принимать практически в любом сочетании (за исключением наблюдения, которое мало что даст само по себе, если не будет сопровождаться инспекциями). США стоило бы прояснить с Россией, а может быть, и с Китаем, какие сочетания могли бы быть полезными.
Один очевидный фактор, способный повлиять на предложенную схему, — способ базирования. Например, для систем наземного базирования, развернутых вдали от баз МБР, возможно, будет достаточно только инспекций. В то же время в отношении систем морского базирования, которые могут быть применены из районов пуска ракет в ядерном оснащении, желательно было бы установить более жесткие меры контроля. К сожалению, морское базирование — это тот случай, когда реализовать меры по укреплению доверия будет, вероятно, труднее всего (подробнее об этом см. ниже).
Идея уведомления других государств о пусках средств НБГУ может встретить определенное сопротивление. Самый очевидный пример: США, естественно, не захотят уведомлять Пекин о пуске, если целью является сам Китай. Кроме того, в Соединенных Штатах может возникнуть обеспокоенность, что если Москва и Пекин будут не согласны с США в вопросе о применении силы против какого-либо государства, они могут сообщить этому государству о полученном уведомлении. Несмотря на это, данная проблема все же решаема. Например, для России (а в будущем и для Китая) уведомления за час до пуска, вероятно, будет достаточно, чтобы привести СПРН к готовности перед предстоящим пуском, но не для того, чтобы сообщить об уведомлении другому государству. Более того, США могут не передавать информацию о местонахождении атакуемого объекта. Опять же Соединенные Штаты могут результативно обсудить этот вопрос с Россией и Китаем (в ходе двусторонних консультаций по отдельности с каждой из сторон).
Способствовать снятию обеспокоенности Москвы и Пекина в отношении выживаемости их ядерных сил могли бы и другие меры. Независимо от того, будут средства НБГУ предметом будущего договора о контроле над вооружениями или нет, неформальные меры по укреплению доверия были бы полезны в этом плане. Пожалуй, важнейшим преимуществом таких мер является то, что их можно будет применить к тем типам неядерных вооружений, которые нельзя будет охватить юридически обязывающими ограничениями из-за возражений США, в частности, к крылатым ракетам большой дальности. Меры по укреплению доверия ослабят опасения России в отношении крылатых ракет и, возможно, будут способствовать согласию Москвы на их исключение из повестки дня в будущих переговорах по контролю над вооружениями.
Укрепление доверия не обязательно должно быть (точнее, не должно быть) «улицей с односторонним движением». Как подчеркивают американские официальные лица, Россия и Китай вкладывают значительные средства в разработку крылатых ракет в неядерном оснащении и других высокоточных вооружений[444]. Таким образом, всем сторонам, включая и Соединенные Штаты, было бы выгодно принятие взаимных мер по укреплению доверия, таких, например, как обмен данными.
В последние годы выдвигалось немало предложений на этот счет, в том числе и российскими экспертами, что создает прочную основу для обсуждения этой проблемы на официальном уровне[445]. Ниже кратко изложены некоторые из наиболее многообещающих идей.
Обмен данными
Взаимный обмен данными между Россией и США о высокоточных неядерных вооружениях мог бы увеличить уверенность каждой из сторон в собственных оценках потенциала другой стороны и поднять уровень предсказуемости, что, по-видимому, способствовало бы повышению уверенности России в отношении выживаемости ее ядерных сил. В рамках Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) и ее структур-предшественниц, куда входят как Россия, так и США, давно уже практикуется обмен данными по некоторым другим видам вооружений[446]. А с учетом обеспокоенности России в отношении НАТО стоило бы подумать о возможности многостороннего обмена данными с участием стран ОБСЕ, заменяющего или дополняющего соответствующее двустороннее соглашение.
Обмен данными о высокоточных вооружениях, в том числе о крылатых ракетах, мог бы охватывать и планы закупок и/или развертывания. В первом случае стороны могли бы договориться об обмене информацией, например, о пятилетних планах закупок про согласованному списку видов неядерных высокоточных вооружений[447]. Возможна также договоренность о заблаговременных (например, за год) уведомлениях об изменениях в этих планах. Российские эксперты предлагают обмениваться данными о «практике размещения ВТО на кораблях, подводных лодках и в авиации»[448]. Этого можно было бы достичь, например, путем обмена данными о количестве высокоточных обычных вооружений согласованных типов, которые развернуты в определенных регионах.
Конечно, выработка конкретных условий и определений для любого обмена данными потребует немалого объема совместной работы. Но такая работа может быть полезна сама по себе — она будет способствовать диалогу о положениях доктрины каждого из государств, связанных с применением высокоточного оружия.
Наладить обмен данными между США и Китаем намного труднее, но постановка такой задачи в долгосрочной перспективе оказалась бы полезной. Так, Соединенные Штаты могли бы передавать Пекину данные о планах закупок средств НБГУ в обмен на информацию об аналогичных китайских вооружениях, например, о ракетах DF–21D[449]. И в этом случае диалог о деталях такого обмена данными также может оказаться не менее полезным, чем сам обмен.
Ограничения по местам базирования и уведомления о перемещениях
Ограничения по местам базирования и уведомления о перемещениях могут выполнять те же задачи, что и обмен данными, и в этой области также существуют известные прецеденты. Новый Договор СНВ, в частности, запрещает базирование тяжелых бомбардировщиков за пределами национальной территории и предписывает уведомлять об их перемещении (необходимо отметить, однако, что эти ограничения по местам базирования не препятствуют «временному размещению» тяжелых бомбардировщиков за рубежом в оперативных целях[450]). Россия и США могли бы договориться применить эти меры на добровольной основе по отношению к бомбардировщикам, не охватываемым Договором СНВ[451]. Одним из главных «кандидатов» окажется американский бомбардировщик B–1B, который первоначально подпадал под действие нового Договора СНВ, но перестал быть предметом договора после того, как США провели показ, призванный продемонстрировать, что этот самолет более не способен использовать ядерное оружие.
В том же ключе Арбатов с соавторами предлагают запретить базирование ударной авиации США на территории новых членов НАТО в обмен на аналогичное обязательство России в отношении ее союзников[452]. Наверное, начать с юридически обязывающего соглашения на этот счет окажется неприемлемым для НАТО, но, используя формулировку своего обещания не базировать тактическое ядерное оружие на территории новых членов НАТО, США могли бы сделать публичное заявление, что у них «нет ни необходимости, ни планов, ни намерений» развертывать ударные боевые самолеты на территориях этих государств[453]. Такая формулировка, вероятно, не полностью удовлетворит Россию (особенно с учетом прошлых разногласий в отношении расширения НАТО), но она может стать полезным первым шагом.
Наблюдение за учениями
Еще один вариант взаимного обмена, также предлагаемый российскими экспертами, предусматривает присутствие наблюдателей на учениях с
