— Его смыло за борт, мистер Феникс? У меня духу не хватает посмотреть.
— Нет, мистер О'Ши, он сейчас с Эбадом, держит штурвал. И Честный тоже там.
— Благослови их Бог, всех троих. Но этот штурвал, он того и гляди выворотится из палубы. — Эйри заплакал. — И очутимся мы все в гостях у моря, в черной преисподней.
Феликс взял Эйри за руку.
— Я слыхал о таких штормах, Эйри. Хороший корабль вроде нашего вполне способен выдержать их.
Эйри закашлялся и, дождавшись секундного затишья, спросил:
— Ты-то откуда знаешь? Ты же никогда и в море-то не бывал…
— Зато я знал людей, которые бывали.
— А этим типам можно верить?
— Да. Это мои отец и дядя…
Налетевший порыв ветра заткнул им рты.
Буря достигла наивысшего накала. Еще битый час море потешалось над ними — хотя, по мнению Артии, это корабль потешался над штормовым ветром.
Потом шторм закончился — так же внезапно, как и начался.
Перед кораблем, будто черные кирпичные стены, вздыбились две огромные волны — и в следующий миг рассыпались мириадами брызг. Над всё еще бурным, но уже не бушующим морем повисла луна, низкая, полная и оранжевая, как тыква.
Корабль вырвался из жерла урагана и вылетел, как на крыльях, в другую ночь, в другую вселенную.
— Ага, вот и моя шарманочка, надежная игрушка, ни капли воды в нее не просочилось!
— В кубрик много рыбы позалетало. Свин сожрал одну — чертов пес!
— Все куры промокли, четырех яиц не хватает…
— А тарелки-то, глядите — все побились…
— А руки мои, руки! Только посмотрите — совсем изуродованы!
— Да, Дирк, не сыграть тебе больше на клавесине…
* * *
В ту ночь море не знало покоя. В сиянии тыквенной луны по воде плавали самые разные предметы, поднятые из глубин гигантской ложкой шторма. Отсвечивали зеленовато-перламутровым отливом деревянные обломки потерпевших крушение кораблей. Летучие рыбы выскакивали из воды и парили над поверхностью океана, золотистые в темноте, черные в лучах луны. Позже кипящий морской котел пополнили длинные, будто змеи, угри: они свертывались кольцами, светились голубовато-белым мерцанием. От наэлектризованного воздуха покалывало кожу. Морские звезды плавали огромными хороводами, будто коралловые острова, а в расчистившемся небе, затеняя звезды, парили мелкие облачка.
Небо и море словно стали отражением друг друга — оба полны движения, оба темны, и всюду мерцают крошечные огоньки. Луна плыла по небу, а «Незваный гость» — по морю.
* * *
Весь следующий день команда отмывала и отчищала «Незваного гостя». Из трюма откачали воду, выскоблили палубы, заново просмолили мачты. Починили деревянный рангоут, на пробоины наложили заплаты.
Ветер теперь не мешал им, а помогал. Толковый Катберт снял и зашил паруса, забрался на бизань-мачту и починил лопнувший брамсель.
А когда на море спустились сумерки, зажглись звезды, и наступило время ужина, ветер окончательно стих. Но это затишье не походило на мертвенное безмолвие полосы штилей. Оно успокаивало, словно в колыбели тихонько покачивало корабль на мелких волнах.
— Воспользуемся случаем, — сказала Артия, — отдохнем немного.
Но тут взошла луна. Взошла она слишком рано и сразу со всех сторон.
Пираты сгрудились у поручней.
Жемчужное сияние окаймляло горизонт, куда ни посмотри. «Незваный гость» очутился в центре темного круга, как черный камень посреди огненного серебряного кольца.
— Мистер Вумс, — спросила Артия. — Что это?
— Должно быть, последствия шторма, капитан.
— Нет, — возразил Эйри. — Тут дело нечисто, клянусь дельфиньим хвостом.
— Ерунда, мистер О'Ши!
— Послушайте, капитан Артия, — сказал Эйри. — Эти воды полны загадок. Разве вы никогда не слыхали о Летучем Голландце?
Артия нахмурилась. Все внимательно смотрели на Эйри, его лицо было залито призрачными отблесками серебристого морского огня.
Как ни странно, первым заговорил Феликс:
— Мистер О'Ши, это всего лишь легенда…
Но Эйри упрямо покачал головой.
— Он был голландским торговцем, — начал рассказывать он. — А другие говорят, что капитаном-китобоем. Он призвал к себе на помощь дьявола, и ураганы вокруг мыса гнали его корабль что есть мочи, чтобы он заработал побольше. Потом однажды дьявол пришел к нему и потребовал уплаты. Он перебил всех людей на его корабле, а самого голландца сделал бессмертным. Теперь он навеки обречен в одиночку скитаться по этим морям.
— А те, кто увидят его призрачный корабль, — подхватил Черный Хват зловещим голосом, — знают: один из них обречен на смерть.
— Ах да, понимаю, — сказала Артия. — Вы же актеры, господа. — Она захлопала в ладоши. — Браво.
Черный Хват только сплюнул за борт.
Остальные предпочли оставить свое мнение при себе, лишь обменялись мрачными взглядами. Никто не собирался идти спать. Впрочем, Артия и не настаивала.
— Эбад, как, по твоим подсчетам, мы вышли в восточные моря? — отвела она в сторону первого помощника.
— Здесь проходит их граница. И должен тебе сказать, Эйри прав: здесь частенько творятся странные дела.
— Не говори об этом никому. И прежде всего Эйри. Мистер Феникс, — Артия подошла к нему, — спасибо за разумные слова.
— Меня благодарить не за что. Я не верю в призраков. Мертвые не возвращаются, и бессмертных не бывает.
Они стояли под квартердеком.
— А вы никогда не сталкивались с обратным, мистер Феникс? Иногда они возвращаются, и кое-кто из них бессмертен.
Феликс кивнул.
— Только в сновидениях.
И тут в ночной тиши раздался жуткий, низкий, зловещий вопль. Кто или что его испустило?! Феликс, Артия и вся ее команда — даже залитый серебряным светом луны, ощетинившийся Свин, даже растопыривший перья Планкветт — одновременно обернулись к востоку. Феликс опустил руку на плечо Артии. Его касание было наэлектризованным, как сама ночь.
— Смотри!
Из призрачного сияния ведьмовского кольца выступил силуэт, облитый чернотой, как мерцающая клякса. Это был громадный корабль. Длинный, широкий, под всеми парусами. Он стремительно шел вперед, вдоль изгиба сияющего круга, и гнал его ветер, которого не было, а озарял свет, который не освещал ничего, кроме этого слабо трепещущего силуэта.
— Это Летучий Голландец!
— Он приносит несчастье всем, кто его видит…
— Один из нас обречен на смерть!
Артия стряхнула с себя оцепенение, раскрыла рот, чтобы крикнуть им: всё это полная ерунда! Но в этот миг светящееся кольцо погасло само собой. Теперь лишь непроницаемая чернота соединяла небо с водой. И не было в ней никаких других кораблей, кроме «Незваного гостя», спокойно покачивающегося на волнах.
