Пролог
— И нечего тут мне притворные слёзы лить! — мужчина, заросший чёрной бородой чуть ли не до самых глаз, над которыми нависали такие же мохнатые тёмные брови, с отвращением посмотрел на худенькую рыжую девушку. — Все вы притворщицы! И мать твоя, и все женщины…
Он сплюнул на пол, не заботясь о чистоте, не его мужское дело задумываться о подобных мелочах, для этого полно женщин и девчонок.
— И убери тут всё! — снова повысил он голос.
Девочка только затряслась, пряча заплаканное лицо в копне блестящих медно-красных спутанных сейчас волос.
— Притворщица! — хлопнул дверью чернобородый, оставив за спиной рыдающую девушку. — Никакого толка от неё, ни матери помочь… Ни отчиму… Свалились на мою голову, дармоеды неблагодарные!
Глава 1
Жизнь Рончейи умудрилась круто измениться сперва в пять лет, когда мама куда-то пропала, оставив единственную дочь с папой и его матерью, бабушкой девочки. Потом через пару лет сгинул в море отец, записавшийся в команду торгового судна, попавшего в зимнюю бурю. Но и тогда всё было не так плохо. Бабушка, если было за что отчитывать резвую внучку, тут же упоминала проклятую рыжую масть, что досталась той от непутевой матери, но всё равно любила Рончейю, как напоминание о погибшем сыне.
Старой вдове понемногу помогали все соседи, кто продуктами, кто вещами от подросших детей, а кто и книжками, по которым учились эти самые дети. Так что рыжий сорванец, щеголявший частенько и в мальчишеских обносках, которого иногда и принимали за пацана, почему-то отрастившего слишком длинные волосы, заплетенные в толстую и почти всегда растрепанную косу, и был той самой девочкой-сиротой при живой матери. Слабеющее зрение пожилой женщины стало главным стимулом обучить чтению внучку почти сразу как её привел сын, продавший свой опустевший домик, чтобы не видеть напоминаний о прежних счастливых днях, ну и чтобы матери было на что растить девочку, пока он пропадает в море.
Рачительная старушка старалась пока не использовать нежданно-негаданно свалившиеся на неё деньги, с благодарностью принимая помощь соседей. И оказалась права, так как вскоре сын погиб, а в дальнейшем пришлось рассчитывать только на себя и на те не слишком большие средства, что он выручил, избавившись от своего жилья. Женщина прикинула, что ещё лет десять придётся растить внучку, пока та не найдет работу или не выйдет замуж, а лучше — и то и другое разом. Вот и растягивала отложенные деньги, понимая, что чем старше будет становиться Рони, тем больше ей потребуется приличных нарядов. А пока она не стала девушкой, вполне может и в мальчишеских портках побегать. Благо у соседки аж два внука давно выросли, нашли приличные занятия с неплохим доходом и явно не собираются одевать своих детей в расшитые заплатками собственные обноски. Тем лучше для них с внучкой, можно не тратиться пока.
Нет, на еде и других надобностях бабушка не экономила, и девочка была почти счастлива, помогая вести немудрящее хозяйство с небольшим садиком перед крыльцом и совсем крохотным огородиком позади дома. Выполнив поручения старшей родственницы ранним утром, уже к обеду она была полностью свободна и пропадала на море или в соседских садах с ровесниками, затевавшими разные игры или просто болтая о всякой всячине.
На лето приезжали погреться с севера к теплому морю, на берегу которого и примостился этот небольшой городок поблизости от границы с Нербией, практически одни и те же отдыхающие, привлеченные доступными ценами. Здесь, на юге Тербии, тоже большей частью жили люди, но уже встречались и морские оборотни из Лурбии, да из соседней Дарбии волки и разные леопарды и тигры заезжали, иногда задерживаясь на долгие годы, заведя своё дело. Вот от таких более состоятельных оборотней и проводящих лето на море дельцов с севера страны и перепадали любопытной девочке разные книги.
Ровесники с радостью избавлялись от учебников за прошлый год, отдавая их подружке. А поняв, что рыжая девчонка интересуется книгами вообще, стали приносить ей в подарок и развлекательные истории с картинками, которые всем вместе было гораздо интереснее читать, притаившись где-нибудь в увитой виноградом беседке от палящего дневного солнца. И как-то так получалось, что всё чаще чтецом назначали именно Рони, умудрявшуюся даже чуть менять голос под каждого персонажа. После неё остальных слушать было не так интересно: с выражением и интонациями, как оказалось, не все справлялись. А кто-то и перевирал половину слов, потому как не всегда понимал их значение.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Но и тут на помощь приходила Рончейя, успевшая за зиму перечитать все бережно хранящиеся книги, да ещё и допущенная приятельницей бабушки, работавшей уборщицей в библиотеке, к огромному богатству — длинным вереницам стеллажей, уставленных разной литературой. Поначалу старый библиотекарь, обнаружив девочку в своих владениях, ворчал и пытался выгнать потенциальную угрозу сохранности книг. Но потом, увидев, с каким благоговением обращается с ними бестолковый с виду ребенок в заплатках, потеплел и даже начал разъяснять ей новые слова, подсовывать литературу по ним, чтобы ещё понятней стало…
В общем, у девочки было почти всё для счастья, если не считать семьи, от которой осталась одна лишь бабушка. Но однажды в их маленький домик, построенный ещё дедом задолго до рождения сына, вошли миниатюрная солнечно-рыжая женщина с ярко-голубыми глазами, по которым Рони и узнала ушедшую почти шесть лет назад мать, держащую сейчас на руках свёрток со спящим ребенком, и невысокий, но какой-то крепкий, кряжистый черноволосый мужчина с бородой.
— Собирайся, негоже детям без матери расти! — категорично заявил этот брюнет.
— А вы, мил человек, кто будете? — строго спросила нахмурившаяся бабушка. — Я дитё к непутёвой матери и её сожителю не пущу!
— Муж я ей! — покраснел от злости мужчина. — Всё, хватит, пожила она как попало и с кем попало, пора и честь знать!
— Это правильно, это вы верно говорите… А точно муж? — всё ещё сомневалась старушка.
Вместо слов мужчина дернул стоящую рядом женщину за руку, заставляя её чуть приподнять рукав, чтобы показать брачный браслет. Потом проделал то же самое со своим рукавом, набычившись на подозрительную пожилую родственницу своей жены.
— Ещё вопросы будут? — скривился он в усмешке.
— А жильё у вас своё есть? Места хватит? — уже более миролюбиво уточнила бабушка Рончейи. — И денег на содержание детей? — кивнула она на подавший голос кокон из ткани, в который заботливо завернули от промозглых зимних ветров ребенка, которому явно ещё и года не было.
— Всего у нас хватит, у вас просить не будем! — буркнул в ответ мужчина.
— Ну, коли так… — старушка засуетилась, вытаскивая откуда-то из угла старый сундук и вынимая из него нехитрые одёжки девочки.
— Можете не утруждаться, — снова усмехнулся новоявленный отчим, разглядывая эти бедные застиранные вещички. — Не хочу, чтобы подумали, что Слаер на детях экономит. Оборванцев в моей семье не было и не будет, — кивнул он на порядком выцветший и аккуратно заштопанный наряд Рони.
— Так дети же, — растерялась бабушка. — Они ж то на дерево полезут, то на забор, всё равно рвётся одёжка-то…
— В моей семье девочки лазить где попало не будут! — отрезал мужчина. — Что за воспитание такое? Куда ты глядела? — обернулся он к стоящей рядом жене.
— Да понятно, куда… — пробормотала старушка, намекая на неправедный образ жизни загулявшей снохи. — Только что ж вы так долго за дочкой шли? Вон, уже и ребеночком обзавелись…
— Это не мой ребенок! — скривился Слаер. — Мы только пару месяцев назад поженились, а знакомы меньше года. И она молчала, что ещё дочь есть.
— А не пожалеете? — снова засомневалась пожилая женщина. — Может, бросите её скоро, чего ж зазря ребёнка дёргать туда-сюда?
— Не пожалею! Со мной не забалуешь, — взгляд, обращенный к жене, потяжелел, заставив ту поёжиться. — Воспитаю всех, с жены уже начал, быстро от старых привычек отучилась. А уж с детьми и вовсе проблем не будет, — уверенно заявил мужчина, снова глядя в глаза бывшей свекрови своей супруги.
