три версты, и она на десяток метров возвышается над землёй. А потому терять горизонтальную скорость никак нельзя. Как результат, мы растянулись эдакой цепочкой, глядишь ещё и за птиц примут. Больших таких птах. Ага.
На цель получилось выйти с довольно приличным запасом по высоте, что не могло не радовать. Правда, времени чтобы перевести дух всё равно не было, но хотя бы небольшой резерв для манёвра, и то дело.
Мы с Настей зависли на высоте в пару сотен метров, и быстро высвободив ружья вскинули их беря на мушку часовых на башне и стенах. Те наблюдали за нами в полном недоумении, силясь понять, что вообще происходит. Нападения никто из них явно не ожидал. О подобном способе десантирования слышать пока не доводилось. Что в общем-то и не удивительно.
Я взял нужную поправку, с учётом перепада высот, и нажал на спусковой крючок. Дробовик привычно толкнул меня в плечо, а стреловидная пуля практически сразу сразила свою цель. Солдат в сером кителе переломился в поясе, и повалился на площадку юго-восточной башни. Рядом упал его товарищ. А ещё секунду спустя на неё начали один за другим приземляться наши штурмовые двойки. Точно такая же картина происходила и на юго-западной башне.
Покончив с этими охранниками, мы извернулись, и начали стремительный спуск к захваченной площадке от которой к южной башне уже бежали двое бойцов. Едва ноги коснулись площадки, как я поскользнулся, но всё же не упал. Бездельники, эти охранники. А ну как сверзятся с верхотуры. Не могут нормально отчистить, так хоть песочком посыпали бы, благо его тут нужно немного.
Выдернули тросы из крыльев, стянули и закрепили их встроенными тесёмками. Я повёл плечами от озноба. Оно вроде и не так морозно, и солнышко греет, но в то же время присутствует лёгкий ветерок, да и спуск комфортным не назвать. Февраль, как никак, пусть в этом мире и не так холодно как в прошлых и родном, но всё это относительно.
— Пошли, — скомандовал Насте, и первым двинулся к винтовой лестнице.
Площадка третьего этажа была пуста. Охранник валялся у стены, решётка ведущая в коридор распахнута. Дальше, в неровном свете газовых фонарей я приметил пару штурмовиков, оказавшихся тут перед нами, и тело убитого надзирателя у дверей одной из камер.
Всё это отметилось как-то мимоходом. Пока извлекал и забрасывал на нижнюю площадку лестничной клетки свето-шумовую гранату. Едва грохнул взрыв, как я поспешил вниз, двигаясь при этом насколько стремительно, настолько же и бесшумно. Не стоит расслабляться и топать как слон.
На лестничной площадке второго этажа обнаружился охранник, выронивший винтовку, зажмурившийся и зажавший уши. Прилетело ему знатно. Если от осколков и взрывной волны обычной гранаты амулеты ещё защитят, то против свето-шумовой они бесполезны. В смысле, обычная так же оглушит, но эта ещё и на полминуты напрочь лишает зрения.
Выстрел! Бедолага откинулся назад и сполз по стене. Я даже мысли не допускал оставлять кого-либо у себя за спиной. Не в бирюльки играю. А то что он тут ни при чём… Надел форму, значит подписался под тем, что готов погибнуть. И вообще, мысли о гуманизме посреди схватки, верный путь к гибели.
Все эти метания нужно оставлять на время после боя. И человеческое отношение к пленным в том числе. Разумеется, если они этого заслуживают. Тварей в человеческом обличии я никогда не жалел, хотя и не измывался над ними, чтобы что-то там доказать тому, кого не собирался оставлять в живых.
Тем временем Настя сквозь решётку подстрелила надзирателя, успевшего пальнуть в нас из револьвера. Мало того что бесполезно, так ещё и не попал. Чего не сказать о Бирюковой, вогнавшей пулю ему точно в грудь.
Зато солдат в южной башне, так же находившийся за решёткой выстрелил точно и я ощутил толчок в плечо. Тут конечно всего полсотни метров, но мне много раз доводилось наблюдать, как мазали и практически в упор, так что, порядок у него с нервами. А вот в плане подготовки, полный швах. Кто же палит вот так, в открытую, встав на колено. Настя не стала разводить канитель, и выстрелила во второй раз, упокоив и его.
Судя по кольцам на пальцах убитого мною солдата, экипированы они были вполне на уровне — трехкаратные «Панцирь» с «Кольчугой», и двухкаратные «Лекарь» с «Кошачьим глазом». Слабая защита против моих пуль. Хотя сама экипировка личного состава достойна уважения. Это ведь не личная дружина князя, особые или гвардейские части. А самые обычные солдаты.
К слову, у убитых на верхней площадке и третьем этаже я кольца с амулетами не приметил. И вряд ли они ими не были экипированы. Скорее уж, что с бою взято, то свято. Чему я возражать и не подумаю, если только у парней жадность не возобладает над разумом. А вообще молодцы. Ведь до этого никто из них не убивал людей. Но вот случилось, и рука не дрогнула, и о трофеях не забыли. Всё же люди в этом времени иной закваски, да и проведённый отбор что-то да значит.
Я так же не стал пренебрегать трофеями и сорвал с пальцев казённые полукольца с топазами. Снял с крюка ключи от решётки и открыл замок. Из камер не доносилось ни звука, хотя я знал точно, что узников тут хватает. Городская тюрьма чуть не под завязку набита. Когда вошли в коридор, я запер за собой решётку передав ключ Насте, которая тут же устремилась к южной башне.
Снаружи донеслись звуки злых коротких очередей. Похоже гарнизон пришёл в себя, и солдаты начали выбегать во внутренний двор, вот их пулемётчики и обрабатывают. У нас в отряде их двое, говорю же, что на экипировке и вооружении не экономлю.
Я склонился над надзирателем. Сдёрнул с него амулеты, и снял с пояса кольцо с ключами от камер. Подошёл к нужной, и вскрыл глухо лязгнувший замок.
— Мария Анатольевна, ты тут? — Заглянув вовнутрь, поинтересовался я.
— Лютый? Ты как здесь? — искренне удивилась она.
— На выход. Все вопросы потом.
Девушка растолкала сокамерников и выскочила в коридор. И тут же удивлённо воззрилась на меня, наблюдая как я запираю камеру, и бросаю ключи на пол.
— Но-о… — недоумевающе протянула она.
— Я без понятия кто они и за что тут прохлаждаются, — забрасывая добытые амулеты в малахитовую шкатулку, перебил её я. — Не хватало ещё душегубов на свободу выпускать. Держи, — покончив с амулетами, протянул я ей патронташ, дробовик и ладанку с набором амулетов.
— Лютый там…
— Мария Анатольевна, надела ладанку, взяла
