— Рамон! — прошептала Кейти. — Ты не… ты не будешь… — Она не могла себя заставить договорить.
— Не беспокойся, — прошептал в ответ Рамон. — Я не потеряю голову. Мне слишком нравится происходящее.
Он определенно выдумщик, решила Кейти. Грациозным движением Рамон перевернулся на спину и посадил Кейти себе на живот. Пока он медленно двигался вдоль бассейна, его руки ласкали ее грудь. Очень скоро Кейти почувствовала, что у нее внутри все пылает.
— Ты готова? — прошептал он.
— К чему?
— Перейти к более серьезным вещам.
— Нет, пусть… пусть все остается по-прежнему. — Внезапно повернувшись, Кейти села на край бассейна и осуждающе посмотрела на Рамона. — Интересно, где ты всему этому научился? — все еще задыхающимся голосом спросила она.
— О, мне в свое время повезло с учительницей музыки. Она прекрасно играла на скрипке. У нее были очень чувствительные пальцы, и на каждом мозоль. — Рамон сел рядом с Кейти. — Ты очень страстная женщина, — уже серьезно сказал он. — Говоря, что ты для меня единственная на свете, я это тоже имел в виду.
Впервые решимость Кейти ни с кем не связывать свою жизнь основательно поколебалась.
— Рамон, мы такие разные…
— Разве? — Рамон встал, поднял Кейти на ноги и привлек к себе. — Разве это имеет значение, когда я делаю вот так… вот так… или вот так…
Он подхватил ее на руки и понес в домик. Кровать заскрипела под тяжестью их тел, но Кейти ничего не слышала.
— Рамон, Рамон! Что ты делаешь со мной? — Она закрыла глаза.
— Я хочу тебя, моя родная! — срывающимся от волнения голосом произнес Рамон. — Пожалуйста, скажи мне «да».
Но он не стал ждать разрешения. Кейти чувствовала, как он напряжен, чувствовала, как пылает его тело. Сейчас она узнает, действительно ли ее прежние эротические переживания были всего лишь прелюдией к тому, о чем перешептывались девочки в школе.
Они были настолько поглощены друг другом, что не услышали звук открывающейся двери.
— Какого черта!
При этом яростном восклицании молодые люди оторвались друг от друга и вскочили с кровати. Кейти повернулась и увидела красного как рак Карлтона Макфоллза. Не веря своим глазам, тот переводил взгляд с Кейти на Рамона, с Рамона на пустую бутылку из-под шампанского, затем снова на Кейти.
— Хорошо, что твоя мать этого не видит, — наконец прорычал Макфоллз. Заметив купальный халат, он с презрением швырнул его дочери. — Вот. По крайней мере прикройся. — Затем Макфоллз в бешенстве сжимая кулаки повернулся к Рамону. Схватив валявшиеся у кровати трусы и рубашку Рамона, Макфоллз бросил их юноше. Тот поспешно оделся.
— Что касается тебя, презренный итальяшка или кто ты там есть, я даю тебе десять секунд на то, чтобы убраться отсюда подобру-поздорову. А если развалюха, на которой ты приехал, на такое не способна, я найду кого-нибудь, кто тебе поможет.
— Папа… — волнуясь, как никогда, сказала Кейти. Не веря собственным ушам, она услышала, как, запинаясь, представляет мужчин друг другу. «Все-таки воспитание проявляется в любой ситуации», — мелькнуло у нее голове.
— Заткнись, Кэтрин! — не глядя на нее, рявкнул Карлтон. — Я знаю, как зовут этого подонка. Его отец — отъявленный смутьян. Верно? Ты ведь сын Чевры Карреры, большого любителя профсоюзов, который работает на фабрике Лема Пентекоста?
Рамон кивнул, стараясь справиться с гневом.
— Выбирайте выражения, мистер Макфоллз, — тихо сказал он. — Я не могу осуждать вас за то, что вы расстроены, но мне не нравятся оскорбления в адрес моей семьи.
— Мне плевать на то, что тебе нравится. — Карлтон посмотрел на часы. — Десять секунд. У тебя есть десять секунд, чтобы убраться отсюда, пока я не разукрасил твою смазливую физиономию.
— Рамон, пожалуйста, уходи. Пожалуйста! — прошептала Кейти.
— Он всегда так с тобой говорит?
— Это не имеет значения. Прошу тебя — уходи!
— Если ты так хочешь, — тихо сказал Рамон, увидев мольбу в глазах девушки. — Я позвоню тебе завтра.
— Черта с два ты ей позвонишь, — прорычал Макфоллз, угрожающе придвигаясь к Рамону.
Юноша взглянул на него без всякого страха.
— То, что здесь произошло, — абсолютно невинная вещь. И Кейти здесь совершенно ни при чем. Я надеюсь, что вы не станете ее наказывать.
— Что я сделаю со своей дочерью — это, черт побери, мое дело, а не твое. Так что, ты уходишь, или я должен тебя вышвырнуть отсюда?
Рамон твердо посмотрел Карлтону в глаза:
— Я ухожу, но не из-за ваших угроз. Я ухожу из уважения к вашей дочери — может быть, я уважаю ее больше, чем вы.
С этими словами он удалился, и Кейти осталась наедине с отцом.
— Ну что ж, юная леди. — Макфоллз захлопнул дверь домика и повернулся к дочери. В его глазах все еще светилось холодное презрение. Кейти знала, что причиной его является вовсе не оскорбленная мораль, а то, что отец застал ее именно с Рамоном Каррерой. Будь она с каким-нибудь «приемлемым» для Макфоллзов юношей, например Чарльзом, отец, вероятно, был бы лишь слегка шокирован. — Надеюсь, ты понимаешь, что ведешь себя как дешевая шлюха. Он тебя всю облизал… — Карлтона передернуло от отвращения. — А если бы не я пришел сюда? Если бы кто-нибудь из слуг решил выяснить, кто приехал сюда на этой старой колымаге, и увидел тебя с… с…
— Папа, мне жаль, что так случилось, — не желая больше выслушивать замечаний относительно родственников Рамона, прервала отца Кейти. — Я даже не знаю что сказать. Мы… мы просто чересчур увлеклись. И я, и Рамон. — Увидев взгляд отца, она поплотнее запахнула халат. — Рамон действительно очень хороший парень, — тихо добавила Кейти.
— Никогда не упоминай при мне этого имени! — сквозь зубы процедил отец. — Если я еще раз увижу его здесь или узнаю, что ты тайно с ним встречаешься, я подвешу его за яйца.
— Я бы не рекомендовала тебе с ним связываться, папа. Рамон гораздо крупнее и моложе тебя, так что если ты не приведешь с собой пару приспешников, как это сделал Чарльз, то проиграешь.
— Чарльз? Чарльз Пентекост так поступил с этим ничтожеством?
Кейти не собиралась об этом говорить. Но по крайней мере она отвлекла внимание отца от своего позора.
— Он наговорил Рамону кучу гадостей. А когда они пошли драться, то Чарльз привел с собой своих прихвостней. — В голосе Кейти звучал сарказм. — Так поступил твой милый, белый, вежливый мальчик.
Карлтон Макфоллз пропустил ее сарказм мимо ушей. Взгляд его стал задумчивым.
— Ага, Пентекост! Его отец — член комиссии по стипендиям в университете. Мне кажется, я вспоминаю, что он говорил мне об этом кубинце — Каррере. Пентекосту не очень хотелось голосовать за то, чтобы дать ему стипендию. Иностранец и все такое, а в то же время столько коренных флоридских ребят нуждаются в помощи…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
