– Знаете, – сообщил судья, созерцая Рози, – без моих очков мне по-прежнему трудно определить, какой конец я вижу.
– Конец чего? – спросил сэр Магнус.
– Рози, – ответил судья.
– Надеюсь, – пропел мистер Филигри, семеня по дороге, – у Сэмэнты найдется что поесть. Я знаю, что напитков у нас предостаточно.
– Лишь бы было предостаточно напитков, – заметил сэр Магнус. – Остальное не так важно. Случайно у вас нет вишневки?
– Есть вишневка, и немало, – сказал мистер Филигри. – Я заказал однажды три бочонка, но, к сожалению, она не пользуется спросом.
– Лишнее подтверждение того, – заключил сэр Магнус, заряжая ноздри табаком и чихая, – что нынешним неведомо понятие хорошего вкуса.
Наконец они обогнули последний поворот и увидели «Единорога и Лиру», который, несмотря на золотистую камышовую кровлю, больше всего походил на благодушно растянувшегося на земле черно-белого кота.
– Ур-ра! – ликующе завопил Этельберт, коему явно ударил в голову деревенский воздух. – Пришли!
Тут же отворилась дверь «Единорога и Лиры», и на пороге появились лорд Феннелтри и Сэмэнта.
– Как доехали? – спросил его светлость.
– Отлично! – крикнул сэр Магнус, приветственно взмахнув тростью. – Я решил, что куда удобнее путешествовать на открытой платформе вместе со слоном, чем в купейном вагоне в окружении кучи зануд.
– Или мокриц, – добавил судья, покатываясь со смеху.
– Сэм, дорогая, – озабоченно выдохнул мистер Филигри, – как там у нас с едой?
– О, можешь не беспокоиться, – сообщила Сэмэнта. – Лорд Феннелтри – добрейший человек на свете. По пути мы остановились, и он настоял на том, чтобы закупить всякую всячину.
Она провела всех на лужок за домом, где они увидели накрытый белоснежной скатертью длинный стол на козлах, изнемогающий под тяжестью съестных припасов. Тут был целый взвод холодных жареных фазанов, полный поднос яиц ржанки, горы устриц, огромный копченый окорок, розовый и нежный, словно облако на закате, жареный задок бычка, равного которому, наверно, не было во всей округе.
– Вы чрезвычайно добры, лорд Феннелтри, – сказал Адриан. – Особенно если учесть, что я выиграл дело.
– Дружище, – серьезно произнес его светлость. – Я не стал бы ничего покупать, проиграй вы дело, но мне подумалось, что легкая закуска всем нам поможет восстановить силы после путешествия.
– Я был бы совершенно счастлив, – невнятно молвил сэр Магнус, жуя устриц и яйца, – если бы мне предложили глоточек вишневки, о которой нам говорил мистер Филигри.
– Конечно, конечно, – отозвался мистер Филигри, стирая с губ крошки пирога, после чего просеменил в дом и вернулся с небольшим бочонком, возле коего тотчас занял пост сэр Магнус.
На изумрудную лужайку легли длинные тени; за столом царили мир и доброжелательство. Мистер Паклхэммер тихо напевал себе под нос, размахивая пивной кружкой. Черная Нелл, справившись с приступом икоты, изучала ладонь Гонории и предсказывала ей карьеру, которой позавидовала бы Сарра Бернар. Лорд Феннелтри лежал на траве, словно в трансе, созерцая небо и слушая длинную сложную лекцию судьи на темы правоведения. Адриан, сидя напротив Сэмэнты, смотрел, как солнечные лучи, просачиваясь через древесную листву, рисуют яркие узоры на ее медно-рыжих волосах. Потом вдруг, не в силах больше любоваться такой красотой, встал и направился в конюшню под предлогом необходимости проверить, как там Рози.
Она сперва присоединилась было ко всей компании, однако деликатесы на столе пришлись ей не по вкусу, и Адриан позволил ей выпить всего три кружки пива, тоща Рози удалилась в конюшню, чтобы утешиться морковью и свеклой. Войдя в стойло, Адриан остановился, глядя на свою громадную серую подопечную. Рози посмотрела на него блестящими маленькими глазами и приветственно пискнула.
![]()
– Тебе хорошо, – с горечью произнес Адриан, прохаживаясь взад-вперед мимо стойла. – Тебе лишь бы брюхо набить да напиться вволю. Ты счастливая. А как насчет меня? Ты когда-нибудь задумывалась обо мне?
Он сделал драматическую паузу и поглядел на Рози. В животе слонихи раздалось мелодичное бурчание, и она осторожно коснулась хоботом его шевелюры.
– Взять хоть ее, – продолжал Адриан, – там за столом. Такая же бессердечная, как всегда. Ни малейшего поощрения с ее стороны. Честное слово, не вижу, зачем нам здесь оставаться.
Рози глубоко вздохнула. Адриан снова принялся мерить шагами конюшню.
– Ладно, может быть, пробудем здесь еще день-другой, – сказал он; при одной мысли о разлуке с Сэмэнтой ему делалось нехорошо. – Чего я не пойму, так это – почему она себя так ведет? Можно подумать, это я вовлек тебя во все эти передряги, а не наоборот. Но ведь теперь-то мы свободны, так в чем дело?
Рози положила на пол крупную свеклу и тихо перекатывала ее взад-вперед передней ногой, однако негромко пискнула, давая Адриану понять, что слушает его.
– Нет, – твердо произнес Адриан, – прежде чем решим задержаться тут, необходимо внести полную ясность. Я не собираюсь терпеть, чтобы меня третировала эта неблагодарная особа.
Рози чувствовала, что Адриан недоволен, но чувствовала также, что его недовольство направлено не на нее, а потому нисколько не беспокоилась.
– Я буду с ней тверд, – Адриан приосанился и решительно выпятил подбородок. – Скажу ей, что она ведет себя, как ребенок. Так и скажу.
Он метнул в Рози торжествующий взгляд, и она еще раз пискнула, выражая свое одобрение.
– С женщинами надо держаться твердо, – продолжал Адриан. – Возьми хоть леди Феннелтри. Правильно с ней обошлись. Они чересчур о себе воображают.
Однако как ни расстроен был Адриан, он не видел ровным счетом никаких черт сходства между леди Феннелтри и Сэмэнтой.
– Пойду-ка я, Рози, – сказал он, грозя ей пальцем, – постараюсь внести полную ясность. Иначе и до завтра не останусь под этой крышей.
Причиной столь внезапно овладевшей им решимости было то, что, любуясь лицом Сэмэнты, ее белозубой улыбкой и теплым цветом волос, глядя, как она смеется, флиртуя с сэром Магнусом, он нечаянно хлебнул из его кружки изрядное количество пива, смешанного с вишневкой.
Направляясь широкими шагами к дверям, Адриан еще раз обернулся, чтобы поглядеть на Рози.
– Я скоро вернусь, – сообщил он ей, – и доложу тебе свое решение.
Пытаясь выглядеть таким же жестокосердным и неумолимым, как сэр Магнус, допрашивающий свидетеля обвинения, Адриан прошагал обратно к столу. Черная Нелл в эту минуту рассказывала Гонории, что видит ее замужем за богачом с четырнадцатью детьми. Мистер Филигри, стоя на четвереньках, беседовал шепотом с жуком-оленем. Сэр Магнус, обняв одной рукой плечи мистера Паклхэммера, с большим воодушевлением пел вместе с ним «Солдаты королевы». Этельберт под звуки этой песни исполнял, как ему казалось, восточный танец живота, а лорд Феннелтри по-прежнему лежал в полном трансе на траве, слушая лорда Тэрви.
– Где Сэмэнта? – гаркнул Адриан.
Точнее, он намеревался гаркнуть, на самом же деле ему пришлось несколько раз прокашляться, прежде чем он смог выговорить эти слова.
– Сэмэнта? – отозвалась Гонория, удивленно озираясь. – Кажется, она пошла в дом.
– Отлично, – прорычал Адриан.
Эффект его драматического явления был несколько подпорчен тем, что он едва не споткнулся о мистера Филигри, направляясь к «Единорогу и Лире». Войдя в просторную кухню с каменным полом, темными балками и приветливо поблескивающими рядами кастрюль, он увидел Сэмэнту; она стояла у окна, глядя вдаль. Адриан решительно пересек всю кухню и остановился за спиной у Сэмэнты. Прокашлялся.
– Сэмэнта, – резко произнес он, – мне нужно поговорить с тобой.
– Лучше бы тебе заткнуться, – отрезала Сэмэнта.
– Нет уж, лучше ты не вздумай командовать мной, – парировал ошеломленный Адриан и засунул руку под край пиджака на манер Наполеона.
