в Англию, правда, в качестве разведчика общего профиля, но специализировался на добывании научно-технической информации, ибо обладал инженерными знаниями. Лондонская резидентура располагала обширной сетью агентов по линии НТР, но многие из них находились вне связи, будучи временно отключенными от работы либо просто брошенными из-за репрессий тридцатых годов.
Восстановление агентурной сети в большой степени легло на плечи молодого разведчика Дэна — Барковского. Как вспоминал Владимир Борисович: «К концу 1941 года резидентура сообщила в Центр о создании работоспособной агентурной сети. Первые месяцы работы в Лондоне заложили фундамент для моего совершенствования как разведчика в последующие годы».
А всего-то опыт разведчика общего профиля заключался в стремительном обучении «разведывательному ремеслу» в числе слушателей одного из первых наборов год назад созданной Школы особого назначения.
От агентов стала все больше поступать информация (секретная, актуальная, документальная) по радиолокации, алюминиевым сплавам, судостроению, авиации и, самое главное, впервые полученная информация по работам в Англии над атомным оружием.
Еще пребывая в Англии, причем в самом начале войны, Барковский был награжден своим первым орденом — «Знак Почета» за техническую информацию по защите судов от магнитных мин. После войны — Штаты (линия НТР), и затем там же работал руководителем всех резидентур.
Девять лет в штаб-квартире НТР — совместная работа под началом идеолога и стратега НТР Квасникова и, после его преждевременного отстранения от дела, руководство большим коллективом, в частности по оказанию помощи нашим вооруженным силам в создании ракетно-ядерного щита всех сфер базирования — наземного, воздушного и морского.
Более двадцати лет было отдано подготовке молодых разведчиков в кузнице кадров — Краснознаменном институте и Академии внешней разведки. Кандидат исторических наук, историограф НТР, почетный профессор и активный общественник по профессиональному направлению. Его боевая и мирная жизнь отмечены знаками «Почетный сотрудник госбезопасности» (КГБ) и «За службу в разведке» (СВР).
Семь орденов за пятьдесят лет служения Родине на «тайном фронте» — это почетная дань Родины за государственную Гражданственность, Патриотизм и Профессионализм.
ФЕКЛИСОВ Александр Семенович (1914–2008). Сотрудник внешней разведки госбезопасности (1939–1974). В годы войны работал в США (1941–1946), затем в Англии (1947–1950). В этих странах имел на связи ценного агента Клауса Фукса по линии операции «Энормоз» (атом).
Руководил английским и американским отделами разведки (1950–1960). Резидент в Вашингтоне (1960–1964), активный участник разрешения Карибского кризиса (1962). Разведчик-агентурист.
Заместитель начальника ВРШ и Краснознаменного института (1964–1974). Кандидат исторических наук. Автор записок разведчика. Присвоено звание Героя России в 1996 году. Умер в 2008 году, похоронен на Аллее Героев на Троекуровском кладбище.
Александр Семенович Феклисов родился 9 марта 1914 году в Москве, в семье железнодорожника. После семилетки учился в ФЗУ, на рабфаке, работал на заводе.
В 1939 году окончил Московский институт инженеров связи и был принят на службу в разведку госбезопасности. После прохождения подготовки в Школе особого назначения был направлен в США в качестве сотрудника нью-йоркской резидентуры (1941). Его прикрытием на многие годы стала дипломатическая служба — консульская и посольская.
В годы войны добывал научно-техническую информацию в области электроники, радиолокации, реактивной техники, а главное — по вопросам атомной энергии и ее военного применения. От своих источников получал секретные, актуальные и документальные сведения, включая сведения практического промышленного значения.
В послевоенное время, находясь в Лондоне, получал ценные комплексные документальные материалы по созданию в Англии и США атомного и ядерного оружия.
В год Карибского ракетно-ядерного кризиса через возможности резидентуры установил прямой контакт между главами США и СССР, чем способствовал успешному разрешению кризиса.
Десятилетие отдал подготовке кадров разведки и в 1974 году вышел в отставку. В последующем издал книги-воспоминания о личной работе и деятельности разведки в годы войны и в период холодной войны.
За заслуги перед Отечеством награжден шестью орденами, нагрудным знаком «Почетный сотрудник госбезопасности» (КГБ) и «За службу в разведке» (СВР).
Присвоено звание Героя России в 1996 году. Умер в 2008 году, похоронен на Аллее Героев на Троекуровском кладбище.
* * *
Таковы краткие сведения из биографии легендарных Героев, атомных разведчиков. Они отдали более пятидесяти лет служению Отечеству на «невидимом фронте» в военное и мирное время.
Здесь приводятся выдержки из бесед с ветеранами — кавалерами Золотой Звезды Героя в канун нового столетия.
— Как вы восприняли присвоение вам столь высоких званий?
Владимир Барковский: Для меня лично такая оценка моего скромного труда явилась полной неожиданностью. Был рад, бесспорно. Рад, в первую очередь, за своих товарищей.
Кстати, в июле 1995 года Героем стал Морис Коэн (Питер Крогер), боевой соратник и муж Леонтины. Вот это судьба! Супружеская пара разведчиков-нелегалов, и оба — Герои России!
Александр Феклисов: Очень сожалею, что столь почетную награду не получили при жизни Леонид Романович Квасников и Анатолий Антонович Яцков, замечательные разведчики-профессионалы и мои товарищи по работе в нью-йоркской резидентуре.
Впрочем, деятельность сотрудника внешней разведки почти всегда остается в тени и отмечается зачастую спустя многие годы. Такова специфика нашей профессии.
— Сумели бы наши ученые во главе с Курчатовым создать без участия разведки атомную бомбу? Время от времени этот вопрос поднимается на страницах печати.
Владимир Барковский: А мы ни на что и не претендуем. Разведка добывала ценную сверхсекретную информацию, а наши ученые работали над проблемой. Каждый занимался своим делом.
Кстати, самая достоверная и перспективная научно-техническая информация становится полезной только тогда, когда попадает на благодатную почву, когда понимается ее значимость. Так случилось и с информацией об атомном оружии.
Александр Феклисов: Полностью согласен с Владимиром Борисовичем. Нашу бомбу создавали ученые, инженеры, рабочие, а не разведка. В невероятно сложных условиях они сумели в короткие сроки создать атомный щит для Родины. А сведения, добытые разведкой, только ускорили эту работу.
— В последнее время в некоторых средствах массовой информации затрагивается вопрос об этической стороне деятельности разведки. Что можно сказать в этой связи применительно к вашей работе?
Владимир Барковский: Вреда США и Англии мы не причинили, а всего лишь укрепляли могущество нашего государства. Ведь после заявления президента Трумэна о том, что у США появилась «крепкая дубинка против русских», каких-либо сомнений относительно истинных ядерных намерений американцев не оставалось.
Александр Феклисов: У американцев были разработаны планы атомного нападения на Советский Союз. План «Троян», план «Дропшот»… По этим планам определялись сроки атаки, количество бомб, которые необходимо было сбросить на Москву, Ленинград, Киев и другие города, основные промышленные центры нашей страны. Появление советского атомного оружия стабилизировало обстановку.
— Вы оба являлись участниками Великой Отечественной войны как закордонные разведчики. А какими
