с легионерами, так как считал, что они уже достаточно обогатились при разграблении Ктесифона. Горожане, однако, воспользовались передышкой и всего за одну ночь восстановили стену. Увидев, что все придется начинать сначала, легионеры, прибывшие из Европы, отказались идти на штурм. Солдаты, набранные в Сирии, оказались на свою беду более сговорчивыми — они полезли на стены и были перебиты. После этого, поняв, что еще немного, и он останется без войска, Север ушел в Сирию{782}.
Очевидно, что парфянская кампания вряд ли принесла Северу удовлетворение. Ему не удалось захватить новые территории вне прежней сферы влияния Рима, а людские потери оказались столь тяжелы, что впору было говорить не о победе, а о поражении — тем более что все завершилось провалом осады Хатры. Однако нельзя не признать и то, что поход Севера значительно ослабил Парфию. Вновь подверглись опустошительному вторжению ее западные территории, вновь были разрушены столицы — причиненный ущерб, надо думать, ускорил ее движение к гибели.
После ухода Севера из Хатры источники теряют интерес к Парфии. У нас нет никаких сведений о ней вплоть до 207/208 года{783}, когда Вологеза IV сменил на парфянском троне его сын — Вологез V{784}. Да и о последующих нескольких годах данных немного, и мы вынуждены пользоваться косвенной информацией, понимая, что она, так или иначе, затрагивает Парфию.
Монета с изображением Вологеза V
Так, ставший в 211 году императором Каракалла выманил в Рим правителя Осроены Абгара IX, который слишком усилился и начал претендовать на самостоятельность в принятии решений. В столице империи прибывший с дружественным визитом Абгар был посажен под арест и обратно уже не вернулся. Осроена же была подчинена прямому римскому правлению. Ту же операцию провернули с царем Армении и его сыновьями, которые конфликтовали между собой. Их уговорили приехать в Рим якобы для того, чтобы здесь, под эгидой римлян, они договорились о мире, и поступили с ними точно так же, как и с царем Осроены. Но в отличие от осроенцев армяне подчиниться римлянам отказались и восстали{785}.
Примерно в это же время, около 213 года, в Парфии началась новая междоусобица — на этот раз между Вологезом V и его братом Артабаном V{786}, который правил в Мидии и чеканил свои монеты в Экбатане, но теперь, судя по всему, решил распространить свою власть на Месопотамию. Письменная традиция утверждает, что ссору между венценосными братьями подстроил Каракалла, дабы таким образом ослабить Парфию. В то же время Дион Кассий считает, что парфянская междоусобица произошла по воле случая, а римский император просто приписал себе заслугу, которой не было{787}.
В любом случае, Каракалла решил воспользоваться хаосом в Парфии и отыскал предлог для войны против нее в нежелании парфян выдать ему армянского царевича Тиридата и философа-киника Антиоха из Киликии. Когда-то этот киник получил похвалу и деньги от Севера и Каракаллы за то, что поднимал дух замерзающих на лютом морозе легионеров, валяясь голым в снегу. Но затем он примкнул к Тиридату и вместе с ним переметнулся к парфянам{788}.
Зиму 214/215 года Каракалла провел в Никомедии, где наблюдал за сооружением двух очень больших осадных машин, которые затем разобрали, чтобы в таком виде доставить в Сирию водным путем{789}. Насколько мы можем судить, для участия в кампании полностью или отдельными когортами были предназначены следующие легионы: I и II Вспомогательные{790}, II Парфянский{791} под командованием Элия Деция Трициана, III Августов{792}, III Италийский{793}, III Киренаикский, IV Скифский, а также какие-то части, набранные в Германии{794}. Узнав, какая сила против них направлена, парфяне сочли за лучшее выдать Тиридата и Антиоха, и Каракалла решил на время поход против Парфии отложить. Вместо этого он отправил армию под командованием вольноотпущенника Феокрита против армян, а сам проследовал в Антиохию, где провел зиму 215/216 года. Здесь его настигло известие, что Феокрит потерпел жестокое поражение{795}.
Тем временем Артабан одолел Вологеза и к 216 году завладел Месопотамией, хотя Вологез еще по меньшей мере шесть лет сохранял какие-то территории и чеканил свои монеты в Селевкии{796}. В начале 216 года Каракалла направил к Артабану посольство с предложением жениться на его дочери. Таким образом, возможно, он надеялся объединить под своим правлением две великие державы, но, поскольку положительный ответ был маловероятен, то можно предположить, что Каракалла просто хотел получить повод к войне{797}. Впрочем, Геродиан, чьи сведения заслуживают самого осторожного подхода, утверждает, что Артабан ответил согласием. После этого Каракалла якобы переправился через Евфрат и отправился к «резиденции Артабана», причем повсюду в его честь совершали жертвоприношения, украшали венками алтари, подносили благовония и курения. По прибытии римского императора к парфянскому двору состоялось празднование, и в самый его разгар, когда парфяне, отложив в сторону оружие, предались веселью, римляне напали на них и многих убили. Правда, Артабану удалось бежать{798}. Трудно сказать, насколько соответствует истине этот странный рассказ. Факты же говорят о том, что в 216 году Каракалла разорил большую часть Мидии, разрушил много крепостей и захватил Арбелу, где приказал вырыть кости парфянских царей и разбросать их по округе{799}.
На этом война еще не была окончена, так как Артабан отступил в горную местность и готовился продолжать борьбу. Но Каракалла уже сообщил о победе Сенату{800}. В Риме состоялось празднование, и были выпущены монеты с надписью VIС (TORIA) PART (HICA) («победа над Парфией»){801}. То, что с празднованием поспешили, убедительно доказал Артабан, который весной 217 года выступил в поход и уничтожил несколько римских гарнизонов в Месопотамии{802}. Каракалла впал в растерянность, поскольку по характеру своему совершенно не способен был преодолевать трудности. Над римлянами из-за его бездействия возникла угроза поражения, но тут в дело вступил префект претория[22] Макрин — он составил заговор, и 8 апреля 217 года Каракалла был убит по дороге из Эдессы в Карры{803}.
В лагере легионеров в Эдессе состоялись выборы нового императора, и за
