могли попасть случайные люди. Даже Варминт и две затейницы-подружки не удостоились такой чести. Лишь Перкид заглядывал, чтобы поинтересоваться, не нужно ли любовнице принести снизу что-нибудь, и почти сразу возвращался к компании, контролируя безопасность девушек и не давая слишком уж подняться градусу сумасшествия, охватывающему участников вечеринки, взбодрённых особыми средствами.
Надо же было так совпасть, что Кид с друзьями умудрились оказаться одними из нескольких человек, ставших невольными объектами считывания для пары менталистов-первокурсников. Те устроили спор, доказывая друг другу свою крутость, вытаскивая мысли проходивших мимо студентов. Вообще-то подобные вмешательства не одобрялись, но юноши ещё не успели принести положенные клятвы, а потому с чистой совестью нарушали правила.
Ещё более неподходящим для Рони совпадением стало её появление в поле зрения Перкида и его компании, уже не раз побывавшей на экзотических вечерах, устраиваемых в доме девушки. Понятно, куда свернули мысли всех мужчин, до этого оживлённо обсуждавших задание профессора и не представлявших никакого интереса для скучающих менталистов, разом потерявших дар речи и позабывших о своём споре.
Юноши опрометчиво обсудили шёпотом подсмотренные картинки, понимая, что правила для того и придуманы, чтобы им следовать, особенно в таком деликатном деле, которому они собирались посвятить свою жизнь. Но не учли острого слуха оборотня, незаметно точившего когти о старое дерево, ведь оборачиваться лишь по ночам — скучно, да и чуть тёплое осеннее солнышко так приятно греет тёмную шкуру перед холодной зимой…
В общем, тайное стало если не явным, то обсуждаемым втихомолку. Естественно, со свитой Рончейи обсуждать подобное никто не стал, да и до Перкида слухи пока не дошли, он продолжал наслаждаться жизнью, не подозревая, какая опасность нависла над его тщательно охраняемой от пятен репутацией.
Однажды, уже с приходом зимы, в самом начале вечеринки, когда гости ещё сохраняли приличия, да и Энви с Кики скрывали свои особые костюмы под нарядными шёлковыми халатами, расшитыми птицами и цветами, Рончейя, не успевшая уйти в своё убежище на втором этаже, заметила среди сильно разросшейся компании Данкура.
— А этот что тут делает? — тихо спросила она, у несущего наверх поднос с ужином на двоих Перкида.
— Кто? — повернул голову мужчина, осматривая визитёров.
— Данкур! — раздражённо прошептала девушка. — Вы совсем с ума сошли? Скоро вся Академия тут побывает! И какой смысл в клятве при таком раскладе?
