Именно этот экспериментальный сплав случайно и попал в руки нашего предприимчивого дельца. Скорей всего, он сумел найти тех ученых, которые работали в военных лабораториях и заставить их работать на себя. Именно этим можно объяснить то обстоятельство, что больше не было несчастных случаев. Думаю, ученых не надо было особо заставлять: наверняка большинство людей согласилось бы продолжать свою работу и получать за это большие деньги вместо того, чтобы в полном забвении прозябать на нищенскую пенсию.
Если бы наш владелец завода был другим человеком, возможно, он попросту выбросил бы свою страшную находку и забыл о ней. Возможно, он сделал бы это ради самого себя – чтобы не получить случайно страшный радиационный ожог. Возможно, здравый смысл или рассудок подсказали бы ему забыть такое открытие, наплевав даже на огромную прибыль, полученную страшной ценой. Все возможно. Если бы он был другим человеком.
Но наш герой (то есть, директор завода) видел только одно: фальшивый уран, о котором никто никогда не узнает, что он – фальшивый. Мнимый уран, который можно продать за огромные деньги… Все остальное, в том числе и чужая человеческая жизнь не имеет никакого значения. Ученые, проводившие процесс разделения двух сплавов, предложили следующий вариант: кое-какой относительной безопасности можно достичь, если, во-первых, проводить процесс плавки в подземном помещении с низкой температурой, но хорошей вентиляцией, в специальных костюмах для радиационной защиты, во-вторых, вещество в герметичном цилиндре захоронить в земле, желательно подальше от человеческого жилья, а, в третьих, момент перевозки цилиндра от лаборатории до места захоронения производить в специальном герметичном контейнере с определенной температурой. Все это нельзя было найти на металлургическом комбинате. Завод находился в черте города, там не существовало никаких подземных помещений, а строить их специально, даже за большие деньги, не было никакой технической возможности.
Через свои многочисленные подставные фирмы наш делец срочно принялся искать подходящее место (не отказываться же от своего замысла, в самом деле!). Он нашел это место совершенно случайно. Наверное, такие страшные случайности сплошь и рядом происходят в жизни. Предполагаю с большой долей уверенности, что его осенило однажды, когда по телевизору он увидел яркую, красочную рекламу „Королевского пива“, снятую в средневековом замке. Настоящий средневековый замок на отшибе, небольшой поселок среди гор. Он принялся наводить усиленные справки и понял, что это и есть то самое место, которое он так искал. Ведь там, в поселке, находится не только шикарный замок с нужными подземными помещениями, там же находится и каньон, дьявольское место с такой дурной славой!
А на человеческое суеверие и дурную славу можно, как известно, списать абсолютно все. Каньон с дурной славой и проклятиями! Каньон, обросший страшными легендами, к которому никто не подойдет даже близко! Так почему бы не добавить еще немного чудовищной славы этому самому каньону? Почему нет? А то, что поблизости есть человеческое жилье не имеет никакого значения! Что ж, его жителям просто не повезло. Кроме того, в самом замке существуют подземные помещения с хорошей вентиляцией. Например, бывший винный склад в Северной башне. С того самого момента, когда он выбрал место, где будет находиться его тайное производство и выбрал каньон, в котором безо всякой защиты будут хоронить опасные радиационные отходы (неизвестное вещество), маленький красивый поселок был обречен. Да что поселок… Поселок – только дома и дороги. Обречены были люди и обрекались они на страшную гибель – на смерть, о которой не могли даже подозревать.
Подвалы Северной башни были заняты самолично. Вернее, вначале директор завода делал попытки договориться по-хорошему с директором музея-заповедника, Виктором Алексеевым. Но, после того, как Алексеев категорически отказался от денег и от любых попыток наладить „сотрудничество“, он был попросту устранен. Алексеева убрали. Несчастный директор музея был обречен с самого начала, как только в его кабинет вошли люди со странным предложением об аренде подвалов Северной башни. Даже если б он согласился и взял деньги, осторожный делец все равно предпочел бы его убрать. Алексеев почувствовал это сразу. Наверное, посмотрел в глаза бандитам и прочитал, как в открытой книге, свою судьбу. Итак, подвалы Северной башни были заняты самовольно, нахрапом. Захоронение отходов шло своим чередом.
В поселке резко увеличилось количество смертей и болезней. Счета нашего дельца в зарубежных банках увеличивались с невероятной скоростью. В качестве прикрытия в самом музее теперь работали две бывших сотрудницы одной из многочисленных подставных фирм Горянского: новая секретарша и сотрудница, исполняющая обязанности директора. Они должны были гасить любые расспросы и разговоры. Трое любопытных (Алексеев, его секретарша и Поль Верден) были отправлены на тот свет. Чтобы не вызывать лишних подозрений и толков (разумеется, со стороны покупателей, на всех остальных ему было наплевать), плавка вещества производилась раз в три месяца и раз в три месяца в каньоне производилось захоронение страшного отхода.
Я не ошибусь, если предположу, что в земле каньона хранится много таких цилиндров. Чтобы понять это, стоит лишь взглянуть на цветы. Именно цветы стали символом тревоги, страшной тревоги, на которую никто не обратил внимания. Отходы уничтожали все живое, в том числе и растения. Прекрасные белоснежные цветы, росшие в каньоне, гордость этих мест, стали гнить. Но эта гниль была только внешне! Стоило разорвать гнилой цветок пополам, и оттуда капал сок. Цветы были живыми под страшными признаками отравления, они появлялись из земли живыми и разлагались внешне, сигнализируя своим странным состоянием о беде. Но на цветы никто не обращал внимания. Их странное превращение в гнилушки приписали проклятию поселка, тому, что Бог разгневался на эту дьявольскую землю. А чего еще ждать от темных, необразованных людей? Людское суеверие – страшная вещь! Бороться с ним практически невозможно. Если происходит что-то страшное и необъяснимое – значит, вмешивается нечистая сила. Что ж, в данном случае нечистая сила поселка выступила в лице нашего директора завода. Анатолий Павлович Горянский. Честный политик и преуспевающий бизнесмен или попросту – наш предприимчивый делец, директор и владелец металлургического завода. Вроде бы, все обстояло, как он хотел, но… Нашего героя подстерегала следующая по счету неожиданность. Неожиданность, свалившаяся как снег на голову, третья и последняя. Оказалось, что фальшивый уран по прошествии некоторого времени разлагается еще раз (вторично, уже просто так, без посторонних внешних вмешательств, сам по себе), выделяя тот же самый страшный радиационный отход. Именно эти сведения о том, что происходит с проданным ураном, о непонятных отравлениях, радиационных ожогах, гибели людей вез Горянскому иностранный журналист Поль Верден, надеясь припугнуть его тем, что он, Верден, располагая подробной информацией поднимет кампанию в зарубежных СМИ. Сопоставив случаи, попавшие в прессу о происшествиях в иностранных компаниях-покупателях Горянского и случаи в забытом Богом и людьми поселке возле туристического центра N., Поль срочно собрался в N., надеясь, что выследит в каньоне момент захоронения цилиндра.
В тот первый раз Поля Вердена и Виктора Алексеева постигла неудача. Высидев возле каньона несколько ночей, они не увидели ничего. И, естественно, они не могли знать точное время и месяц, когда происходило захоронение. Виктор не успел это узнать. Практически всю информацию о том, чем занимались в Северной башне замка, собрал Виктора Алексеев. Он следил за ними, разговорил нескольких рабочих. Его подробные записки о Горянском передала мне Вера вместе с визиткой и головой своего мужа. Когда в музее появился иностранный журналист, к тому же умный и симпатичный, Виктор воспринял это как шанс. Но шанс был одновременно его приговором. За Виктором ведь постоянно следили (даже подсунули вместо охранника своего человека, но Виктор не мог об этом знать). Разумеется, бандиты Горянского узнали о контактах Алексеева с Верденом, об их ночных дежурствах в каньоне. Вечером 14 ноября Виктора схватили на пустынной дороге домой, затолкали в машину, убили, а тело бросили в каньон на место последнего захоронения отхода, рассчитывая, что сильное излучение изуродует тело до неузнаваемости. Чтобы стереть отпечатки пальцев, его руки даже специально закопали в землю.
Но они не приняли в расчет мужество Веры и ее брата, проницательность секретарши тети Лиды и стоматологическую карту Виктора Алексеева. Что же касается меня, то информацию обо всем этом я достала из разных источников. К примеру, чтобы узнать о деятельности Горянского на его заводе, я нашла одного из его работников, незаконно уволенного и от того держащего на Горянского зуб. О том, что к смертям в поселке причастен Горянский, упоминалось в письме секретарши (в том самом письме, которое уничтожила сотрудница посольства, считая его бредом сумасшедшей). Тетя Лида видела визитку, читала имя и прямо упоминала это имя в своем письме. Она открыто писала о том, что Горянский тайно стоит во главе всей организации. Схема (по ее представлению) выглядела следующим образом.
