Через двадцать минут оставив сгоревший и уничтоженный Сан — Франциско по левому борту, мы добрались до побережья. Там я после недолгих поисков нашёл вполне приличный песочный пляж и, сбросив скорость, сделав пару кругов, на миг зависнув, опустил небольшую машину на плотный морской песок.
Как только винты замедлили свой бег, я отстегнулся и, отстегнув Анну с Дениской, распахнул дверь с их стороны, сообщив, что они могу выбираться. После этого я открыл пилотскую дверь и, выбравшись наружу, выпустил остальных детей.
Всё, пусть пока играют, вон Алиса деловито достала ночной горшок из нашего багажа и, отойдя чуть в сторону так же деловито его заняла. Так вот пока дети суетились вокруг, я решил что раз пока есть время, то можно заняться вертолётом. Заправить его, обслужить и отправить в За Пазуху. А потом можно достать большую надувную моторную лодку, удалиться от побережья и достать яхту. У меня была одна, небольшая, морская, пригодная для жизни детей, леера высокие. Ну а там видно будет. Можно попутешествовать пока Миха не проснется, и мы не сможем покинуть этот мир. Америка у меня вызывала лишь чувство гадливости, государство убийц и каторжников.
С 'Мишкой' я закончил за полтора часа, осмотрел, где надо подтянул, вспоминается, а то уроки то ведь были недолгими, а потом вытащил пару двухсотлитровых бочек и с помощью ручного насоса долил горючего. Вторую бочку вернул обратно, одной хватало, не так и много мы летели.
Убрав вертолёт обратно в свой личный схрон, стал готовить обед, время подходило. В этот раз уже не местную еду, у ту что столько лет носил с собой и для которой нахождение в За Пазухе прошло мгновением. То есть готовые блюда были ещё горячие, аж парили ароматным дымком.
Я расстелил на песке кусок брезента, и стал расставлять тарелки с едой. Сегодня у нас был плов из баранины и риса, несколько салатов, включая 'Цезарь', ну и десерт. Для Дениски привычная каша с поджаристой пенкой сверху как он любил. Конфеты к чаю и мороженное. Последнее находилось в переносном холодильнике, а чай в термосе. Для меня был кофе. Детей кстати, особенно маленьких кофе поить нельзя. Только чаем или настоем. Ольга не раз это говорила.
Детишки всё пробовали с интересом, пока я сам медленно ел и кормил сидевшего у меня в ногах Дениску. Тот только открывал рот, когда я подносил ложку. Один раз чуть не перепутал и не дал ему плова. После обеда, мы попили чая, корзинка с конфетами быстро опустела, я только одну успел взять, но зато карманы на платьях и штанах детей топырились от сладостей. А потом было мороженное. Я сам с немалым удовольствием ел подтаявший пломбир в брикете. Вкус детства. А уж как дети за него взялись. Сперва обнюхали в подозрении, потом Кирилл первым догадался как снять обёртку, пока Кира её грызла, попробовал белое лакомство на язык. Это надо было видеть. Буквально через минуту у него в руках уже ничего не было кроме обертки, которую он начал старательно вылизывать.
Свою порцию я не доел, слишком жалобно смотрела на меня Кира, облизавшая пальцы. Пришлось отдать. Кирилл не догадался это сделать, остальные как раз добивали. Кира вон реактивная, даже искусанную обёртку от мороженного освободила. В общем мороженного хватило всем, но вот беда, дети стали ходить за мной, пока я сворачивал брезент и клянчить ещё. Нужно было отвлечь, поэтому я пообещал, что каждый день после обеда они будут получать по мороженному, а в завтраки и ужины — йогурт. Что это такое они узнают только вечером.
Собравшись, я вызвал лодку, причём так чтобы она была на мелководье, корма с моторами в воде, нос в сторону открытого моря, и стал рассаживать на лавки детей. Предварительно я на каждого надел ярко — оранжевый детский спасательный жилет. У меня всё было в За Пазухе что нужно, не зря много что детского закупил, включая одежду и еду.
Сапоги я снял и закатал штанины до колен поэтому, двигаясь по мелководью, отогнал лодку метров на шестьдесят от берега и, одним прыжком оказался на борту, после чего встал к рулю, повернул ключ и запустил оба мотора. Повернув рукоятку газа, я медленно повёл лодку от берега, пока не преодолел прибой и волны, а там уже прибавил газу. Дети визжали от радости, когда мы на большой скорости мчались по воде, изредка подскакивая на волнах. Мне это тоже доставляло удовольствие, люблю скорость.
Когда берег превратился в далёкую полоску воды, я стал сбрасывать скорость, пока совсем не убрал газ и моторы не перешли на тихое урчание. Скорость медленно сбрасывалась, пока мы не остановились, дрейфуя.
— Папа смотри, кораблик, — указала Алиса куда‑то мне за спину.
Обернувшись, я рассмотрел мачты и паруса какого‑то судно. Похоже на нём не было парового котла, или шли они чисто под парусами, заглушив топки, что вряд ли, у берега это опасно. Думаю это всё же парусное судно, таких было большинство, паровиков ещё было не так много, процентов двадцать от общего числа, может быть даже меньше.
Достав морской бинокль, я присмотрелся и уверенно сообщил:
— Американский торговый бриг. К Сан — Франциско идёт откуда‑то со стороны Мексики. Я такие во Фриско видел.
— Дай, — протянула руку Анна. Показав ей как пользоваться биноклем, остальные тоже слушали, я занялся делом пока дети, передавая друг другу бинокль, разглядывали идущее в нашу сторону судно.
Перейдя на нос, оставив детям корму, я протянул руку и быстро найдя метку нужной яхты, вызвал её. Через секунду лодка сильно закачалась, когда яхта, разрезая воду килем, нырнула на глубину и вынырнула качаясь. М — да, не подумал, что так будет качать, сам чуть за борт не улетел.
— Ой! — только и услышал я.
Молниеносно обернувшись, я вздохнул с облегчением, никто не выпал наружу, просто Кира, что рассматривала бриг, выронила бинокль в воду и сейчас сидела на дне лодки и морщилась готовая заплакать. Подойдя к ней, я поднял дочурку на руки и стал успокаивать, после чего сообщил остальным:
— Смотрите, этот корабль будет нашим домом.
Дети и так смотрели открыв рот на белоснежную красавицу яхту, борт которой почти на три метра возвышался над нами, поэтому я сообщил:
— Теперь у каждого будет своя личная комната — каюта, место для игр и для купания, тут и детский бассейн есть… и сауна для папы, — но последнее я добавил тихо. — Эта яхта называется 'Белый лебедь' и она папина, то есть и ваша тоже. Ну всё, давайте поднимемся на борт и я вам там всё покажу.
Медленным ходом мы проплыли вокруг яхты, та даже не покачивалась на волнах, да и правильно, пятидесяти семи метровая красавица просто не обращала на них внимания. В общем, сделав круг, я осторожно подогнал лодку к корме, где была площадка и, привязав наше транспортное средство, стал по одному переправлять детей на площадку. Кирилл Гена и Алиса с моего разрешения по лестнице начали подниматься наверх, на палубу. Чуть позже я поднялся за ними следом с остальными.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
